Весь Хайнлайн. Чужак в стране чужой - Роберт Хайнлайн

— Это я хочу задать вопрос. Вам. Или вашему… ну, скажем, клиенту. Или Генеральному секретарю.

— Позвольте мне, господин Секретарь, — негромко сказал Джубал.

— Пожалуйста.

— Прекрасно. — Джубал неспешно извлек носовой платок и прочистил нос, громко и продолжительно, со звуком, напоминавшим минорный аккорд в контроктаве. Затем он посмотрел на Куна в упор и торжественно произнес:

— Многоуважаемый член Совета, я обращаюсь к вам и только к вам, ибо прекрасно понимаю, что нет никакой необходимости объяснять все это правительству в лице Генерального секретаря. Давным-давно, когда я был еще маленьким мальчиком, мы, на пару с еще одним таким же мальчиком, организовали клуб. А у каждого клуба должны быть клубные правила. Первое правило — принятое нами единогласно — состояло в том, что впредь каждый из нас будет называть свою маму «квочка». Глупость, конечно, неимоверная — но ведь мы были еще так молоды… Мистер Кун, вы, вероятно, догадываетесь, к чему это привело?

— Доктор Харшоу, я не намерен играть в загадки.

— Я действовал в строгом соответствии с нашим «квочковым решением» — но только один раз. Этого раза хватило за глаза и за уши, так что второй и последний член клуба даже и не рискнул повторить мою прискорбную ошибку. Меня отхлестали розгой по мягкому месту — что и покончило с «квочкинским решением».

Джубал сделал паузу и откашлялся.

— Зная, что этот несуществующий вопрос почти неизбежно будет поднят, я попытался объяснить своему клиенту суть ларкинского решения. Он долго не мог поверить, что находятся люди, верящие в применимость этой юридической фикции к Марсу. Марс — не Луна, на нем обитает древнее и мудрое племя — несравненно более древнее, чем ваше, сэр, и — вполне возможно — более мудрое. Поняв, наконец, что я говорю вполне серьезно, мистер Смит отнесся к ситуации с юмором. Да, сэр, со снисходительным юмором — и не более того. Один — всего лишь один — раз я недооценил способность своей матери подобающим образом воздать за наглость. Урок обошелся мне сравнительно дешево. А вот урок планетарного масштаба… Земля просто не может себе такого позволить. Прежде чем раздавать не принадлежащие нам земли, стоило бы выяснить — и выяснить получше, — какого рода розги висят в марсианской кухне.

Но Кун все еще пребывал в сомнении.

— Доктор Харшоу, но если ларкинское решение — не более чем мальчишеская глупость… в таком случае объясните мне, пожалуйста, почему мистеру Смиту были оказаны государственные почести?

Джубал равнодушно пожал плечами.

— Почести оказывало правительство, вот у него и спрашивайте, а не у меня. Могу только сказать, как воспринял эти почести лично я. Как элементарную вежливость по отношению к Древнейшим Марса.

— Извините?

— Мистер Кун, эти почести были отзвуком ларкинского решения. В некотором, выходящим за рамки всего, известного человечеству, смысле, мистер Смит и есть планета Марс.

— Объясните, пожалуйста, — холодно бросил Кун.

— Вернее сказать, не Марс, а все его население. В лице Смита нас посетили Древнейшие Марса. Почести, оказываемые ему, это почести им, равно как и любой, причиненный ему вред, равносилен вреду, причиненному им. Это верно в самом буквальном — и в то же время чуждом человеческому опыту — смысле. С нашей стороны было весьма благоразумно оказать почести своим соседям, но это благоразумие никак не связано с ларкинским решением. Ни один человек, обладающий чувством ответственности, никогда не заявлял, что ларкинский прецедент применим к обитаемым планетам и — осмелюсь предположить — никогда такого не заявит.

Джубал взглянул на потолок, словно взывая к небесам о помощи.

— Могу вас заверить, мистер Кун, что древние правители Марса прекрасно видят, как принимаем мы их посланца. Почести, оказанные — через мистера Смита — им, являются прекрасным символом. Я уверен, что сегодня правительство нашей планеты наглядно продемонстрировало свою мудрость. И если вы не понимаете этого сейчас, то обязательно поймете в будущем.

— Если вы, доктор, хотели меня напугать, — холодно пожал плечами Кун, — вы ничуть не преуспели.

— А я и не надеялся. Но, к величайшему счастью этой планеты, ваше мнение не является решающим.

Джубал повернулся к Дугласу.

