Темная душа: надо память до конца убить - Ирина Павловна Токарева

только начало.

– Начало или нет, сделай все, чтобы она согласилась.

– Ты думаешь, у меня есть влияние на эту женщину?

– Сделай. Как – это твои проблемы. У босса всегда есть влияние на подчиненного. Используй свое преимущество. В ответ я проявлю по отношению к тебе неслыханную щедрость.

«Его высочество шейх проявит щедрость, – подумал со злорадством Артур, – осыплет своей милостью, вознесет до небес своего покорного слугу. Как же бесят меня эти ханские замашки – повелевать, властвовать, указывать, награждать! Ты банально заключаешь со мной торговую сделку, бесценный принц, покупаешь мои услуги. Но отказаться при этом от мины и тона любимца богов, сойти с пьедестала и говорить на равных не в силах. Отлично, твой каприз дорого тебе обойдется. Значительно дороже своей истинной стоимости».

– Сделаю все от меня зависящее, – вслух произнес он, поигрывая бронзовым пресс-папье, изображавшим летящую голубку. – На что она сослалась, отказывая тебе?

– На занятость. У нее много дел здесь, на работе.

– Она не солгала. Лояльность галерее мне нравится. Говорит о честности и профессионализме.

– Я жду результата.

– Это очень ценный сотрудник, Самир.

– Не заставляй меня повторять все сказанное ранее.

Принц пружинисто поднялся, демонстрируя намерение уйти. Артур встал следом, подойдя, протянул принцу руку для прощального рукопожатия.

– Я буду делать все возможное, – повторил он, задерживая гостя у двери, – Но. Ты имей в виду, что я не всесилен. В этой игре многое зависит от тебя лично.

– Я не играю в игру, Артур, – на прощание шейх облил гостеприимного хозяина очередной дозой презрения во взгляде, которую Артур принял безропотно, как обещающую скорейшее выздоровление пилюлю. – Я хочу получить женщину. Эту конкретную женщину. Ты мне должен помочь.

– Помогу.

Самир ушел. Артур снова уселся в свое удобное кресло, повернулся в нем, глянул в окно – на улице шел снег. Так просидел где-то с полчаса. Через полчаса поднялся, прошел к бару, плеснул себе коньяка, вернулся на созерцательный пункт. Через час вызвал по телефону секретаря. Холодным взглядом встретив вошедшую жену, Артур осведомился:

– Скажи, Жозефин, на месте ли Мозес Гершт, наш гениальный реставратор?

– Нет, Артур, – ответила Жозефин, ровной стопочкой пристраивая принесенные для подписи бумаги на краешке рабочего стола мужа, – сегодня он не явился.

– Позвони ему, попроси явиться в понедельник.

– Зачем беспокоить старичка? Он обязательно придет сам, не на этой, так на следующей неделе.

– Позвони, – повторил Артур твердо. Нацепил на нос очки, придвинул бумаги к себе, – У нас появилось полотно, требующее реставрации. Пусть придет завтра, а как придет, сразу сообщи мне. Нам с ним есть о чем поговорить.

– О чем же, если не секрет?

– Не секрет, – Артур оторвался от бумаг, отложил ручку, – Сегодня же вместе с Мэри займись поиском нового экскурсовода для галереи. Я убираю Кэт из выставочных залов. Девушка станет ассистентом мистера Гершта.

– Зачем Мозесу ассистент, Артур? Он терпеть не может помощников, – Жозефин присела напротив, всем своим существом требуя объяснений. Артур не мог не заметить, что Кэт, эта сердцеедка, очаровала его падкую на все красивое жену. И Жозефин реагировала на все, что касалось Кэт, чересчур лично. – И девочка прекрасно справляется в галерее.

