Связующая Нить. Книга 2 - Анатолий Хохлов

— Я в сомнениях, юная госпожа. Но сомнения эти не в том, помогать вам или нет, а в том, что губительнее для боевой задачи — ваша смерть или ваша жизнь.

— Что?! О чем ты говоришь?

— Вам был четко разъяснен план и ваша в нем роль, которой требовалось неукоснительно следовать. Вы игнорируете все, что было сказано вам. Действуете, повинуясь своим собственным желаниям и антипатии, невзирая на наши замечания. Это саботаж.

Миваки побелела и испуганно икнула. От последнего слова самурая повеяло холодом могилы.

— Вы не представляете себе, как много было сделано всеми нами ради того, чтобы леди Хикари и златохвостый демон были приняты в этом доме, — продолжал самурай. — Враги окружают нас со всех сторон, и достаточно всего одной ошибки, чтобы все мы закончили свою жизнь на плахе! Нас всех казнят только за то, что мы остались верны главе нашей семьи, которому служим с самых ранних лет! Не этого ли вы добиваетесь своим поведением, Миваки-сама? Своей глупостью и эгоизмом вы создаете огромные проблемы! Все не так безобидно, как вам кажется. Вы способствуете расколу и гибели страны. Вы предали всех, кто заботился о вас всю вашу жизнь и доверял вам! Может быть только одно наказание за такой поступок.

— Я… я… я не предавала! Я… я не способствую! Это же глупо, Тейджо! Я просто слишком сильно ненавижу Кицунэ и всех союзников принцессы Мичиэ! Я… я же…

— Глупый союзник страшнее врага, — сквозь зубы процедила куноичи.

— Да как вы смеете?! — Миваки собралась с духом и снова начала возмущаться. — Я все расскажу матери, и она вас…

— Никто из нас не станет защищать человека, способствующего провалу столь важного задания! — гневно ответил Тейджо. — Даже слово вашего отца вас не спасет! На что вы надеетесь, Миваки-сама, не оправдав доверия своей семьи?!

— Я… я оправдаю, — Миваки снова начала заикаться со страха. — Клянусь, оправдаю! Дайте мне шанс!

— Дзюцу лечения уберет следы от ударов с твоих щек, — сказала Исако, под взглядом которой девчонка съежилась. — Сейчас я отведу тебя к Кицунэ, и ты будешь умолять ее о прощении. Я научу тебя словам, которые нужно будет сказать.

— Может быть, обойдемся без нее? — осведомился самурай. — Собранные капитаном Монтаро воины клана уже идут по тоннелям катакомб. Минут через тридцать они будут здесь. У нас достаточно людей.

— Спокойнее, спокойнее, — отозвалась, замаскированная под служанку куноичи. — Уверена, Миваки-сан все поняла.

Давясь соплями и утирая ладонями хлынувшие слезы, хозяйская дочка принялась торопливо кивать, уверяя обозленных воинов в своей понятливости.

Кицунэ, как только за ушедшей служанкой Акизуки закрылась дверь, склонила голову и тихо всхлипнула.

— Ну что ты, лисенок? — леди Така присела и, видя, что девочка сейчас расплачется, взяла ее за руки. — Не переживай так! Мало ли в мире злых и негодных людей?

— Бабушка-а-а… — слезы все-таки скользнули по щекам маленькой оборотницы.

— Что, маленькая моя? — Така подвела Кицунэ к диванчику и усадила на него.

— Бабушка, а когда принц приедет за нами, ему обязательно нужно будет встречаться с Миваки?

— Она все же дочь хозяйки дома и обязана будет выйти поприветствовать столь важных гостей.

— Жалко… Она ведь не врет, что волосы покрасит и платье самое красивое наденет. А… а вдруг Кано правда нас перепутает? — Кицунэ хлюпала носом, представляя свои фантазии как уже свершившийся факт. — Что если он увидит Миваки и она понравится ему больше, чем я?

— Разве такое возможно? — старушка села на край дивана и осторожно стерла ладонями слезы со щек Кицунэ. — Не волнуйся, он и не заметит ее рядом с тобой! Ты гораздо красивее и намного приятнее в общении, чем она!

— Правда? — с сомнением в голосе отозвалась девочка.

— Чистая правда. У нее темные от злобы глаза, в твоих — синь летнего неба. Никакая краска не поможет сделать ее волосы такими же золотистыми, как твои. У нее красивое лицо, но печать высокомерия проступает даже сквозь самые милые маски, какими она пытается прикрыть свой дурной характер.

— Но у нее такой красивый костюм… что если платье у нее еще красивее?

— У тебя замечательное кимоно.

— А что если принцу нравятся девочки в платьях?

— Какая же ты ревнивая! — Така протянула руку и потрепала девчонку по голове, ероша мягкие золотые локоны. — Не беспокойся. Победить Миваки несложно, и внешняя красота здесь вовсе ни при чем.

— Все равно, если будет надоедать и выделываться, я… я ей… — Кицунэ сжала кулачки, и, избавившись от слез, глаза ее злодейски засверкали. — Страшно отомщу!

— Только без физического устранения!

— Что?

— Бить не надо.

— Бабушка, ну что ты говоришь?! — Кицунэ уставилась на старушку невыразимо-наивными, синими глазищами, на самом донышке которых пряталась лисья хитринка. — Разве такая добрая, милая и воспитанная девочка, как я, может кого-нибудь ударить? Конечно же, нет! Я дядю Бенджиро найму, он и побьет злую Миваки. А я пока буду охрану отвлекать…

— Ух, хитрюга злодейская! — Така щелкнула девчонку по носу, Кицунэ хихикнула и закрылась подушкой. — Смотри у меня! Устроишь леди Миваки расправу — без сладкого оставлю! На всю жизнь! Тоже мне, рыжая бандитка.

— Я — золотая!

— Золотая, золотая. Кстати, ты не заметила, как Миваки тебя при встрече оглядывала?

— Да, заметила. Увидела она, какое у меня красивое кимоно, и обзавидовалась вся! Потому-то сейчас и изворачивается, как только может! То обзовет, то вырядится! Нет, найму дядю Бенджиро, пусть набьет ей мор…

— Кицунэ-чан!

— …Лицо. Лицо, конечно. Два фиолетовых синяка вокруг глаз надолго заменят ей тени для век!

— Ах, бандитка! — старушка сцапала болтунью за ушко и начала водить рукой вправо-влево, заставляя Кицунэ вертеть готовой, извиняться и шутливо ныть. — Ну погоди, теперь я глаз с тебя не спущу, буду следить, чтобы ты даже близко к Миваки не подходила!

Однако ей пришлось отступиться от своих заверений даже намного раньше, чем старушка ожидала. Не прошло и пятнадцати минут с произнесения фразы, как кто-то осторожно постучал в дверь. Така, полагая, что это принесли кимоно для Кицунэ, открыла дверь и с удивлением отступила, впустив в комнату не кого иного, как дочь хозяйки особняка собственной персоной.

Кицунэ привстала, глядя на Миваки с вызовом и гневом, но боевое настроение оборотницы тотчас исчезло, как только она увидела, в каком состоянии ее недавний враг.

— Кицунэ-чан, прости! — пытаясь утереть текущие ручьями сопли и слезы, поникшая гордячка подошла к оборотнице. — Ты, наверное, ненавидишь меня, правда? Я… я же ужасно обошлась с тобой! Просто… просто я думала, что ты будешь как все…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});