— Господин Секретарь, я давно отвык от долгих появлений на люди… и очень устал. Не могли бы мы прерваться? А вы тем временем обдумаете свое решение…

21

Собрание объявили закрытым. Намерению Джубала увести свою команду побыстрее помешали американский президент и сенатор Бун, успевшие уже понять, как полезно показаться всему миру в обществе Человека с Марса. Со всех углов зала угрожающе надвигались и другие, не менее сообразительные политиканы.

— Господин президент, сенатор, — торопливо заговорил Джубал. — Нам нужно уходить, и поскорее. Вы бы не отказались пообедать с нами?

Он справедливо рассудил, что гораздо проще справиться с двумя, прости, Господи, «персонами» в спокойной обстановке, чем с двумя десятками таковых — на людях, да и вообще, пора уводить Майкла от греха подальше.

К счастью, и тот и другой оказались заняты. Внутренне содрогаясь, Джубал клятвенно пообещал, что Майк посетит не только непристойный спектакль, именуемый фостеритами «богослужение», но еще и Белый Дом; ладно, в крайнем случае мальчонка прикинется больным.

— Девицы, строй-ся!

Майкла отконвоировали на крышу; впереди шествовала Энн — рослая, сверкающая нордической красотой и особенно импозантная в своей мантии, она с легкостью разрезала толпу, прикрывали же отход Джубал, Бен, капитан ван Тромп, Махмуд и доктор Нельсон. Ларри ждал в машине; через несколько минут они высадились на крышу «Нью Мэйфлауэра». Мгновенно налетели репортеры, но девушки без промедления отвели Майкла в снятый Дюком номер. Все они явно наслаждались новой ролью, особенно Мириам и Доркас, напоминавшие сейчас кошек, охраняющих свое потомство. Некий репортер, приблизившийся к боевому порядку на расстояние трех футов, поплатился за свою неосторожность ступней, чуть не насквозь пронзенной каблуком одной из воительниц.

Коридор патрулировали солдаты СС, а у дверей номера дежурил их офицер.

Готовый было взъяриться, Джубал тут же успокоился — ничего страшного, просто Дуглас выполняет договоренность. В том самом достопамятном письме содержалось, кроме всего прочего, просьба защитить Майкла от назойливых посетителей, чтобы несчастный парень мог вести более-менее нормальную жизнь.

— Джилл, — предостерегающе крикнул Джубал, — присмотри за Майком! Тут все о’кей.

— Слушаюсь, начальник.

Стоявший у двери офицер отдал честь. Какое-то у него лицо знакомое…

— Вот это да! Привет, майор. Ну как там, много дверей за последнее время повышибали?

Майор Блох побагровел, но смолчал. Интересно, подумал Джубал, его сюда в наказание назначили, или как? Внутри их ждал Дюк.

— Присаживайтесь, джентльмены, — радушно предложил Джубал. — А ты, Дюк, все сделал, как надо?

— За эти три часа, — пожал плечами Дюк, — никто сюда никаких клопов не подкидывал. Но ты же понимаешь, начальник, что в любой такой ночлежке они могут быть установлены заранее, и тогда их ни одна собака не найдет.

— Да, конечно, только я не про это. Я насчет наших припасов. Помираю с голоду, в горле пересохло, а к тому же у нас гости.

— А, ты про это. Все в кладовой; разгружали и носили под личным моим присмотром. Не веришь ты людям, начальник.

— И тебе не советую — если хочешь дожить до моих лет.

— А если не хочу?

— Дело ваше. В целом я провел это время довольно весело. Девочки, шевелитесь. Притащившая мне налитый стакан пропустит одно «к ноге». Но сперва, конечно же, гостям. Да вы садитесь, джентльмены, садитесь. Ты, Свен, что употребляешь? Аквавит? Ларри, сгоняй по-быстрому и купи пару бутылок. И джин «Болс», для капитана.

— Не суетись, Джубал, — вмешался Нельсон. — Я вполне обойдусь скотчем.

— И я, — поддержал его ван Тромп.

— Этого добра у нас — хоть залейся. Доктор Махмуд! Если вам нельзя, так у девиц наверняка есть и что-нибудь без градусов.

На лице Махмуда появилось выражение глубочайшей скорби.

— Не нужно соблазнять меня крепкими напитками.

— Нет, позвольте. — Джубал окинул его внимательным взглядом. — Сын мой, ты явно испытываешь последствия сильного стресса. За неимением мепробамата я вынужден прописать тебе две унции девяностошестиградусного этанола, при необходимости — повторить. Добавить чего-нибудь для запаха?

— Спасибо, доктор, — улыбнулся Махмуд, — только я уж лучше что-нибудь попроще и попривычнее. Скажем, джин и воду, только не смешивая. Или водку. Или все что угодно.

— Или медицинский спирт, — добавил Нельсон. — Ты, Джубал, его не слушай. Вонючка пьет все подряд, а потом горько кается.