Блюз белого вампира - Эндрю Фокс

Джулс достал с заднего сиденья громоздкий черный арбалет.

— Тогда вот это.

Дудлбаг приподнял бровь.

— Значит, убьешь его стрелой в сердце?

— При чем тут «убьешь»? Не убью, а пораню. Ну а ты потом долбанешь его чем-нибудь по котелку.

К счастью, палок на пустырях Барон-стрит валялось предостаточно. Дудлбаг быстро подыскал себе крепкую, массивную дубинку, и они с Джулсом завернули за угол, на Мельпомена-стрит, нырнув непроизвольно в тень. Темнота укрывала улицы и разбитые тротуары, как грязное потертое одеяло. Укутанные с ног до головы в это одеяло друзья приблизились к переулку, где стоял черный лимузин Мэлиса Икса.

Джулс притиснулся спиной к кирпичной стене у самого входа в переулок. Почему он так нервничает? Может, боится снова идти в бой под маской Плаща Возмездия? Опасается, что будет недостоин того героизма, который проявил в этом образе много лет назад? Вступать в битву — это то же самое, что прыгать в воду с высокой скалы, сказал себе Джулс. Труднее всего сделать первый шаг, а остальное берет на себя гравитация. Он кое-как оторвался от стены. Пошатываясь, ступил в переулок и занял собой чуть ли не две трети его ширины.

— Эй, Дживс! Покатай нас на своей тачке.

Охранник уставился на огромное видение, так неожиданно возникшее перед самым его носом.

— Ты кто, мать твою, такой?

Джулс собрался с силами, чтобы напустить самую сильную из своих Мысленных Диарей. Охранник, к счастью, смотрел ему прямо в глаза.

— Зови меня Плащ Возмездия, — сказал Джулс, воскресив в памяти последний свой плотный ужин и его катастрофические последствия. — Почему «Плащ», догадаться нетрудно. А вот почему «Возмездия», ты поймешь очень скоро.

Охранник потянулся к кобуре, однако оружие достать не успел. Схватившись за живот, он согнулся вдвое.

— Ой, мама!..

Из его утробы послышался зловещий рокот, и бедняга стремительно бросился вон из переулка. Не успел Джулс оглянуться ему вслед, как раздался звонкий треск, возвестивший, что Дудлбаг справился со своей задачей столь же удачно.

Вместе они затащили бесчувственного охранника в глубь переулка. Джулс втягивал живот как мог сильнее, но все равно терся круглыми боками о грубые кирпичные стены и полированные бока лимузина. Непростое это было испытание, и тем не менее он справился.

Дудлбаг прижался носом к тонированному окну автомобиля, чтобы заглянуть внутрь.

— Вроде пусто. Раз никто из машины гурьбой не вывалил, пока мы охранника метелили, значит, вряд ли там кто-нибудь прячется.

— Ладно. Теперь место надо искать для наблюдения.

На Мельпомена-стрит, в паре домов от переулка с лимузином, стоял разбитый «меркурий-гранд-маркиз». На обратном пути к своему автомобилю Мэлис наверняка должен был пройти мимо, поэтому именно за «меркурием» друзья и решили спрятаться. Массивное авто представляло собой отличный наблюдательный пункт. Все его четыре колеса были сняты, и «меркурий» стоял брюхом прямо на земле, благодаря чему его ржавый кузов густо зарос травой. Джулс прикинул, что если учесть, с какой скоростью в Новом Орлеане разрастаются сорняки, то через несколько лет от автомобиля вообще ничего не останется, а на его месте будет огромная зеленая клумба.

Внезапно к их укрытию подтрусили две крупные бродячие собаки — те самые, которых Джулс недавно чуть не сбил. Они обнюхали Дудлбагу ноги и принялись радостно вилять хвостами.

— Пошли вон, — свирепо засипел Джулс, отгоняя их прочь обрывком резиновой прокладки от автомобиля. — Нету у нас никакой еды! Будете приставать, клянусь — в следующий раз тормозить даже не подумаю! А ну пошли вон!

Псы бросились в сторону клуба.

Следующие полчаса Джулс с Дудлбагом сидели в укрытии и наблюдали за улицей. Левая часть клуба с надписью «Бей» была крупнее в размерах и за счет свежего слоя краски и густо затененных окон с двойным стеклопакетом смотрелась очень неплохо. Правая же сторона с надписью, которая гласила «Беги», с уродливо перекошенным крыльцом, кривыми ступенями и облупленной краской выглядела немногим приличнее какой-нибудь захудалой пивнушки. В правую часть клуба время от времени заходили посетители и через несколько минут с бутылками пива в руках выходили обратно. Всякий раз, когда оклеенная листовками дверь открывалась, в теплый ночной воздух вырывались обрывки музыки — рэпа и ритм-энд-блюза. В часть клуба с надписью «Бей» никто не входил и не выходил. По крайней мере через главный вход. Окна, затененные так же, как на лимузине, оставались непроницаемы, а единственный звук, который исходил от левой стороны клуба, это мерный гул кондиционеров.

