Мистические истории. Абсолютное зло - Джулиан Готорн

чародей, – попрощался он любезно.

Ступая с обломком обезьяны в руке по широкому, мощенному плиткой коридору к своей комнате, Хью нащупывал свободным большим пальцем в жилетном кармане вещицу, которую подобрал в тот день в Долине Царей. После осмотра рельефов в пахнущих затхлостью коридорах он сел перекусить, а затем, лениво попыхивая папиросой, заметил, как среди камешков что-то блеснуло, и небрежно сунул находку в карман. Теперь, войдя к себе, он включил электрическое освещение, остановился под лампой спиной к высокому, до пола, окну, за которым три ступеньки вели в сад, и начал прилаживать найденный фрагмент к купленному. Они совпали идеально, без единого зазора. Это была целая обезьяна с полной надписью на спине.

Окно было открыто, и из сада вдруг послышался стремительный топот, словно пробежало какое-то животное. На песчаную тропу падала полоса света, и Хью, положив на стол половинки скульптуры, выглянул наружу. Однако же ничего необычного там не было: сталкивались, колышась под ветром, кроны пальм, шевелились, испуская аромат, розовые кусты. И только между двумя клумбами виднелись на песке странные следы, как будто оставленные крупным животным, которое резвилось и подпрыгивало на бегу.

Назавтра дневным поездом в Каир прибыл мистер Ранкин, выдающийся египтолог и знаток оккультной традиции, – рыжеволосый здоровяк, отлично владевший разговорным арабским. Он наметил провести в Луксоре всего один день, а вообще-то направлялся в Мерави[207], где недавно были сделаны какие-то важные находки; и все же Хью, пока они после ланча пили кофе в саду за окном спальни, не упустил возможности показать ему фигурку обезьяны.

– Нижнюю половину я нашел вчера у одной из царских гробниц, – пояснил он, – а верхнюю благодаря невероятной удаче обнаружил в товаре старика Абдула. Он ссылался на ваши слова, что, будь скульптура целой, она представляла бы собой большую редкость. Соврал, наверное?

Осмотрев фигурку и прочтя надпись на ее спине, Ранкин ахнул от изумления. Маршам отметил, что его крупная красная физиономия внезапно побледнела.

– Боже правый! Заберите! – И Ранкин протянул ему обе половинки.

– Отчего такая поспешность? – рассмеялся Хью.

– Оттого что честность любого человека имеет свои пределы, а я мог бы забрать эту вещь себе и клясться всеми святыми, будто ее вернул. Дружище, знаете ли вы, что попало к вам в руки?

– Ей-богу, не знаю. Хочу, чтобы мне сказали.

– Подумать только, ведь всего пару месяцев назад вы спрашивали меня, что такое скарабей! Вам попало в руки то, за что все египтологи – и ладно бы только они, – все, кто изучает фольклор и белую и черную (в особенности черную) магию, отдали бы полжизни. Боже! Что это?

Хью сидел рядом с Ранкином в шезлонге и рассеянно прилаживал одну к другой половинки скульптуры. Он тоже услышал всполошившие Ранкина звуки и узнал их: это были знакомые по прошлой ночи прыжки какого-то крупного шаловливого зверя, и раздавались они где-то рядом. Вскочив, Хью развел руки в стороны, и шум сразу затих.

– Забавно, – сказал он, – то же самое я слышал прошлой ночью. Ничего особенного, какая-нибудь бродячая собака в кустах. Так расскажите же, что попало мне в руки.

Ранкин, который тоже вскочил на ноги, стоя прислушивался. Все было тихо, только жужжали в кустах пчелы и изредка доносился с неба крик коршуна. Ранкин снова сел.

– Это займет пару минут, и я вам расскажу все, что знаю. Давным-давно, когда эта удивительная и таинственная страна была живой, а не мертвой (ее убили наши школы, наши пароходы и наша религия), существовала целая иерархия богов – Исида[208], Осирис и прочие, о которых у нас есть немало сведений. Но ступенью ниже имелась компания полубогов – демонов, если хотите, о которых сведения практически отсутствуют. Среди них – кошка, некоторые мелкие твари, но самыми могущественными были павианы, обезьяны с собачьими мордами. Они принадлежали не к богам, а скорее к демонам, обладавшим чудовищной силой, однако… – он жестом подчеркнул свои слова, – ими можно было управлять. Люди могли ими повелевать, обращать их в своих грозных слуг, подобных джиннам из «Тысячи и одной ночи»[209]. Но для этого нужно было знать тайное имя демона и сделать его изображение, на котором это имя было бы написано. Таким образом можно было вызывать демона и земных существ из его рода.

Все, чем мы располагаем, сводится к туманным намекам в Книге мертвых[210] и в других источниках, поскольку это одна из тех великих тайн, о которых никогда не говорилось открыто. Временами кто-то из жрецов Карнака, Абидоса[211] или Иерополиса[212] наследовал от предшественника знание одного из тайных имен, но в девяти случаях из десяти уносил его с собой в могилу, ибо с ним было связано нечто опасное и внушающее ужас. Наш старик Абдул, к примеру, верит, что Моисей знал тайные имена жаб и мошек, нанес их на сделанные им образы и таким способом вызвал казни египетские[213]. Подумайте, какие возможности открываются перед тем, кто, подобно Моисею, обладает ничем не ограниченной властью над жабами, так что от одного его слова ими наполнятся даже покои царей. Обычно, как я сказал, тайное имя хранилось под спудом, но случалось, кто-то смелый и продвинутый в духе, как Моисей, сотворял изображение и подчинял себе…

На секунду Ранкин умолк, и Хью подумал, не снится ли ему бредовый сон. На дворе стоял 1912 год, они сидели за кофе и сигаретами в тени современного отеля, и выдающийся ученый толковал ему о заклинании, позволяющем управлять всеми жабами в мире. Основной смысл их беседы был уже вполне ясен.

– Шутка что надо, – кивнул Хью. – По ходу рассказа вы ни разу не выдали себя. Так вы полагаете, что эти два голубеньких осколка, которые я держу в руке, способны управлять всеми обезьянами в мире? Браво, Ранкин! Вы были так убедительны, что на мгновение я принял ваши слова всерьез. Боже! Вы прекрасный рассказчик! И каково тайное имя этой обезьяны?

Ранкин обернулся к нему и погрозил пальцем.

– Дорогой мой, – сказал он, – не стоит проявлять неуважение к вещам, о которых вы ничего не знаете. Пока не поймете, о чем идет речь, не позволяйте слову «вздор» слететь у вас с языка. В данный момент мне известно о вашей фигурке обезьяны ровно столько же, сколько и вам, разве что я могу перевести надпись – и сделаю это для вас. На верхней части написано: «Кто этим владеет, пусть тот позовет меня трижды…»

– Именно это прочитал мне Абдул, – прервал его Хью.

– Конечно. Абдул понимает