Ради тебя - Татия Суботина

– А дальше вычислить, что ты не просто жнец, а одиночка – стало вообще делом техники. У Яна много связей. Всего за пару часов мы узнали, что ты давно не живешь в клане и более того, даже не поддерживаешь с ними связь. Вот и решили наведаться.

– Надо было не открывать дверь, – он бросил тоскливый взгляд на безмятежное лицо Риты. – Все получилось бы по-другому.

Адиса пожал плечами, как никто понимая, что если Кенгерлинский что-то вбил себе в голову, он это получит. Любой ценой. Оставив собственные размышления при себе, вслух он сказал совершенно другое:

– Мне жаль, что так получилось. Это был крайне необдуманный поступок и никто не знал к чему он приведет. Я рад, что Рита жива и надеюсь, что ее здоровье в скором времени придет в норму.

Это были просто вежливые слова. Для проформы. Адиса знал, что обязан был их озвучить. Но ничего подобного на самом деле не испытывал. Ни жалости, ни сочувствия, ни тревоги за девушку, которая выглядела сейчас хуже, чем зомби в киношках про апокалипсис. На самом деле, как бы он ни старался, а мысли все равно возвращались к Яну. Внутри рос ком беспокойства.

Брагин скупо кивнул.

– Так почему ты сбежал от жнецов? – решил настоять на ответе Адиса.

– Мы с ними не сошлись во взглядах.

– В каких именно?

– Не твое дело.

– Резонно, – фыркнул Адиса.

Брагин замолчал. Всем своим видом он показывал Адисе, что пора убираться из этого дома восвояси, что ему тут не рады и если бы не Рита, то собственноручно выпихнули за порог. Адису совершенно ничего не держало здесь. Только уходить он не спешил. Медлил, точно ждал какого-то знака, а может, обыкновенного чуда, чтобы комната на первом этаже вновь разъехалась по швам, из глубины тьмы в реальность вернулся Кенгерлинский.

Это было глупо. Более чем.

Никогда не считая себя дураком, Адиса все-таки решил прекратить этот фарс. Он нехотя отлепился от подоконника, собираясь перекинуться напоследок несколькими словами с Брагином, взять с того обещание, что если Ян сюда вернется, чтобы дал знать и вызвать такси с эвакуатором. Байк Кенгерлинского только для него самого был сокровищем невиданной ценности. Для Адисы он всегда оставался обычным куском железа, за руль которого он никогда не сядет. По крайней мере до того момента, пока не сойдет с ума окончательно.

Тихий стон, прозвучавший в полной тишине комнаты, заставил его вздрогнуть от неожиданности. Адиса прикипел взглядом к парочке на кровати: Брагин все также держал девушку за руку, Рита все также оставалась без сознания. Хотя, казалось бы, ничего не изменилось, Адиса готов был дать руку на отсечение, что что-то происходило! Он ощущал это каждой клеткой своего тела!

Последующий стон прозвучал громче предыдущего. Судорожно втянув в себя воздух, девушка резко распахнула глаза.

– Рита? Ну, наконец-то! Потерпи еще немного, скорая уже на подходе.

– Нет! – встрепенулась она, но слабое тело отозвалось лишь легким ничего незначащим движением.

– Тс-с-с, девочка. Все хорошо.

– Я не поеду в больницу.

– Рита, – голос Брагина прозвучал предостерегающе. Адиса чувствовал себя лишним, но не мог оторваться от действа, разворачивающегося перед глазами. – Ты же знаешь, что так будет правильно!

– Не поеду!

– Ну, хорошо, – устало вздохнул Брагин. – Твоя взяла. Только не волнуйся. Я все устрою. Проведем трансфузию здесь.

– Нет, – заупрямилась она дальше. – Ничего не надо.

– Ты с ума сошла?! Этот мудак выкачал из тебя слишком много крови, чтобы она восстановилась самостоятельно!

– Отпусти меня.

Адиса нахмурился. Ему показалось, что он стал догадываться к чему вела рыжая. И эта смутная догадка ему не понравилась.

– Что?! – взревел Брагин. – Что ты несешь?

Все это время он ни на секунду не отпустил руку девушки, продолжая сжимать ее в своих ладонях, слегка оглаживая бледную кожу большим пальцем.

– Здесь мама. Она зовет меня, – хрипло сказала девушка. – Я хочу к ней.

– Нет! Слышишь меня? Рита, не смей идти к ней! Глупая девчонка! Не смей!

– Я так много не успела ей сказать…

– Скажешь потом, – напряженно прошипел Брагин. Он навис над Ритой, точно пытался защитить, прикрывая ее тело ото всех, даже от мнимой матери.

Адиса никогда не верил в призраков. Но кто сказал, что среди нечисти, в наличии которой он лично убедился, их не существовало?

– Когда? – захныкала Рита. – Я хочу сейчас. Она такая красивая и… зовет меня. А здесь… холодно.

Брагин грязно выругался.

– Что… ты… делаешь? – спросила Рита, снова вглядываясь в лицо Федора, будто увидела его впервые.

– Не отпускаю тебя.

– Зачем? Меня здесь ничего не держит, – сникла она.

– Я буду твоим якорем, Рита. Держись за меня, – Брагин утер слезы со щек девушки.

Адиса выдохнул. Только сейчас он заметил, что неосознанно затаил дыхание, наблюдая со стороны.

Не желая больше задерживаться даже на минуту в этом доме, он поспешил к выходу. Взгляд Брагина, обращенный к Рите, запечатлелся в мозгу Адисы, отозвавшись неловкой болью, пылал внутри него, точно горячее клеймо. Даже не отпуская свои способности на волю, он с точностью мог сказать, что хотел выразить Брагин, смотря так на рыжую.

Ведь именно так Адиса смотрел на Яна.

Только выскочив на крыльцо, он смог перевести дух. Стены и потолок больше не давили. Глухой гул, что раздался из кармана, известил его о приходе нового смс. Сердце Адисы тут же отозвалось быстрым ритмом.

После прочтения послания, его ждало горькое разочарование с примесью необъяснимой радости. Это смс было не от того, кого он хотел сейчас видеть больше всего, но оно вселило в Адису необъяснимую надежду.

«Здравствуй, мой доктор Узома, – чернели буквы на дисплее. – Я знаю, что сегодня не среда и время твоего приема давно прошло. Но если я не увижу тебя в ближайшие часы, то наверняка не доживу до среды. Больше не могу терпеть расстояние. Встретимся? Твой И.»

Глава 21

Вкус отвращения

Особняк встретил Яна тишиной. Ни разу ранее он не чувствовал пустоту и холод от стен, что его здесь окружали. До теперешней ночи. Или лучше сказать утра. Хотя рассвет уже наступил, внутри Яна царила глубокая, мертвая ночь. Анисья когда-то, слишком давно для того, чтобы память дословно помнила ее слова, сказала, что особняк является продолжением души хозяина. Любая эмоция, любое желание – все отражается домом, как в зеркале. Тогда Ян не принял ее слова всерьез, да и сейчас во все это ему верилось с трудом. Не мог он так хреново себя чувствовать. Причин для этого совсем не было.

Бесшумной тенью Ян скользнул вглубь коридора. Картины, что всегда радовали его теперь, казалось, смотрели с осуждением и ненавистью.