— Не очень-то тут оживленно, — сказал Джулс, просто чтобы прервать молчание.

— Не очень, — откликнулся Дудлбаг. — Если Мэлис заключает здесь деловые сделки, то скорее всего это происходит в лучшей половине здания. Думаю, его партнеры и клиенты не пользуются парадной дверью, а предпочитают вход менее заметный. Может, у клуба есть задняя дверь, которая ведет в одно из пустых зданий на той стороне квартала.

— А нам без разницы, какой дверью он пользуется. К машине-то ему все равно здесь идти придется.

— Если только он не звонит водителю по мобильному телефону, а тот не подгоняет автомобиль к заднему входу.

— Ага, только сегодня у его водителя внеплановый «тихий час». Так что выйти ему по-любому придется. Вот увидишь, до рассвета он обязательно выберется.

* * *

Еще через двадцать минут адреналиновый прилив сил у Джулса полностью сошел на нет. Тупое оцепенение, которое пришло на смену, Джулс помнил по тысячам долгих ночей, когда, сидя в своем такси, он поджидал очередного клиента. Разбитый тротуар не смягчал даже плащ на подкладке, и зад с поясницей ныли все сильнее и сильнее. Кроме того, приходилось постоянно отгонять насекомых, хотя Дудлбага здоровенные тараканы, похоже, не волновали абсолютно. В довершение ко всему запахи на их посту наблюдения не отличались зимней свежестью. Резкий химический аромат моторного масла смешивался с вонью собачьей и человеческой мочи и отбросов недельной давности, создавая такое сочетание, какое вряд ли пришлось бы по вкусу даже таракану.

Джулс похлопал друга по плечу.

— Слушай, Д.Б., а тебе хотелось бы, чтоб мы снова очутились на берегу реки и наблюдали за заводом Хиггинса? Матерь божья, что это были за ночи! Вокруг никого нету — только мы с тобой, да вода, да луна с деревьями! И пахло там хорошо, как от океана. Черт, я даже по этим долбаным нацистам почти скучаю!

Дудлбаг улыбнулся, однако глаза у него остались серьезными.

— Осторожнее, друг мой. Ностальгия — штука опасная. Когда ее чересчур много, она становится похожа на рак и способна съесть тебя изнутри.

Джулс отмахнулся.

— Да брось. Только не говори, что никогда не скучаешь по старым денькам. Чего плохого в ностальгии? Сегодня мне нравится то же, что нравилось вчера. Разве это не нормально? Естественно, я хочу, чтоб все было по-старому.

Дудлбаг провел пальцами по листьям вьюна, который густо обвивал заднюю ось «меркурия».

— Конечно, это нормально, когда тебе нравятся те же самые вещи, что всегда. Ничего плохого в этом нет. Мы имеем право хотеть того, чего хотели прежде. Просто надо быть достаточно гибким и для достижения старых целей искать новые пути. Мир вокруг нас постоянно меняется. Иногда меняемся даже мы сами. Прислушайся к себе повнимательней. Кто знает, может, сегодня ты мечтаешь совсем не о том, о чем мечтал пятьдесят лет назад.

— Ну, может, и так, — пробормотал Джулс. На носок его ботинка приземлился крылатый таракан. Джулс смахнул насекомое щелчком, придав его полету красивую криволинейную траекторию. Таракан шлепнулся недалеко от разбитого бокового зеркала «меркурия».

Дудлбаг потянул к Джулсу руку и дернул его за край маски. Прорези для глаз съехали к носу.

— Итак, мистер Загадочность, не хотите ли поведать чуть подробнее о том, что случилось с вами вчера ночью? Сначала мы с Морин присутствовали при весьма неприятном телефонном разговоре. Потом ты в жутком состоянии вернулся домой и рассказал только одно — что выяснил, где сегодня ночью будет Мэлис.

Джулс не знал, стоит ли рассказывать Дудлбагу о событиях вчерашней ночи и о том, что целая государственная организация пытается извести его самыми низкими, подлыми и недостойными способами. От одной мысли об этом у Джулса вскипала кровь — его собственное правительство, то самое правительство, которому он верой и правдой служил во время Второй мировой! Он сдавливал обод заднего колеса у «меркурия» до тех пор, пока проржавевший листовой металл не покоробился у него в кулаке. Сказать или не стоит? Сейчас эти воспоминания могли только ранить. Кроме того, если начнешь рассказывать всю историю, то и про эротическую ее часть умолчать скорее всего не удастся. Определенно, делать такие признания сейчас Джулсу не хотелось.