Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века - Оксана Мутиева

ученика сельских школ[87].

В 1871 году было ходатайство С. Я. Петровой об открытии в Дешлагаре (Сергокала. – О. М.) женского училища. В связи с нехваткой денег в казне ей было отказано. С. Я. Петрова тем не менее за счет личных средств и помощи друзей открыла частную школу в Дешлагаре. Содействие ей было оказано и со стороны супруга – начальника 21‑й пехотной дивизии генерал-майора В. А. Петрова. К сожалению, эта частная школа просуществовала недолго: после дислокации 21‑й пехотной дивизии в Порт-Петровск Петрова, закрыв школу, была вынуждена последовать за своим мужем. Это был обычный сценарий для того времени. Учитывая тот факт, что военные части постоянно меняли место своей дислокации, то и школы, безусловно, закрывались.

К концу XIX века общее число учащихся составляло 1896 человек, из них 495 девочек. По сведениям Е. И. Козубского, в Дагестанской области, «в 1892 году было 661 учебное заведение с 3805 учащимися мужского пола и 895 женского пола»[88]. Через год «учебных заведений уже насчитывалось 824 с общим количеством учащихся обоего пола 5029, из них 4368 мужского пола и 661 – женского пола»[89].

Несмотря на то что число девочек в школах и гимназиях Дагестанской области росло, доля горянок в них была по-прежнему незначительной. Как правило, получали образование в светских школах и гимназиях дочери дагестанской аристократии, а также девушки из офицерских и купеческих семей. Основной же контингент девочек, обучавшихся в школах и гимназиях, – из семей военных, русской интеллигенции и русских рабочих.

Надо отметить, что такая тенденция имела место и в последующие годы. Конечно, со временем в светских женских учебных заведениях росло число девочек местных национальностей, о чем имелись сведения в «Обзоре Дагестанской области» за 1915 год, где отмечалось, что 317 девочек-горянок обучались в светских школах[90] .

Небольшое количество горянок, посещавших светские школы, можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, обучение в светских школах, в отличие от исламских при мечетях, было платным. Учитывая бедность жителей Дагестанской области, когда родители не в состоянии были оплатить обучение своих дочерей, можно понять, почему так было мало учениц светских школ из числа местного населения. Например, обучение в приготовительном и младших классах Темир-Хан-Шуринского реального училища обходилось родителям в 15 рублей в год, в старших классах – по 20 рублей, за содержание в пансионе – от 140 до 200 рублей[91]. Стоимость обучения в Темир-Хан-Шуринской женской гимназии равнялась 73 рублям в год[92]. Разумеется, такую плату за учебу могли себе позволить не все родители и, вследствие этого, предпочтение отдавали школам при мечетях. Кроме того, циркуляр 1887 года «О кухаркиных детях» ограничивал доступ в прогимназии и гимназии детей из необеспеченных семей, за счет повышения оплаты до 40 рублей, вместо 30 рублей[93].

Другая причина, на которую мы указывали выше, – это сложившееся консервативное мировоззрение общества и менталитет жителей, которые практически не поменяли своего отношения к женскому образованию.

Наряду с этими причинами существенным препятствием для получения светского образования девочками из семей местных народностей являлась форма одежды. Например, существовал запрет на ношение платка в гимназиях, что, по мнению женщин-преподавательниц учебных заведений, оказывало воздействие на родителей. В частности, на эти обстоятельства указывала Софья Ивановна Абасова, учительница Темир-Хан-Шуринской женской гимназии. Она полагала, что многие горянки не поступали в гимназию из‑за жестких требований администрации учебного заведения сидеть на занятиях без платков.

Тем не менее у дагестанского общества постепенно формировалось положительное отношение к светскому женскому образованию. В архивных делах имеются ходатайства от родителей, где они обращаются к начальникам округов за содействием определить их детей в учебные заведения[94]. По сведениям начальника Самурского округа, родители убеждены в необходимости образования для их детей[95].

Из архивного дела следовало, что ходатайства родителей в связи с ограниченностью денежных средств не могли быть удовлетворены[96]. Родители же в силу своей бедности не могли сами оплатить обучение детей[97]. В частности, о материальных трудностях докладывал военному губернатору Дагестанской области начальник Гунибского округа[98].

Между тем дочери из семей горских офицеров, администрации военно-народного управления, дагестанской милиции, купцов могли получить гимназическое образование. Кроме того, родители не препятствовали поступлению дочерей после окончания светских школ в уездные училища и гимназии.

Так, например, девочки из офицерских семей аула Чох Гунибского округа Патимат Маликова и Айшат Карнаилова получили образование в известном в то время Тагиевском женском училище в Баку. Известный нефтепромышленник Тагиев ежегодно предоставлял для девочек из Дагестана вакансии. Благодаря этому смогли получить образование в училище несколько девушек из разных уголков Дагестана – Ф. Табасаранская, Ш. Алкадарская, Казиханова, И. Гайдарова.

Деятельность городских властей также была направлена на поддержание учениц женских учебных заведений. По ходатайству попечителей из средств городской казны выдавались стипендии для особо отличившихся учениц для продолжения учебы в гимназиях. В частности, городскими властями Дербента на основании заявления госпожи Полетики от 30 июня 1900 года «было постановлено выдавать стипендию в 300 рублей С. Харазовой, окончившей курс в женской школе, для продолжения учения в Т.‑Х.-Шуринской женской гимназии с тем, чтобы по окончанию школы она отслужила городу учительницей»[99].

Имеются сведения о том, что С. Хазарова, окончив курс в Темир-Хан-Шуринской гимназии продолжила учебу во Владикавказе. Она просила о сохранении ей стипендии в 8–9‑х классах во время обучения во Владикавказе, но «уполномоченные в собрании <…> отказали, так как отец ее в настоящее время человек вполне зажиточный»[100].

Такая материальная поддержка давала девушкам не только возможность поступать в гимназии, но и в будущем гарантировала им работу. Вместе с тем, ввиду ограниченности казенных средств, власти не могли удовлетворить все прошения от желающих. Существовало негласное предписание военного губернатора Дагестана, по которому учитывалось сословное состояние просителя. В архивном деле имеются сведения, из которых следует, что «при определении в пансионы детей рассматриваются права по происхождению отца»[101].

Разумеется, такие установки закрывали доступ к образованию девочек из небогатых семей, так как не каждый мог позволить себе оплатить обучение. Имеющиеся средства благотворительных фондов тратились в основном на оплату учебы мальчиков в столичных учебных заведениях.

Надо отметить, что вплоть до установления советской власти, доля женщин-горянок среди учителей в Дагестане была мизерной, по сравнению с представительницами других национальностей.

В 70–90‑е годы XIX века стали создаваться условия для получения женщинами высшего образования на специальных курсах при университетах. Несмотря на характерную для государства дискриминацию женщин в сфере высшего образования, получить его могли уже дочери зажиточных и образованных людей. К уровню высшего образования относили Высшие женские курсы, которые открылись в 70‑е годы XIX