Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2 - Юрий Николаевич Москаленко

его куртку, и, сунув его в ножны, посмотрел, что происходит на полянке. А на полянке все, собственно, как я и предполагал, уже закончилось. Наши, естественно, победили! Ну, я так понимаю, что наши, потому что сержант дворцовой стражи Стэн Киллпатрик уж точно не будет разговаривать о чем-то с врагами, при этом смеясь и жестикулируя руками.

А те не будут его слушать и тоже ржать, явно над его рассказом, хотя, если быть честным, то разговаривал он только с одним гвардейцем, и ржал тоже только один, а остальные только ухмылялись, попутно обыскивая, видимо, чужие тела в гвардейской форме, а вот своих они сносили в одно место и аккуратно укладывали их рядком.

Рядом с одним из тел сидел на коленях здоровяк в гвардейской форме и, глядя убитому в лицо, гладил его по голове. Меня поразило выражение его лица — оно было недоуменно-неверящее. По-моему, он даже не замечал, как по его щекам катятся слезы и капают либо рядом с головой погибшего, либо ему на волосы. Мне с моего места было не разобрать.

Проходя мимо зверюги, я отметил, что она все еще жива, хоть противно орать уже закончила. Она смотрела на меня злым, горящим красным глазом и мне было очевидно, что оставлять ее в живых нельзя ни в коем случае! Да и, если честно, никакого желания у меня не было, наоборот, при взгляде на это страшилище, хотелось дать ей по морде чем-нибудь потяжелее. Ну, я и не стал себя сдерживать!

— Отставить! — услышал я громкий крик, но было уже поздно. Мой Призрачный меч, в который я, не знаю, наверное по какому-то наитию, вложил частичку силы, уже опустился на шею зверя и прошел ее легко, как матушкины острые ножницы через тонкую материю. Я ничего не почувствовал, только чуть-чуть тряхнуло руку и бац — голова зверя чуть откатилась от тела, а кровь, к моему удивлению, красного цвета, обильно плеснула на грязный, затоптанный снег.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, кто кричал и, главное, кому кричали, и увидел того самого гвардейца, который разговаривал со Стэном Киллпатриком. Он замер на полпути между им и мной и, закусив губу, смотрел то на меня, то на мертвую зверюгу.

— Вот! — я встал, подошел к отрубленной голове и покрутив головой, вроде как разглядывая ее, аккуратно пнул ее ногой. — Надо зубы выбить! Ожерелье сделаю! — громко заявил я и надул щеки. На мой взгляд, это должно показывать высшую степень важности, ну и то, что решение свое я менять не буду!

На лице гвардейца, я только сейчас рассмотрел, что он был в чине сержанта, отразилось разочарование, напополам с брезгливостью. Не понял?! Это он что, думает, что я его заставлю выбивать у зверюги зубы и делать ожерелье? Вот, какой глупый сержант!

Я задрал голову к небу и с удивлением обнаружил, что пока мы самозабвенно размахивали острооттточенными железками, уже почти рассвело, во всяком случае, уже было довольно светло и костры для освещения уже были не нужны. Впрочем, они уже и не горели!

Я еще один вдох смотрел на небо, а потом опустил глаза и мое внимание привлек какой-то тихий, еле слышный скулеж. Повернувшись на такой странный звук, я, к удивлению, увидел гвардейца, сидящего на коленях рядом с убитым. Я подошел и встал рядом с ним.

Он даже не обратил внимания на то, что я подошел! Он плакал и гладил убитого по волосам, по лицу, и постоянно приговаривал:

— Брен, Брен, ну как же так? Ну, как же мы без тебя, Брен? А что я мамке с папкой скажу, Брен? Ну, Брен?!

Я присел рядом и осторожно тронул его за плечо. Не сразу, но он повернулся ко мне и я увидел его лицо, и только сейчас я обратил внимание, что они были настолько похожи, что я не уверен, что их различали даже мать с отцом!

— Брат? — тихо спросил я. Понимал, что спрашиваю чушь, потому как они настолько похожи, что по иному быть и не могло, но нужно было с чего-то начать разговор.

— Близнец, — кивнул мне гвардеец, даже не пытаясь вытереть все так и текущие из глаз слезы.

Я скрипнул зубами, но других вариантов не было, поэтому нам с ним предстояло через это пройти.

— Ты знаешь, что моя матушка является личным семейным магом-лекарем герцога? — задал я вопрос. Тот промолчал, отвернувшись и глядя на мертвого брата.

— Так вот, — я говорил тихим голосом, чуть уставшим тоном, посчитав, что так будет больше веры тому, что я сейчас скажу. — Моя матушка очень сильный маг, а начинала она, будучи ведуньей. Лечила егерей в Пограничье… — мой, если так можно сказать, собеседник, по-прежнему никак на мои слова не реагировал, не отводя от мертвого брата взгляд.

— Ты меня слышишь? — я чуть прибавил громкости и снова тронул его за плечо. Он, не оборачиваясь, кивнул.

— Так вот, перед тем, как отпустить меня в замок, — ну, не могу же я сказать, что меня не пойми в каком мире, не пойми кто, по имени Вертондиш обучил правильной магии и показал заклинание, которое, при определенном везении, может оживить недано умершего человека! Бред! Поэтому, мама, извини, но тебе придется побыть великой волшебницей! Главное, когда вернусь, нужно не забыть обучить ее этому заклинанию, а то, мало ли?! Кто-нибудь вот так, ляпнет, кто-нибудь услышит… а она ни сном, ни духом. Нехорошо получится!

— Так вот, — я продолжил опять тихим голосом, — она обучила меня одному заклинанию, которое, как она сказала, при везении, может вернуть к жизни недавно умершего человека.

Гвардеец, услышав мои слова, напрягся, а потом медленно повернулся ко мне.

Глава 10

— Правда, сможешь? — его глаза горели, а на щеках появился румянец.

Я пожал плечами.

— Не знаю, — я тяжело вздохнул, в душе ругаясь самыми плохими словами, которые знал. Было очень тяжело. Я вначале обнадежил человека, а вдруг у меня ничего не получится?! — Матушка сказала, что нужно попробовать, что это может получится… — я опять тяжело вздохнул. — Сам я еще ни разу не пробовал, но… — я кивнул на тело его брата, — хуже то уже не будет!

— Давай! — он схватил меня за руку. — Давай, пробуй! Делай все, что можешь, и