Тень Хранителя - Дэннис Фун

Клирики приказали им остановиться, Виллум положил руку на шею коня, чтобы успокоить разгоряченное животное. Он с безразличным видом смотрел, как охранники нацелили на них оружие, злорадно рассчитывая, что путники дадут им предлог его применить. Начальник вояк бросил на них злобный взгляд.

— Кто вы и куда направляетесь?

— Я некоторое время отсутствовала, а теперь решила вернуться, — мягко сказала Стоув.

— У вас есть… документы? — запинаясь, спросил начальник.

Стоув откинула с лица капюшон. Ошеломленные клирики, казалось, потеряли дар речи и молча таращились на нее. Потом все они как по команде перевели дыхание и бросились перед ней на колени: «Наша Стоув!!!»

Стоув позволила себе благосклонно улыбнуться и величественно проследовала мимо них по направлению к Городу.

Не привлекая к себе излишнего внимания, они проехали городские ворота. Виллум скакал рядом по левую руку от Стоув. Увидев перед собой гигантский плакат, на котором она была изображена в черных траурных одеяниях, Стоув прошептала:

— Они сделали из моего отсутствия целое представление.

— Владыку Керина всегда отличал дар образного воздействия на людей.

— От этого Керина у меня волосы дыбом встают.

Стоув театрально содрогнулась, улыбнувшись Виллуму, но он невозмутимо смотрел прямо перед собой.

Возвращение в Город настолько взволновало девочку, что она на минуту забыла об осторожности. Это было непростительной ошибкой. Дарий обязательно будет анализировать каждое ее слово, каждый жест, каждое выражение лица. Ей постоянно нужно было быть начеку.

По мере того как они приближались к Пирамиде, все больше народа выходило из зданий на улицы. Сотни, тысячи горожан покидали дома и конторы, движимые стремлением взглянуть на Нашу Стоув. Люди бросались к ней, чтобы прикоснуться к ноге, прижать мокрые от слез восторженные лица к ее накидке, но никто не мог ее ни толкнуть, ни нанести девочке хоть малейший вред. Виллум окружил ее ореолом мерцающего золотистого света. Золотой цвет — самый интенсивный, и большинство людей его не переносят, хотя и не могут его видеть. Она смотрела на лица касавшихся ее людей из толпы — на них отражалось благоговение, смешанное со страхом. Они тянулись к ней, но недолго, приближались, но не очень близко. На обратном пути она многое узнала от Виллума о свете, разных его оттенках и их значениях. Если попрактиковаться, она тоже смогла бы контролировать свет, как и он.

Люди вокруг возбужденно скандировали:

— Наша Стоув! Наша Стоув! Наша Стоув!

Она неспешно продвигалась вперед и вдруг ощутила на себе ледяной взгляд Хранителя Города. Там, на площадке, обрамленной огромным входом в Пирамиду, стоял Дарий, а рядом с ним — Владыка Керин. Что не увидит Дарий, наверняка подметит Керин. В голове ее эхом звучали наставления Виллума, разгоняя страхи: прислушивайся к людям и используй их в своих целях.

У подножия Пирамиды Стоув и Виллум спешились. Возбужденная толпа расступилась, освободив узкий проход, который вел прямо к Хранителю Города. С высоко поднятой головой она шла вверх по ступеням, считая каждую, чтобы унять волнение. Первая… вторая… На пятнадцатой она увидела лицо Дария, похожее на застывшую маску, глаза — как льдинки. Керин более искусно скрывал свои чувства — даже улыбка на его лице выглядела естественной. Может быть, такой она и была, если он в тот момент придумал, как использовать ее возвращение в целях своей гигантской пропагандистской машины.

Когда Стоув наконец взошла на площадку, Дарий раскинул в стороны руки, будто приглашая ее в объятия, и девочка без колебаний бегом бросилась к приемному отцу. Крики жителей Города слились в один исступленный оглушительный вопль. Обняв ее за талию одной рукой, Дарий повернулся к толпе и поднял вторую. Многотысячная толпа покорно смолкла.

Площадка, на которой они стояли, была оборудована мощными невидимыми усилителями звука, и Дарий мог говорить хоть шепотом. Но голос его громовыми раскатами разнесся по площади перед Пирамидой, создавая иллюзию непоколебимой силы и всемогущества.

— Разве я вам этого не обещал?! Разве она не вернулась?! Да! Наш милосердный ангел вернулся в отчий дом! В любящие объятия Мегаполиса. Она вернулась, чтобы заботиться о своем народе. Мы стоим на пороге новой эры. И Наша Стоув поведет нас туда за собой!

«Наша Стоув, Наша Стоув, Наша Стоув!!!»

Она взглянула вниз на огромную толпу, ждавшую ее приветствия — любых слов. Какое-то время она стояла в молчании, всем своим видом излучая ранимую юную свежесть и безграничную любовь. Потом, когда молчаливое ожидание довело толпу до предела напряжения, раздался ее голос, будто обращенный к каждому человеку в отдельности:

— Я покинула Город в надежде узнать о будущем, предначертанном нам пророчествами. Я долго блуждала по глухим пустынным местам, скиталась по Пустоши, прислушивалась к тому, о чем говорят в селениях. Но Город все время звал меня назад! Город — мой дом. Он — моя судьба. Я вернулась и больше не покину вас никогда!

«Наша Стоув! Наша Стоув!!!»

Люди выкрикивали ее имя и как в трансе размахивали в воздухе руками. Они напирали на стоявших в оцеплении клириков, оттесняя их назад. Вскоре обезумевшая толпа прорвалась через ограждение, и люди, топча друг друга, отчаянно пытались пробиться ближе к Нашей Стоув. Владыка Керин проворно открыл расположенные позади них двери и галантно предложил Дарию и Стоув пройти внутрь Пирамиды.

— Пойди к себе в покои и немного отдохни, — холодно распорядился Дарий. — Скоро я тебя вызову.

С самой своей обворожительной улыбкой и самым открытым своим взглядом, пустив для пущей убедительности слезинку, Стоув проговорила:

— Как же я соскучилась по тебе, отец…

Она смотрела на него долгим внимательным взглядом и заметила, как в уголке левого глаза Дария что-то едва заметно дрогнуло. Вроде бы это ничего не значило, но все же… Тогда девочка решила использовать самое действенное оружие Виллума и изобразила на лице вполне пристойную дозу томительного ожидания — как будто она страстно хотела услышать что-то подобное от него и вернулась сюда лишь для того, чтобы он ласково назвал ее доченькой. Когда Дарий резко развернулся на каблуках и Керин последовал за ним, она поняла, что победила.

А Дарий этот поединок проиграл.

* * *

Стоув едва успела переодеться, как в дверь постучал посланный за ней клирик. Он сопровождал ее по коридорам, а девочка смотрела на знакомые мраморные полы, застекленные переходы, на когтистые лапы до блеска начищенных ручек дверей, ведущих в покои Дария. Все было таким же, как раньше. Единственное изменение, которое она заметила, пока долго шла по длинным переходам, произошло в ней самой. Теперь присутствие духа у нее было отменным, она ни капельки не боялась. Они с Виллумом пришли к выводу, что лучше всего ей будет полностью раскрыться перед Дарием, говорить ему только правду, но тщательно эту правду дозируя, будто невзначай припоминая тот или иной эпизод. У него даже подозрения не должно зародиться, что она ведет себя с ним неискренне. Но если только он ненароком проник бы в ту часть ее памяти, где крылась вся правда, дело могло кончиться очень плохо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});