Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига (СИ) - Зикевская Елена

«Ты и в самом деле хочешь быть моей?..» — вдруг вспомнилось мне. — «Я не хочу, чтобы ты жалела о своём выборе… Подумай хорошо, чего ты хочешь на самом деле… Это очень и очень важно…»

Я обхватила себя руками, чтобы хоть немного унять дрожь.

«Если ты обманываешь себя, как ты можешь поверить кому-то другому…»

«Предпочитаю говорить правду…»

Добрый. Нежный. Заботливый. Отзывчивый. Весёлый красавец-трубадур с чарующим голосом. Юный простоватый шут с дурацкими шутками. Добродушный воин, который беззлобно подтрунивал над молодой ведьмой. Сильный и могучий маг, обучающий меня забытому волшебству. Мужчина, страдающий от потерянной любви.

Тот, кто ни разу не тронул меня даже пальцем, как бы сильно я не злила его. Даже ни разу не бранился, как мог бы…

Тот, кто не проходил мимо чужой беды. Кто заботился не только обо мне, но и о других.

Тот, для которого всё вокруг — живое.

Такого Джастера я узнала за половину лета.

Он стал для меня другом, любовником, наставником и… любимым.

Такого Шута я очень боялась потерять.

За таким мужчиной готова идти куда угодно.

«Госпожа, хотите сказку расскажу?»

Добрый, наивный и чистый, как дитя.

Ничего общего с тем, кто вчера… так страшно… убил…

«Я никогда тебя не обманывал…»

«Ты всегда можешь уйти…»

«Это оберег… Он тебя защитит, когда меня не будет…»

Он не лгал. В самом деле никогда не лгал.

Это я обманывала себя, закрывая глаза на очевидное.

Я обманывала себя.

Предпочитала видеть то молодого несчастного музыканта, то добродушного и заботливого трубадура, то удивительного волшебника, который знает намного больше, чем я.

И совсем забыла что он — наёмник и убийца.

Не в силах справится со своими чувствами, я села на порог, нашла взглядом солнце и сквозь наворачивающиеся на глаза слёзы взмолилась Шанаку.

Где… где же настоящий Шут?! Какой он — настоящий?!

Солнечный свет коснулся моего лица, тепло и ласково, согревая не только кожу, но и душу.

Волшебный цветок силы, чьи лепестки вчера снова сложились в бутон, раскрывался навстречу божественной силе.

Внутренний свет наполнял меня, прогоняя страхи, боль, горечь и сожаления.

И я вдруг поняла, что давно смирилась с тем, что в жизни Джастера есть тёмная сторона.

Смирилась и приняла его ещё и таким.

Наёмником. Грубым, резким и язвительным. Мрачным и хмурым. Неразговорчивым и очень скрытным. Сильным и опасным.

Он же действительно этого не скрывал.

Наше знакомство случилось на поляне, где он убил очередную банду. В Кокервилле он спас мне жизнь, устроив кровавую бойню в комнате. Но потом, в Кронтуше, в поединке с Визурией и его людьми, он показал себя с совсем другой стороны…

Джастер умел убивать. И не скрывал того, что ему нравится сражаться.

«Убить очень легко… А вот вернуть к жизни мёртвое…»

Игра на равных…

«Только так можно понять, чего ты стоишь на самом деле…»

Его привлекала сама игра, бой, священный поединок, а не победа любой ценой. Он наслаждался битвой с достойным противником, но не убийством. Иначе на ристалище он бы убил всех «псов» Саризулы, включая Визурию, чтобы он там о достоинствах этого мастера меча не говорил. А ведь ещё был Махмар с братцем, был хвастливый охотник, был жадный подмастерье кузнеца в Кронтуше, была одна надоедливая ведьма…

Да мало ли кого он мог убить, просто потому что мог?

«Первая кровь легко может стать последней».

В отличие от обычных наёмников, деньги не имели над ним власти. Он был равнодушен к золоту и роскоши, к вину и женщинам.

И дело было даже не в его сердечной ране. Если бы он хотел, то мог бы топить свою боль в вине и любовных ласках. Но он…

Он просто был… другим.

Шут любил книги. Любил истории, песни и сказки. Любил рассказывать их и делал это с удовольствием. Он помогал людям не из корысти, а по зову души, потому что «по судьбе»…

«Всё вокруг живое, даже если кажется мёртвым»

Джастер любил жизнь и умел убивать.

