Варвара начинает и побеждает (СИ) - Кальк Салма

Удар, ещё один, третий… и вдруг меня хватают за плечо и оттаскивают за спины. Я ничего не поняла, смотрю – Самоцвет, у него в руке что-то.

- Ты чего не отвечаешь, когда тебя зовут?

- Я? Да какое тут отвечать, ты вообще понимаешь, что происходит?

Он просто сунул мне в руку… зеркало. Которое говорило голосом Лео, прекраснейшим голосом на свете.

- Что там у вас, Варя Феникс?

- Война у нас, - выдохнула я. – Ты какого дьявола не отвечаешь, когда зовут? – я села на какой-то камень возле башни, в опасной близости от серебристой стены.

- Я расскажу, я непременно всё расскажу. Кто напал и сколько их?

- Дожди, некто Аль-Масуд, сотни три. Мы пока держимся… но я не знаю, на сколько нас хватит.

- Идём на помощь, прекраснейшая! Годфруа, готовь портал и готовь людей! Сколько сможешь дать! Нужно будет зайти с тыла. Ждите нас и держитесь, мы идём!

Спасибо тебе, господи, за эту добрую весть. Я сидела и по лицу моему текли слёзы – потому что неужели так вообще бывает? Или примерещилось?

Прямо возле меня засветился овал, в него выскочил Стриж – прекрасный Стриж, живой и настоящий. Я обняла его, мы говорили оба – тот что-то про эмира Дождей, а я – про наших здешних врагов. Потом вышел ещё пяток знакомых мне рыцарей и магов, а потом с той стороны послышались ругательства, портал померк и схлопнулся.

- А как же? Или они пойдут с другой стороны? – не поняла я.

Через несколько долгих мгновений я ощутила вызов, и это был Лео.

- Эта срань господня перестала работать, - сообщил он. – Но мы попробуем что-нибудь ещё! Держитесь!

- Мы пытаемся, - вздохнула я.

Дальше была мешанина – Самоцвет командовал, свежие маги вливались в бой и бросали огненные плюхи, рыцари рубили кого-то мечами, Рысь держала стену, и даже Аль-Салах с башни гнал какие-то силовые потоки в сторону вражеского войска. Я поднялась, вытерла краем платья нос, собралась с силой…

- Госпожа! Госпожа, вы целы? Госпожа, идите сюда, если вы только можете!

Вопили из-за стены, из крепости, голос вроде бы знаком. Я зажмурилась и проскочила сквозь серебристое марево, подумав мимолётно – здесь ли Барбара и не увидит ли её кто-нибудь, кто не должен бы. Перескочила через кучу камней внутрь… и увидела стоящего и изумлённо озирающегося ещё одного местного вражину – по имени Аль-Джафар.

- Сгинь, нечистая сила! – завопила я во всю имевшуюся мощь. – Без тебя весело, видишь?

Напротив него встал отец Бенедикт, не ушедший в замок и грозно потрясающий посохом.

- Кто ты таков и зачем явился сюда? Помочь – так ступай в битву, а если ты подлый враг – то не приближайся!

Я просто и не задумываясь атаковала с ходу – потому что пошёл вон, у меня тут чистая зона, без этих вот. Он легко отразил мою атаку, но отвечать не стал.

- Аль-Салах! Аль-Салах, иди сюда немедленно! Утоплю чашку, если не придёшь! В море выброшу на веки вечные! Тут тебе враг по силам! – вопила я на весь двор.

- Не могу-у-у… - донеслось сверху. – Держу защиту твоим...

А подлый враг, похоже, заценил Рыськину стену, прислушался к шуму боя за ней, окинул взглядом башню…

- Кто осмелился напасть на замок, на который претендую я? И почему тебя слушает Аль-Салах, где ты его добыла, женщина?

- Аль-Салах – моё наследство, ясно тебе? А осмелился напасть Аль-Масуд, такой же подлый Дождь, как ты! Принимай бой или проваливай, понял?

- Не тот ли, которого я на днях выгнал из Сирры Подгорной вместе со всеми его домочадцами и людьми?

- Ах, так он у нас бездомный, потому и притащился, скотина! Ничего, мы его прогоним. Как-нибудь. И тебя тоже, понял? – я совсем не понимала, как я его прогоню, но – понимала, что мне ничего другого не остаётся.

- Постой. Где твои защитники? Где тот король, о котором ты говорила тут мне, где твой жених? Почему ты отбиваешься одна с горсткой друзей?

- Потому что портал увечный, - горько сказала я. – Потому что люди сволочи, и порталы – тоже.

