За крокодилами Севера - Анатолий Онегов

Погода вроде бы начала меняться — навстречу дует упрямый западный ветерок. А это совсем точно обещает назавтра хмарь-пелену по всему небу… До наших утренних лунок мы не добрались — остановились на полпути и сверлим лед. Глубина здесь побольше — почти шесть метров. И тут же ерши. Хорошие, крепкие ерши, эдакие кулечки-кулачки с хвостиками, набитые до отказа икрой… Я увлекся и скоро прикинул, что еще на одну замечательную уху — уху из ершей, этих самых ершей мне уже вполне хватит…

Пробую исследовать место вокруг — сверлю новые лунки, но там почти ничего, даже ершей не видно, хотя глубина та же самая. Возвращаюсь на старое место — и снова ерши выстраиваются в очередь к моей мормышке…

Вечером, когда за окном нашего жилища день почти совсем погас, мы дегустируем уху из онежских ершей… Хороша уха! Хороши ерши!

Следующий день. С утра пораньше снова на льду. Небо, как и угадывалось по вчерашнему вечеру, стало затягиваться мутной пеленой, но солнце еще просматривается через эту хмарь. С запада упрямо тянет все тот же неугомонный ветерок. Подставляем ему свои спины и останавливаемся там, где вчера вечером я промышлял ершей. Мне хочется идти дальше, к хариусам, но супруга категорически настаивает на том, чтобы остановились именно здесь, где вчера брал ненасытный ерш… Уступаю ей свою вчерашнюю счастливую лунку и устраиваюсь в стороне… Моя боевая подруга тут же добывает приличного окунька, за ним — второго. Ершей у нее пока нет. Я тоже стараюсь соблазнить окуней — дразню их легонькой блесенкой… Раз-раз — блесна отрывается ото дна, останавливается, зависает — и тут же кивок-пружинка ударом сгибается резко вниз… Один полосатый разбойник есть. Долго жду второго, сверлю еще и еще лунки — результат не очень: всего тройка окуней.

Оставляю блесну, подсаживаюсь поближе к супруге и предлагаю отозваться ершам… И ерши отзываются — и снова, как вчера вечером, наперегонки они кидаются к моей мормышке. Затем клев вдруг разом прекращается — и почти тут же сторожок ударом резко опускается вниз — окунь!.. Окунь один единственный… Тишина… И снова ерши, ерши и ерши… Потом снова вдруг все разом стихает, снова вместо ершей откуда-то явившийся вполне приличный окунь, а за окунем снова ерши и ерши.

Супруга тоже добывает ершей. Они лежат у нее на снегу возле лунки, а окуней она прячет в пакет. Я пристаю к ней: как дела? И слышу в ответ: берет понемногу… И все… Пакет с окунями хитрая рыбачка мне не показывает.

Третий день на льду… Сосед сманивает нас отправиться на снегоходе подальше, за хорошей рыбой… Я надеюсь, что мы попадем к тем самым островам, что маячат на горизонте и не дают мне покоя. Но, увы, — мы останавливаемся еще в начале задуманного мною пути. Хозяин снегохода указывает место, где сверлить лунку. Сверлит и сам. Долго подергивает удильником блесну, но ничего не получает в ответ. В моей лунке, указанной старожилом, тоже ничего нет. Мы оставляем снегоход и его владельца и по кислому снегу бредем к своим лункам, к своим ершам…

Вокруг хмарь — солнце даже не угадывается на небе. Но ветер стих. Сыро и неуютно на льду, хотя совсем тепло — и все-таки это не та погода для настоящего весеннего льда. Но окуни все равно постукивают и по блесне, и по мормышке, а в знакомой нам лунке безотказно берет насадку тот же пузатый ерш-кулечик, набитый под завязку икрой.

Дома считаем оставшиеся дни… В понедельник поймали хариуса, во вторник крутились возле лунки с ершами. В среду попытались путешествовать на снегоходе… Остается еще три дня…

Четверг такой же пасмурный, гнилой, как и вчерашний день. Все вокруг совсем расплылось. И теперь мы вспоминаем о своих лыжах, чтобы добраться до озера — здесь по дороге были сугробы, через которые упорные рыбачки давно пробили стежку-дорожку. Но сегодня сугробы сели и дорожка, как говорится в таких случаях, пала — нога тут же глубоко проваливается в сырой снег и пробраться через такие сугробы можно теперь только на лыжах.

Ничего особенного в четверг не произошло — увы, по такой погоде сдвинуться с прежних мест не удалось — не уйдешь далеко. Надеялся найти еще хариуса, добыл приличных окуней, но хариуса нигде нет… Может, этих немного нервных рыб тоже как-то угнетает недобрая погода…

К утру пятницы является мороз. О морозе заранее рассказало нам вечернее солнце: хмарь с запада над лесом вдруг разошлась, и перед нашими окнами встало красное-красное солнце — таким закатное солнце бывает только перед морозом.

Утром вместо вчерашнего кислого снега-каши крепкий ледяной наст. Прочная дорога теперь по всему озеру — кати себе, как по паркету. И мы уходим все дальше и дальше от берега, идем чуть в стороне от камней, поднявших на себе тяжелые пласты льда… Что-то подсказывает мне, что именно здесь надо остановиться — вокруг никаких примет: ни следов человека, ни старых лунок.

Мороз пока не собирается отступать и вода в лунках тут же стягивается ледяной коркой. Эту корку все время теребишь, отгоняешь ее в сторону от лески-волоска. Небольшая мормышка-клопик покачивается, подпрыгивает там внизу, возле дна…Пока ничего. Снова играет и играет мормышка, и вдруг удар и рывок в сторону — точно так же, как тот, самый первый мой хариус по весеннему льду. И точно так же, оказавшись у самой лунки, он втыкается головой в ее ледяную стенку, встает поперек и никак не желает подняться ко мне… Немного выжидаю, даю красавцу одуматься, а там и поднимаю его из воды… Он и вправду красив. Красив всем: и статью, и пером-веером, и темно-голубым глубоким светом своей одежды,

Хариусов больше нет. Нет и в этой лунке, и в соседней. Будто сам водяной царь, онежский водяник, сразу распорядился выдать мне в качестве дани только два таких подарка: один — в начале, а другой под конец нашего визита в его онежское царство. Так и есть — окуней водяник соизволил мне отпускать, а вот хариусов больше — ни-ни.

Возвращаюсь к супруге. Она упорно с утра до полудня высиживает возле одной единственной лунки — и в пакете у нее очень приличные окуни… Вот и делай вывод, что лучше: бегать за теми же окунями по всему озеру или сидеть и ждать, когда они сами к тебе подойдут. На этот раз моя подруга-рыболов отвечает на эти вопросы явно в свою пользу. Награду бы ей за успех…

И такую награду она получила на следующий день, но не от меня, а от кондопожских рыбаков, прибывших снова сюда вслед за своей неугомонной страстью.

Этот день был у нас последним днем на льду. Суббота. Завтра поезд увезет нас обратно в столицу… Суббота началась с такого же крутого мороза, что и предыдущий день, пятница. И также перед новым морозом закатное солнце горело перед нашими окнами красным-красным огнем.