Встреча с мечтой - София Нэш

Майкл подоткнул края своего пальто с прорезями по бокам, чтобы защитить себя от холода. Его кобыла вскинула голову при виде оставшейся кое-где травы, и Майкл отпустил поводья. Сиу вытянула шею, но прибавила шаг и перешла на галоп. Да, даже лошадь пыталась донести до него, что надо уезжать из тесного Лондона и возвращаться на просторные вересковые поля Йоркшира, туда, где есть хоть малая степень безопасности.

К тому времени, когда они доехали до другой стороны парка, лошадь растратила свою энергию и перешла на быструю рысь. Напряжение Майкла тоже ослабло, самые худшие опасения рассеялись. Он сможет сделать это. Он сможет остаться и сходить на день рождения Хелстона. Остаться, чтобы воспользоваться последним шансом, испытать запрещенное счастье с Грейс, чтобы как следует попрощаться с ней.

Погрузившись в собственные мысли, он не услышал приближения кареты, которая катилась по улице, прилегающей к парку. Они на мгновение поравнялись, и Майкл встретился глазами с кучером и узнал его. Горди Лефрой, повзрослевший, как и сам Майкл. Не подумав, Майкл повернул голову и посмотрел вслед карете в темно-синих и золотистых тонах из конюшни Мэннинга. И в этот же самый момент голова Горди тоже повернулась вслед Майклу.

Страх сковал его внутренности, и Майкл, развернув Сиу, помчался прочь. Лошадь почувствовала его страх и понеслась галопом, словно все индейцы Каролины приготовились украсть ее у него.

Боже милостивый! Скажет ли Горди Мэннингу? Майкл молился, чтобы этого не произошло. Горди был одним из лучших работников на конюшне Мэннинга, он бы знал, кто виноват, даже если бы не был очевидцем того случая. Но Майкл знал, что на него лучше не рассчитывать. Для его бывшего знакомого соблазн вознаграждения мог оказаться слишком сильным.

Через час на его поиски могут быть отправлены ищейки с Боу-стрит. Приучив себя к горьким перспективам, Майкл знал, что ему надо делать, что он будет делать, пока не увидит Грейс сегодня вечером в доме Хелстона. Там сыщики вряд ли станут его искать.

К черту все, сегодня он весь день будет прятаться. Это он умел делать лучше всего.

Время вышло, и до первого января ждать не придется. Майкл заставил себя проглотить комок страха, застрявший в горле.

— Грейс, дорогая, давай заходи. Боже мой! Где ты была? Мы уже стали беспокоиться, — закудахтала Эйта, когда Грейс появилась на площадке грандиозной лестницы. Лакеи провожали последних гостей в столовую или в игровую комнату, располагавшуюся за ней, а Эйта собрала всех вдов в углу огромного холла.

— Простите, просто времени на то, чтобы отвести Лару в библиотеку и потом накормить уток на Серпентайне, потребовалось больше, чем я думала.

— Боже мой, ты провела уйму времени с той маленькой девочкой, — с улыбкой отметила Эйта.

— Тебя надо поблагодарить, — подхватила Джорджиана. — То, что ты обратила на нее внимание, для нее означает целый мир.

— Не за что меня благодарить. Уверяю вас, что я от ее горящих радостью глаз получаю удовольствия больше, чем она сама, — пробормотала Грейс.

— Брр, как сегодня холодно, — поежилась Эйта. — Думаю, пойдет снег. Это нарушит движение сегодня вечером. Напомните, чтобы я велела Фиппсу постелить солому, если это произойдет. Да, — вздохнула она, — наверное, зима в конце концов возьмет свое. И случится это, конечно же, в день, невезения, правда? Пойдем, Роза, ты обещала быть моей партнершей, да? Мне нужно, чтобы ты была рядом, если я надеюсь выиграть наконец несколько шиллингов у графини Хоум.

— Задача явно доставляет тебе удовольствие, — улыбнулась Розамунда и разгладила складки своего темно-красного платья. Она была настолько хороша в этом наряде, с такими живыми аквамариновыми глазами и такими блестящими волосами цвета воронова крыла, что Грейс не могла избавиться от мысли, что рядом с ней похожа на бледную куклу.

— Я останусь в столовой, если не возражаешь, Эйта, чтобы убедиться, что у гостей все в порядке. — Сара в простом платье сизо-серого цвета с выжидающим видом посмотрела в сторону Эйты и Джорджианы.

— Я не настолько глупа, чтобы пытаться переубедить тебя, Сара. Но где Элиза? Она уже должна быть здесь. — Эйта повернулась к Грейс. — Тебе, наверное, захочется узнать, что мистер Раньер прибыл два часа назад и исчез вместе с Люком, Куином, мистером Брауном и герцогом Бофором. Люк два дня метал гром и молнии. Если Раньер выиграет в фараона больше Люка, сдается мне, что мой внук расчистит весь путь до Йоркшира, чтобы помочь ему убраться домой.

— Хорошо бы они не придумали такую глупость, — вздохнула Грейс.

— Пошли, Пошли… похлопала ее по плечу Эйта. — Мальчишки останутся мальчишками.

— Мне только кажется, что справедливо будет признать, что девчонки тоже останутся девчонками, Эйта, — улыбнулась Розамунда. — Не ты ли только что сказала мне, что сегодня вечером собираешься обобрать графиню Хоум как липку?

— Нет. Я сказала, что хочу, чтобы Грейс обобрала как липку эту болтливую сплетницу, герцогиню Кендейл. Я просто собираюсь дурачить нашу соседку, пока она не выболтает несколько лишних гласных.

— Эйта, — Джорджиана закусила губу, чтобы не рассмеяться, — твой язык приобрел дерзкие, новые оттенки.

— А я готова поставить на карту, весь свой будущий выигрыш за сегодняшний вечер, что за это мы должны благодарить герцога Бофора, — с улыбкой пробормотала Розамунда.

— Эйта, я уже сказала тебе, что не буду играть, — вставила свое слово Грейс. — Я останусь с Сарой и Джорджианой.

Эйта и Розамунда перекинулись понимающими взглядами и направились к карточному столу. Грейс тяжело вздохнула и посмотрела на Сару с Джорджианой:

— Я знаю, что твердо могу рассчитывать, что вы не станете изводить меня. Ну что, пошли?

Из уважения ко дню рождения Хелстона нигде не было ни единой зеленой ветки, свешивающейся с богатых подсвечников, канделябров или балконов дома номер двенадцать на Портмен-сквер. Вместо этого, подобно шахматной доске, сверкал на фоне роскошных, но все же жестоких батальных сцен рая и ада, украшавших потолок, черно-белый паркетный пол.

Грейс, Джорджиана и Сара взялись за руки и смешались с беспорядочно движущейся толпой в столовой, по обеим сторонам которой располагались огромные камины, их часто сравнивали со страшными воротами в ад. Дверь в игровую комнату находилась на противоположной от Грейс стороне комнаты, и она видела зеленое сукно карточных столов. Ее охватило ощущение холода. Она не знала, хватит ли ей мужества подойти к нему. Ей просто тяжело смотреть на него за игровым столом.

Она боялась, что у него на лице появится маска заядлого игрока. Она всегда была одинаковой; возбужденные лица, одни — нелепо ликующие, другие — застывшие в отчаянии, и всех лихорадит от неистребимой привычки играть… Таким было лицо у ее отца.