Августина лучше всех (СИ) - Васильева Юлия

И да, Смера написала сыну письмо, которое должны были вручить после ее смерти, когда мальчику исполнится шестнадцать. Но эту задачу она доверила совсем не тому человеку.

Послание под ее диктовку записывал личный советник короля, курировавший в то время Красную Перчатку. По каким-то причинам Волесла Гальн не захотел назвать его имя. Я так подозреваю, что мы сумели бы провести параллели, оценив место того человека при дворе, и с большой долей вероятности вычислить, кто занимается группой королевских убийц сейчас. Именно этот советник устроил Лира в приемную семью, но не сомневаюсь, что у Смеры были и другие причины поручить важную миссию именно ему.

Однако все пошло не по плану, когда выяснилось, что вторая жена Ральфа Северина больше не может иметь детей, потеря первенца сделала это невозможным для Карлотты. Новый король, все еще опасавшийся влиятельного рода, одновременно понимал, насколько дар земли и тайны фортификационной магии, которыми владеют Северины, важны для государства. Надеяться, что Лир, не получивший семейных секретов, сможет так же надежно обновлять защиту крепостей, было глупо.

Королевские советники приняли решение передать мальчика отцу, ничего не знавшему о существовании наследника. Проблема состояла в том, что вместе с сыном Смеры Северины получали не только продолжение рода, но и весьма опасный дар в крови, осознанное применение которого подразумевало существенную угрозу для короны.

Поэтому вторым решением совета было не вручать письмо Смеры и держать семью Северинов ослабленной.

— Мои предшественники, — закончил Волесла Гальн, — после каждой коронации обращались к новому монарху с просьбой отменить это распоряжение и передать письмо потомкам Лира. Но каждый раз получали отказ, до сегодняшнего момента… когда его высочество взял на себя риск принять решение вместо короля, раз тому нездоровится… Решение, которому я не обязан был подчиняться.

— Поэтому вы ждали, пока мы не зайдем силой? — понятливо кивнул Терри и вновь повторил вопрос. — Вы рассказали нам больше, чем нужно для отмены «проклятия». Почему?

— Из-за вот этого. — «Мозгоправ» извлек из кармана и показал на раскрытой ладони диск из знакомого тусклого металла, не так богато украшенный, как тот, что мы сняли с Лигии, но не понять назначение предмета было невозможно. — Согласно секретному указу у носителей дара привязки есть лишь два варианта выбора: состоять на королевской службе в Красной Перчатке либо согласиться на печать. Теперь, когда вы знаете правду, семья Северинов не может считаться исключением.

Я прикрыла рот ладонью, а Лу отшатнулась и вцепилась в рукав брата. В комнате повисло напряженное молчание.

— А вы думаете, отчего я так рад вашей большой и одаренной компании? На пятерых как раз будет три гесса с различным даром, к тому же ваша замечательная Августина еще и целительница, что дает нам возможность прямо здесь и сейчас провести маленькую домашнюю операцию. Право, гесса Кермез, если бы обстоятельства оказались иными, при таком наборе талантов я обязательно попытался бы заполучить в Красную Перчатку и вас.

Терри шагнул вперед, будто загораживая меня от сомнительного комплимента.

— Мы можем выйти отсюда в любой момент, — сообщил он. — Их всего двое.

— Конечно, — согласился Волесла Гальн. — Это только ваше решение и зависит оно от того, как далеко за пределы империи вы планируете уйти.

Ролан вскинул руку, прекращая опасный диалог.

— Я могу подумать?

— Думайте, я никуда не тороплюсь. Сильвия может принести вам чай.

Я с удивлением глядела на гесса Северина, словно на нового человека. Было очевидно, что внутри него искушение борется с осознанием цены, которую придется заплатить за обладание могущественным даром. Он вцепился пальцами в виски, стараясь справиться с напряжением, но это явно не помогало.

— Ролан… — неуверенно позвала Лунара, хотя советовать не осмелилась.

А я с ужасом подумала, что, возможно, кому-то из детей Лу в будущем придется делать тот же кошмарный выбор.