Он всегда… настоящий.

Внутренний свет и внутренняя тьма.

И то, и то в нём было очень сильно.

Только вот Джастер выбирал свет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Даже когда я неосторожно толкала его во тьму.

«Когда есть, ради чего… слова и поступки можно перешагнуть…»

Надо было послушать себя и рассказать ему про зеркало.

Ох, Янига… Глупая, ты глупая.

И тут я поняла ещё одно.

Всё будет хорошо.

Не может не быть.

Он же сам говорил, что мы друг другу по судьбе…

И Даэ Нану говорила, что я у него на сердце.

Вон ещё, на браслете много места для бусин.

Просто я должна доверять себе. И… и верить Джастеру.

И я… я верю, что мы помиримся.

Не можем не помириться.

И вообще, хватит рассиживаться. Надо хоть воды принести: умыться и попить.

Причесаться тоже не помешает. А то Джастер вернётся и будет опять про птичье гнездо на голове шутить…

Решительно встав, я зашла в «сторожку», нашла в сумке зеркальце и гребень и стала приводить себя в порядок.

Пустое ведро для воды я подобрала возле кострища и отправилась на поиски родника в другую часть острова, где ещё не была.

Утоптанная дорожка вела мимо срубов, которых оказалось намного больше, чем я считала. Окошек в них не было, но двери были открыты. Я думала, что Джастер выбрал для ночёвки один из них, но все они оказались пусты.

И пахло там… Отвратительно.

Понятно, почему Шут «сторожку» выбрал. Вран за собой следил и мылся. Только вот поспать в кровати Джастеру из-за меня не удалось.

Но где же он?

Солнце поднялось достаточно высоко, туман над водой рассеялся, но я нигде не видела спящего воина. Только за последним срубом между сосен едва дымился крохотный костерок, окружённый мелким ельником, и кто-то лежал…

Осторожно ступая, чтобы не потревожить сон, я подошла к костерку и вздрогнула.

Это был не Шут.

Не все разбойники нашли свою смерть на другом берегу острова. Двоих она настигла здесь.

Но где же он?

— Джастер… — я негромко позвала воина, обходя костерок и оглядывая ельник.

Не спит же он и в самом деле среди убитых?

— Джастер…

Под ногу попало что-то твёрдое и округлое. Я покосилась вниз, но вместо корня сосны увидела мертвую окровавленную руку, вздымавшуюся мне навстречу, и явно собирающуюся схватить меня за платье или за ногу.

Завизжала я так, как не ожидала сама от себя, отскочив от покойника подальше и едва не наступив на второго. Брошенное ведро откатилось под ёлки.

— Джастер!!!

— О-о, боги… Эта женщина мне даст поспать сегодня или уже нет? — внезапно раздалось где-то над моей головой и я взвизгнула от неожиданности ещё громче.

— Что ж ты так орёшь-то, ведьма? Аж в ушах звенит. Ты мёртвых разбудить хочешь? Так их по-другому поднимают…

— Д..Джастер?! — Я задрала голову, с удивлением разглядывая деревянный настил высоко над головой. Обвешенный еловыми ветками в ветвях сосен он был совершенно незаметен.

— Чего тебе? — хмуро вопросил Шут, свесившись с этого птичьего гнезда. Лохматая шевелюра полностью скрывала его лицо. — Что случилось опять?

На глаза навернулись слёзы облегчения, но я постаралась взять себя в руки.

— Н-не… Ничего! — я улыбнулась в ответ. — Всё хорошо! Просто за водой пошла, а тут… вот… Прости, что разбудила…

— Вон там, родник, дальше по тропинке, — он широко зевнул. — Стоило так орать…

— А почему ты там? Я думала, что ты…

— Потому что! — мрачно обрезал воин. — Иди уже, куда шла, ведьма!

— А ты? — я не стала обращать внимание на его грубость. Он всегда такой, когда не выспался.

Поест и подобреет.

— Приду скоро, — буркнул он. — Ты ж хуже клеща, из покойника душу вытрясешь, неугомонная…

Продолжая ворчать под нос, воин, скрылся среди ветвей, но у меня в душе словно крылья выросли, настолько стало легко и радостно.

Он совсем не сердится на меня из-за зеркала. Просто ушёл спать от одной приставучей ведьмы к тем, кто молчит.