Дважды укушенный - Хлоя Нейл

— Выжигающий сердце, забыл на единый миг,

— Что подрезаны корни Тары, высокий захвачен трон

— Торжествующей пошлостью — слышишь уличный рев?

— Там бумажные розы летят со столба на столб,

— То-то радости нынче у неотесанных толп.

— Я спокоен,

Гейб замолчал, поднял взгляд и протянул руки к толпе. Все закричали в знак признания, некоторые вставали со своих мест, другие подняли руки и от восторга закрыли глаза, прославляя мир и выказывая свое согласие.

По моим рукам побежали мурашки, но не только из-за магии в зале, которая достигла электрического уровня.

— Я знаю: заветная наша Тишь

— Бродит, смеясь, насыщая сердце свое

— У голубей и пчел, покуда Великий Стрелец

— Дожидается часа, покуда висит вдали

— Колчанообразное облако

— Над Паирк-на-ли. — они закончили все вместе и зал разразился бурными аплодисментами.

Не дожидаясь, когда шум утихнет, Габриэль подкинул бомбу.

— Тони Марино, вожак Северо-Американской Стаи, мертв.

Вся церковь замолкла.

— Сегодня здесь собрались четыре Стаи, но всего трое Альф. Когда все закончится, Великая Северо-Западная будет выбирать нового вожака, представляющего мнение общины для нашей большой семьи. Но сегодня мы должны решить более актуальные на данный момент вопросы.

Высокий, худощавый, грубоватого вида мужчина поднялся посреди зала и указал пальцем в сторону Гейба.

— На хуй это. — произнес он. — Наш Апекс, наш отец мертв, а ты говоришь нам об этом только сейчас? Все это дерьмо собачье.

Другие оборотни повскакивали со своих мест, и возмущенные возгласы объединились в шумный гвалт. Можно было увидеть боль на их лицах, шок от утраты. Но ничто нельзя было сравнить с раздражением, которое у них вызывал Альфа Северо-Американской Центральной Стаи.

Адам, Джейсон и остальные напряглись и сделали полшага вперед, будто готовясь к неизбежному столкновению.

Я подняла правую руку к рукоятке своей катаны, так будет легче освободить ее при необходимости.

— И ты привел проклятых вампиров на собрание! — обвинил другой человек, подстриженный в военном стиле — ежиком. — Это наша встреча, наше собрание. Сбор Стай, родных и близких. Они загрязняют его.

Габриэль скрестил руки на груди, ожидая, когда они закончат выкрикивать оскорбления и гнев в его сторону. Его будто не тревожили обвинения, однако я почувствовала магию раздражения, липкими волнами исходившую от его тела.

С другой стороны, теперь я поняла, почему он настоял на том, чтобы собрание состоялось.

Зал наполнился разными эмоциями, и все они выплескивались на Габриэля, а не наружу, не на остальную часть Чикаго.

У Гейба были широкие плечи; я не сомневалась в том, что он сможет справиться с градом нападок.

Через несколько минут он поднял руки. И когда это не сработало, он заорал — с магией в словах через комнату. — Тихо! — Усмиряя мужчин в церкви.

И когда Габриэль заговорил снова, то не осталось сомнений кто здесь Глава, или какие последствия ждут того, кто не прислушается к его слову.

— Вы здесь потому, что Стаи созвали Совет. Если вы желаете, чтобы проблемы были решены без вашего участия, вам нет необходимости здесь находиться. Любой из вас может покинуть эту комнату без последствий наказания. — Он склонился над кафедрой. — Но уйдете ли вы или останетесь, черт побери, вы будете следовать любому приказу Стаи. Это наш путь. Это единственный способ. И это не обсуждается!

Коллективная энергия в комнате уменьшилась, как будто оборотни в часовне поджали свои хвосты.

— Вы правы, — продолжил он. — Среди нас есть вампиры, и это изменение в протоколе Стаи. Мы не похожи на них, и, возможно, нам никогда не залечить раны между нашими народами. Но будьте уверены, идет война, хотим мы этого или нет. И вы правы — есть вампиры, которых мало заботят Стаи, так же, как есть участники Стаи, которые готовы убить свих Альф. Но я видел предсказание.

Можно было услышать, как муха пролетает по комнате, после этого откровения.

Участники Стаи, должно быть, доверяли любому пророчеству, которое собирался сделать Габриэль.

— Я видел будущее, — сказал он. — Я видел будущее своего ребенка. — Он ударил кулаком по своей груди. — Моего сына. Я видел лица тех, кто будет охранять его, когда настанут самые трудные для всех нас времена.

Он опустил взгляд, а когда поднял его снова, то повернул голову… и посмотрел на меня. В его глазах была мольба.

Мои губы приоткрылись.

— Вампиры будут охранять его, — сказал он, и мы уставились друг на друга.

Передо мной промчались события моего будущего — в мои глаза из его глаз.

Без всякой сюжетной линии, никаких дат, но я увидела достаточно глазами его ребенка, и другую пару зеленых детских глаз, глаза, которые были мне незнакомы, кроме того, что они были такие же, как у Этана.

У меня не было возможности узнать, как сильны и насколько точны были видения оборотней… но это было мощно. Глаза защипало от слез.

Габриэль снова отвел взгляд.

Я опустила взгляд в пол, пытаясь осмыслить то, что он показал, пытаясь выровнять дыхание, ставшее столь поверхностным, что я боялась упасть в обморок прямо тут.

"Мерит?" — мысленно спросил Этан, но я отрицательно покачала головой.

Это необходимо осмыслить, прежде чем я буду готова обсудить это… если я когда-нибудь буду готова это обсудить.

Важность информации Габриэля успокоила собравшихся, заставила их задуматься и подойти серьезно к рассмотрению вопросов, которые он им задал.

— Вы будете смотреть в лицо смерти, — сказал он им. — Тони мертв, возможно погибнут и другие, если мы останемся. Но мы будем смотреть в глаза смерти, если мы уйдем. Мир — жестокое место. Мы знаем это. Мы живем его кодексом — отличающимся от кодекса вампиров или людей — но все равно нашим кодексом. Это решение, которое вы должны принять сегодня вечером. — Он поднял руки. — Пусть начнется обсуждение.

"Обсуждение" было правильным словом того, что началось.

Как только Габриэль открыл дебаты, большинство тех, кто орал на Габриэля, покинули собрание. Это побудило оставшиеся двести оборотней стоять и кричать на дезертиров.

Действительно, хаос.

Габриэль закатил глаза, но приветствовал стычку.

— Пусть они идут, — сказал он в микрофон. — Они не обязаны оставаться. Ни один из вас не обязан оставаться. Но решите ли вы уйти, или остаться и участвовать, вы подчинитесь решению, принятому здесь.

По тону его голоса и угрозе в глазах было ясно, что он обращался не с просьбой. Он отдал приказ, напоминая Стаям их обязательства. Те, кто предпочел игнорировать эти обязательства, делал это на свой страх и риск. Те, кто остались, станут обсуждать свое будущее всерьез.