Три года революции и гражданской войны на Кубани - Даниил Скобцов

Замечательно было то, что сама российская демократия никогда не давала себе труда поискать среди казачества родственных себе элементов. Она искала сочувствия в группах по признаку большей оппозиции руководительству Добровольческой армии, в нашем случае, в группе Быча, Рябовола и др.

А для них сама она, эта всероссийская демократия, была не более желательна, чем то же Главное командование… – «Уси москали». Так молодой человек от Комуча и уехал от нас в качестве таинственного для нас «частного незнакомца».

Были переговоры с грузинами и с другими кавказцами.

К первой половине осени того года относятся переговоры с грузинами[63]. Но, по мимолетному сообщению Д. Л. Быча, они будто бы явились в Екатеринодар не в качестве ищущих объединения, а скорее в поисках разграничения. Возник спор у них с добровольцами из-за Сочинского округа, который, конечно, по здравому рассуждению никак не мог быть отнесен к Грузинской республике, – они же предъявляли на него свои претензии. С кубанцами по этому поводу грузины могли бы легче договориться, тем более что со своим приездом на Кубань связывали и некоторые свои хлопоты продовольственного порядка. Кубанская пшеница могла бы недурно послужить дипломатическим целям общероссийского значения. Быч нам давал понять, что глава грузинской делегации Гегечкори с большей легкостью пойдет навстречу нам, кубанцам, но мы не придавали особенного значения этим переговорам.

Глава XXXVI

Созыв Кубанской Краевой рады 1918 года был назначен на 28 октября. Но от генерал Деникина пришло предложение отложить открытие рады на несколько иней. Он находился под Ставрополем, лично руководил там военной операцией, но хотел быть на открытии рады в Екатеринодаре. Решением Краевого правительства было определено: подготовительные занятия в раде начать как было назначено, 28/Х, а торжественное открытие рады перенести, согласно желанию главнокомандующего, на 1 ноября в Екатеринодаре собирались теперь уполномоченные населения, только что встряхнутого налетевшим шквалом большевизма. Не было полной уверенности, что прошла окончательно и не вернется волна большевистского наплыва. Самочувствие депутатов западной части Края было, однако, более спокойным, так как здесь эта волна прошла раньше и, преимущественно, лишь по побережью…

Меня в эту раду станичники выбрали заочно. Состоя краевым контролером и членом правительства, по горло занятый в Екатеринодаре, я так и не выбрал времени, чтобы поехать в родную станицу и потолковать со своими избирателями. После, лишь на рождественских Святках, удалось это сделать. В некоторых других станицах на этот раз дело с выборами имело показательные сюрпризы. В станице Незамаевской был забаллотирован

П. Л. Макаренко. Было желание объяснить это тем, что сам депутат отсутствовал во время выборов, был занят исполнением поручения председателя правительства на Украине. Объяснение, однако, мало основательное. И Н. Ст. Рябовол в своей станице (Диньской) прошел лишь незначительным большинством, а Ст. Ф. Манжула, казак той же станицы, был даже совсем забаллотирован. Историк Кубанского войска Ф. А. Щербина тоже потерял свой мандат. Были еще и другие баллотировочные неожиданности.

В смысле общего своего состава эта рада мало отличалась от прежних представительных собраний Кубани: основную ее массу членов – 60 % – составляли рядовые казаки и крестьяне хлеборобы, всего 5 % насчитывалось офицеров, затем учителя и другие лица интеллигентских профессий.

Группировка депутатов в раде происходила по-прежнему не по признаку общественно-политического единомыслия, а, преимущественно, по признаку территориально-национальному: девять групп, из них семь отдельских – Лабинского, Кавказского, Екатеринодарского, Таманского, Ейского, Майкопского и Багалпашинского отделов, – затем одна группа горско-национальная и одна крестьянская. Между казаками бывшего войска Черноморского и войска Линейского существовало по-прежнему некоторое несогласие на почве неравенства наделения землей, на почве использования общевойсковой казны и пр. Но, как и раньше уже отмечалось, не это полагало грань между черноморцами и линейцами; в среде черноморцев теперь с большей отчетливостью укреплялось признание спасительности и неотложности образования на юге России сильного и самостоятельного государства, может быть, в форме конфедерации, но непременно при лидерстве Украины с ее 30 000 000 населения. Какие установятся у этой новой державы взаимоотношения с будущей оздоровленной Россией, этот вопрос для вождей черноморцев не имел в данный момент революции актуального значения. Такой экспансивный и очень активный член их группы, как Ст. Ф. Манжула, не однажды бросал по нашему адресу: ««Катувалы[64] ви нас стiльки рокiв, тепер ми вас пакатуемо»… А осторожные из нас, линейцев, при этом предупредительно умозаключали: «Что у Манжулы на языке, то у Бескровного и Рябовола на уме»… Важно было с их точки зрения не только по соображениям национальным (преимущественно у Бескровного и Рябовола), но и по соображениям экономическим (у Л. Л. Быча) поставить воинствующий, привыкший распоряжаться всероссийский Север перед фактом государственной самостоятельности Юга… – «После будем договариваться»… Как мотив, в пользу этой концепции, не всегда откровенно формулированной, приводилось то, что де теперешняя международная обстановка благоприятствует именно этому решению вопроса борьбы с большевиками. Западноевропейские державы поддержат именно южнороссийское государство, обеспечивающее для них рынок сырья и отделяющее их от большевистской заразы. Кубань должна войти в это южнороссийское государство.

Мы, линейцы, считали всю эту теорию вредной, кроющей опасность жестокой междоусобицы в будущем, а в данный момент вызывающей ослабление напряжения сил в борьбе с большевизмом и распыление своих сил. Государство Российское прошло свое вековое историческое испытание, а всплески сепаратизма – лишь порождение эпохи распада. Чтобы предопределить более справедливое распределение благ государства между его частями, нужно поставить себе целью создание более соответствующих форм общероссийского государства на базе мирного сотрудничества его частей в процессе эксплуатации разносторонних богатств страны и правильно организованного обмена плодов трудовых усилий населения. Форма государственной федерации становится сейчас в известной степени общепризнанной, она применена и в пореволюционной России. Сейчас основная злоба времени – борьба с большевизмом. Сюда должны быть направлены все силы. Сыновнее отношение к матери России не допускает измены и предательства в тяжелую годину ее бедствий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});