- Тебе нужен портал? Говори, куда, я открою. Не дело это, - он брезгливо покосился на звуки боя из-за серебристой стены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Почему? – я не поняла и не поверила.

- Потому, что у тебя нет шансов. Потому, что если тебя убьют, с кем мне после договариваться? – он глянул остро и сурово. – Куда портал?

Я, не особо веря в происходящее, дрожащими пальцами нащупала зеркало и позвала Лео.

- Мы не преуспели, прекраснейшая, - его голос звучал глухо. – Думаем, что ещё можем и как.

- Тебе хотят открыть портал. Не спрашивай, объяснить не смогу.

Дальше я просто дала зеркало в руку этому странному, который договаривался с Лео, потом исчез, сунув мне зеркало, и сказал, что вернётся с ними.

А потом отец Бенедикт поднял меня почти что за шиворот и велел идти на башню и командовать оттуда, больше от меня всё равно нет никакой пользы.

И с башни я увидела, как в том самом тылу врага открылся портал, как оттуда выехали конные и выбрались пешие, и пошли месить противника. Я смотрела и не верила – это всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Аль-Салах радостно спланировал вниз и поддал разбегающимся воинам Аль-Масуда, Самоцвет снял со стены глядящую в одну точу и не видящую ничего Рысь, и опустил ей руки – и серебро нашей защиты тотчас пропало.

Врагов добивали, кого-то брали в плен, впрочем, им виднее. Я потащилась вниз, увидев хорошо знакомую коренастую фигуру в стражеской одежде. Фигура двигалась к башне, оглядывая всех, кто попадался. Но попадались всё не те.

Я сползла вниз, шатаясь, добрела до него, обхватила и заревела.

Могу я, в конце концов, один раз побыть не рычащим монстром, а девочкой?

20. Передышка

Я пыталась проснуться несколько раз – и засыпала снова. Потому что было тихо, никто не долбился в стену, никто не рушил башню и не занимался никакими диверсиями. И вообще, если что-то случится – то мне скажут. А пока не сказали – я сплю.

Более того, спала я не одна. После суток - или больше – нашей героической и бестолковой битвы мне было решительно всё равно, что подумают обо мне мои люди и мои союзники. Я внезапно оказалась на победившей стороне, и я могу делать всё, что мне вздумается, точка. Если кто не согласен – будет иметь дело со мной же. Репутация Барбары и мои дела последних дней – мне в помощь.

Так вот, я была придавлена к перине и притянута к телу. Рукой. К отличному мужскому телу, по которому я, страшно сказать, соскучилась. И вчера нас хватило разве что на поцеловаться, убедиться, что оба целы, оба изрядно устали, и оба хотят первым делом поесть и спать.

Поели мы всем нашим чумазым и заколебавшимся обороняться воинством прямо во внутреннем дворе, оказалось – господин Лири и отец Бенедикт всё организовали, и кухня была готова накормить усталых воинов в любой момент. Джемма дежурила тут же со своими флаконами, обрабатывала и перевязывала раны.

Пришли все наши – братья и сестры Ордена, мальчишки Арнульфо Польо, рыцари и прочие люди Раймонда, наш рыцарь Боэмунд и его немногочисленные люди. А из удивительных гостей к нам присоединились брат Лео, брат Стриж и – внимание – Аль-Джафар-ад-Гияс.

Я в душе не ведала, что его подтолкнуло нам помогать. Он ведь должен был дождаться в сторонке, пока мы с Аль-Масудом закончим нашу маленькую войну, и договориться с победителем, или победить победителя. Или – если победителя бы не осталось – просто прийти и взять, как он сначала и собирался. Я его ведь прямо спросила – какого дьявола.

- Какого шайтана, хочешь ты сказать? – усмехнулся Аль-Джафар, сверкнув зубами в темноте.

- Да какая разница? Ты отчаянно претендовал на эту груду камней и кучку раздолбаев, и вдруг приходишь биться на моей стороне?

Он как будто смутился, и ответил, что утром, мол, побеседуем.

Ну, утром – так утром, в тот момент мне это было ой как хорошо. Потому что после всего ещё и разговаривать? А не шутите ли вы?

Другие люди, с которыми нужно будет разговаривать, передали, что появятся уже следующим днём. И это были очень приметные люди – во-первых, король Годфруа, а во-вторых, Аль-Ахалиль, эмир Звёздных Дождей. Эти двое как-то смогли договориться, мне ещё предстояло узнать – как именно, уж наверное, за всем этим стоит какая-то интересная история. Но сейчас Годфруа явился наводить порядок в своих землях, а нового союзника прихватил для того, чтоб тот настучал по голове своим соплеменникам. Ибо нечего.