– Кэт хороша в любом качестве. Даже слишком, как мы сегодня имели возможность убедиться. Тебе понравилось успокаивать посетителей, Жозефин? Рассыпаться в извинениях? Это счастье нам скоро придется хлебать ложками. Дражайший принц Самира, наш блистательный шейх, вечно таскающий за собой хвост угрюмых охранников, настроен решительно. Запретить ему приходить я не могу, так пусть он спокойно заходит во флигелек Мозеса, где уйма комнат, тихо и нет никого, кроме тугого на ухо старичка, ковыряющегося в хламе. Там им с Кэт можно беседовать, сколько заблагорассудится.

Артур хотел вернуться к работе, но Жозефин остановила его:

– Артур. Ты собрался изолировать Кэт, чтобы шейх имел к ней свободный доступ?

– Да, именно это я собираюсь сделать, – поморщился Мэлоун, услышав негодование в голосе жены.

– Подожди, – она поднялась, – Ты в своем уме? Зачем?

Артур задумчиво щелкнул по зеленому абажуру настольной лампы. Раздался тихий звон. Рабочий день продолжается, на вечер запланирован банкет с клиентами, дел по горло… И с задачей, которой он уделил сегодня достаточно времени, не дает разобраться собственная жена. Стоит и квохчет, как глупая клуша.

– А зачем мужчина хочет уединиться с женщиной, любимая? Все ясно, как день. Шейх запал на Кэт и ради обладания ей готов выложить баснословную сумму. По иронии судьбы, он выложит эти деньги мне. Ибо я есть тот человек, который ему поможет в его проблеме. Если откажу, нас с тобой ждут неприятности, похуже твоих кукольных страстей. Не забывай, с кем дело имеем… Но даже не это главное. Главное то, что у меня появится шанс развить бизнес…

– За счет Кэт, – язвительно выдавила Жозефин.

– Да хоть за счет самой девы Марии! – пролаял окончательно выведенный из себя Артур. – Я бизнесмен, Жозефин! Ты – моя жена! Мы делаем общее дело! Ты обязана мне помогать! Иди и не заставляй меня орать на тебя!

– Она влюблена, Артур.

– Иди, – попросил он миролюбиво, – посмотри лучше сериал.

Жозефин вышла.

– Влюблена, – Артур сердито передернул галстук. – Влюблена, и что. Любовь, как болезнь, имеет свойство проходить.

Упрямец-пенсионер Мозес Гершт в понедельник на работу не вышел, несмотря на звонок и вежливую просьбу Жозефин посмотреть новую, требующую реставрации картину. Не вышел он и во вторник, и в среду, отговариваясь какими-то запутанными семейными обстоятельствами. Артур взял ситуацию в свои руки. В четверг, отложив все дела, он лично поехал в гости к капризному реставратору. Возвратился поздно, явно удовлетворенный беседой со старичком, об исходе которой его жена Жозефин могла лишь догадываться.

«Старый интриган, – не без гордости подумала она о муже, и следом грустно вздохнула, – Ах, Кэт, милая девочка. Не имеет ни малейшего представления, в какую попала заварушку…»

«Не музей, а сумасшедший дом. Не работа, а странное, неделю тянущееся сумасшествие. Забавное сумасшествие», – рассуждала про себя Кэт, спеша по коридорам галереи навстречу шейху.

Он наведывался в галерею каждый день в компании своих молчунов-охранников, наводящих ужас на посетителей. Наведывался без особой цели – просто, чтобы подарить цветы прекрасной даме, сделать ей очередной по-восточному витиеватый комплимент и философски удалиться.

Поначалу прекрасная дама отзывалась на приходы поклонника внутренним недоумением, стараясь поскорее от него отделаться. Но с течением дней, принимая от принца то фрезии вперемешку с цветами апельсинового дерева, то подснежники, то шикарные розы, она почувствовала неудобство. Против манеры, ссылаясь на занятость спасаться бегством с охапкой цветов, восставало хорошее воспитание.

Кэт разок вежливо пригласила Самира прогуляться по залам, сопроводив прогулку рассказом об