Иные мертвецы - Келли Мединг

проигнорировав свое обещание найти Вайяту чистую одежду, бегала босиком по квартире под шум льющейся воды, собирая на ходу кое-какие вещи на кухне. Однако два самых важных предмета находились за закрытой дверью ванной. Я ненадолго подумала о том, чтобы телепортироваться внутрь и забрать их. Но когда шум душа затих, я приняла решение. Это должен быть рекорд.

Почему бы и нет, идиотка? У меня не так много времени, чтобы тратить его впустую.

С одним из предметов в руке я открыла дверь в ванную. Послышался звон колец занавески в душе, шуршание полотенца. Показалась влажная голова Вайята. Он поймал меня краем глаза и дернулся. Я улыбнулась в ответ. Он посмотрел на мои руки.

— Я должен носить это? — спросил он.

— Ага, — ответила я, вертя предмет вокруг пальцев.

— Только это? Я не думаю, что это прилично.

— У тебя есть полотенце?

Он вышел, показывая все великолепное тело, обмотанное банным полотенцем. Вода стекала с его волос вниз по шее, образуя тонкие ручейки на плечах. Каждый мускул был идеальным, его пресс хорошо очерчен, хотя без одежды он казался более худым. Думаю, не только я мало ела на прошлой неделе.

— Я думаю, что цвет не сочетается с моим полотенцем, — заметил он.

— Я не стану возражать, а ты этого не увидишь.

Он драматически изогнул брови. А на губах появилась игривая ухмылка, показывая мне человека, который знал, как дразнить и веселиться, когда мир не рушился вокруг него.

— Повернись и закрой глаза, — сказала я.

Не споря, он повиновался. Я натянула пестрый галстук — не хотела думать, кому он принадлежал, — ему на глаза и туго завязала.

— И что дальше?

— Доверься мне.

— Ты же знаешь, что так и есть.

— Тогда помолчи.

Я провела его на кухню, развернула и помогла сесть на обеденный стул, который поставила возле раковины. Вайят с любопытством наклонил голову, когда я накинула ему на шею еще одно полотенце и закрепила его зажимом.

— Я скоро вернусь, — бросила я и метнулась в ванную, чтобы забрать две последние вещи, необходимые для этого маленького эксперимента. Я намеренно волочила ноги по ковру, когда возвращалась. Нет смысла пугать Вайята. Он уже и так был напряжен, с прямой спиной, руки теребили полотенце на коленях. Он вопросительно повернул ко мне голову и приподнял брови.

Я положила один из предметов на стол и несколько раз встряхнула другой, а затем выдавила на ладонь пену. Почувствовав запах крема для бритья, Вайят раздул ноздри. Я провела ладонью по его щекам и подбородку, над верхней губой и так далеко вниз по горлу, насколько простирались его колючая щетина, покрывая все это белоснежной пеной.

— Запрокинь голову назад. Я сполоснула руку в раковине, включив теплую воду, затем засунула под нее бритву.

— Ты знаешь, что делаешь?

Я засмеялась. — Нет. Хочешь, чтобы я остановилась?

— Нет. Меня убедил не его тихий тон, а то, как он дернул полотенце.

Я прижала бритву к его горлу. Вайяту нечего было бояться, нет причин думать, что воспользуюсь его покорностью против него. Я умру за него и в некотором смысле готовилась к этому. За него и за Фина, и за Кисмет, и за Тибальта, и за всех невинных людей в моем городе, которым угрожал Тэкери.

Моя рука начала трястись. Я убрала бритву, сделала глубокий вдох и выдохнула.

— Эви?

— Я в порядке. Просто расслабься.

За шумом льющейся воды и скрипом бритвы по коже я слышала хриплое учащенное дыхание Вайята. Я проигнорировала это, равно как и бугор под его полотенцем, и мое растущее возбуждение, и продолжила его брить.

В конце я сбрила волоски с его верхней губы и вытерла крем с чистой кожи, которая через несколько часов снова покроется щетиной. Я сполоснула бритву, вытерла ее насухо и промокнула полотенцем шею Вайята, чтобы вытереть остатки крема. Наклонившись ближе и не обращая внимания на боль в спине, вдохнула чистый аромат. Вайят издал тихий горловой звук, почувствовав, что я рядом. Я прижалась щекой к его щеке.

— Достаточно близко? — спросил он.

— Определённо.

Сильные руки обвили мою талию, и Вайят усадил меня к себе на колени. Вместо того чтобы снять повязку с глаз, он легонько провел по моему лицу подушечками пальцев, прочертив горячую дорожку на моей прохладной коже: по щекам, подбородку, носу и губам. Я высунула язык и попробовала его палец на вкус — едва заметный намек на мыло все еще оставался. Вайят вздрогнул. Его эрекция была горячей и твердой, даже через полотенце и мои джинсы между нами.

Я вспомнила первый и единственный раз, когда мы занимались любовью — буквально целую жизнь назад — но воспоминания поблекли. Словно я смотрела старый фильм немного не в фокусе. Все было видно: его нежные пытливые руки и собственнические поцелуи, сильные толчки внутрь моего тела. Но все нечетко, потому что мое новое тело его не знало.

Я одновременно ненавидела и любила это, потому что мне пришлось попробовать то, что никто другой не смог бы сделать — два раза в первый раз с одним и тем же мужчиной.

Я стянула с него повязку и позволила ей упасть на пол. Вайят моргнул, пока глаза привыкали к яркому кухонному свету, и положил руки мне на бедра. Мои пальцы коснулись его груди, подушечки больших пальцев ласкали его соски. Он издал глубокий горловой звук — что-то среднее между рычанием и стоном.

Правой рукой он запутался в моих волосах и потянул меня вниз, и, наконец, мы поцеловались. Я упивалась его вкусом. Его язык скользнул мне в рот, погладил мои зубы, пока не встретился с моим языком. Нежный танец начался, когда плоть дразнила плоть. Я провела пальцами по его голым рукам и заработала тихий стон. Его свободная рука скользнула от моего бедра к заднице и сжала, посылая обжигающий жар прямо в мое сердце.

Губы Вайята оставили нежные поцелуи на моих щеках и шее. Я вдохнула его запах, твердо сознавая, что это был Вайят. Я поерзала у него на коленях, не зная, что делать с руками. Я высвободила его руку из своих волос и провела ею по подолу футболки, прижимая ее к своему животу.

Его пальцы щекотали мою обнаженную кожу, но он не понял намека. Я дернула рубашку вверх, мои волосы густыми волнами упали на плечи. Мы были в такой же позе, как и неделю назад на диване в нашей квартире. Я замерла.

— Что такое? — спросил он с крошечной искоркой паники в глазах.

— Просто жду,