— Хорошо, — спустя пять минут раздался хриплый голос гесса Северина. — Я выбираю… печать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Рекомендую найти для нее скрытое место, — улыбнулся Волесла Гальн, судя по тону, не ожидавший иного ответа. — Но не слишком, ведь ставить артефакт будут наши нежные гессы.

Ролан выбрал участок кожи на спине, между лопатками, где диск окажется незаметен и не станет сковывать движения. Умом я понимала, что печать — единственный верный исход, но все равно было тяжело смотреть, как гордый гесс Северин снимает сначала пиджак, потом принимается расстегивать манжеты на рубашке. Видимо, такое гнетущее ощущение посетило не только меня.

— Не уверен, что это законно, — пробормотал Вилли.

— Что точно незаконно на территории империи, так это рабство, — спокойно ответил ему хозяин дома. — А чем то, что гесс Северин сделал с собственной невестой, отличается от рабства?

Младший Ярин удивленно захлопал глазами, а я увидела, как на лице Ролана заходили желваки.

— Он же не знал! — вступилась за брата Лунара.

— Теперь знает, — еще спокойнее сказал Волесла Гальн. — Вы готовы, гесс Северин?

Ролан, уже раздетый по пояс, кивнул, садясь на предложенный ему стул.

— Вы уверены? — спросила я, когда подошла к нему со спины, держа круглую печать в руке.

Он кивнул.

— Думаю, это самый быстрый способ помочь миссе О’Боз.

Скорее всего, он был прав, поэтому я выдохнула и уже более решительно приложила печать к выбранному участку кожи.

В отличие от артефакта, снятого с Лигии, на этом рядом с тремя камнями не было знаков дара, будто мастер Красной Перчатки всегда держал парочку подобных заготовок на всякий случай.

— Она сама вживится в плоть, когда вы втроем приложите силу, — объяснил Волесла Гальн. — После этого от вас, гесса Кермез, потребуется лишь ускорить регенерацию.

Все действительно происходило обманчиво просто, если не задумываться, к каким последствиям приведет процедура. Будет ли Ролан чувствовать тяжесть печати, как любой одаренный магически? Пожалеет ли о сделанном? Я не знаю, не отважилась спросить.

Печать легла на смуглую кожу и тут же будто бы потеплела. Не раздумывая, я послала привычный импульс огня, молнии Терри и дар земли Лунары завершили дело — артефакт вдруг чуть просел, впиваясь в плоть. Гесс Северин вздрогнул, но не произнес ни звука, и я поскорее провела пальцами по заалевшему ободку кожи, залечивая образовавшуюся рану.

Когда дело было завершено, Волесла Гальн удовлетворенно потер руки.

— Я рад, что мы так быстро пришли к взаимопониманию! Что ж, а теперь попрошу вас покинуть мой дом. Доброй вам дороги, юные гессы. Надеюсь, больше не увидимся!

«И мы тоже, мы тоже», — стучало у меня в голове.

17 сентября

Я долго думала, какую запись сделать на оставшихся страницах в дневнике, но ни наша поездка обратно в Белый Яр, ни встреча с гессой Версавией совершенно для этого не годились. На подходящую тему меня натолкнул легкомысленный разговор с Терри.

Сегодня у Биргитов прошел маленький домашний праздник. Честно говоря, это семейство меня удивило. Я думала, что торжества в их поместье должны происходить с невиданным размахом. Но нет, годовщина свадьбы хозяев Ближнего Берега отмечалась довольно скромно и уютно. На лужайке около причала были расставлены тенты и несколько столов, а приглашения получили только ближайшие соседи.

Хотя больше всего меня поразило, что во время праздника Карл и Регина Биргит относились друг к другу с такой нежностью, будто у них начался второй медовый месяц, даже обычное высокомерие почти исчезло с их лиц, что немало способствовало успеху, наверное, последнего в этом году пикника.

О причине таких изменений не стоило и гадать, достаточно было взглянуть на хохочущую во весь голос Лигию.

Если бы сейчас я писала письмо Норе, то обязательно вставила бы ремарку: да-да, «на хохочущую Лигию» — это не описка!