Ученик ведьмы - Элизабет Бойе

— Куда идти? — крикнул он Эйлифиру, нагоняя молчуна и в душе проклиная странное отвращение этого альва к разговорам.

Вместо ответа Эйлифир извлек из кармана маятник и, вытянув его вперед, рукой описал дугу, точно искал нужное направление. Когда он указывал на юго-восток, маятник начал описывать знакомые четкие круги.

— Все готовы? — нетерпеливо окликнул Скапти. — Эй, он даже не собирается нас дожидаться! Чертов своевольник! Эйлифир! Да задержись ты хоть на минуту!

Эйлифир помедлил, ожидая, пока Скапти вскинет на плечо мешок, и снова помчался вперед, нетерпеливыми жестами призывая их за собой. Он вел спутников по крутым холмам, по каменистым осыпям и завалам, точно охотничий пес, идущий по свежему следу. К исходу дня они спустились с гор в туманную долину, где высились безмолвные каменные колонны и слоистые синеватые холмы перемежались бьющими гейзерами. Дымящиеся озера и странные запахи придавали всей местности непривычный вид, который Ивару не слишком пришелся по вкусу. Он крепче стиснул в руке кинжал Бирны и поспешил за упрямцем Эйлифиром, гадая, куда он их заведет.

Впереди возникли две черные башни, напоминающие полуразваленную и покосившуюся арку. Эйлифир вбежал в нее и вдруг замер; его протянутая рука указывала на что-то впереди.

— Нет, вы только поглядите, — едва отдышавшись, выдавил Скапти, когда альвы нагнали и окружили Эйлифира. — Что же это еще может быть, если не знак или что-то важное?

— Бондскарп, он же Бондхол, — промолвил Эйлифир и так поспешно и надежно захлопнул рот, точно боялся, что от него сбежит нужное слово.

Внизу, в ровной туманной долине, возвышался острый, пурпурного оттенка пик, торча, словно штопальная игла, из мягких волн низких холмов и каменного крошева, принесенного ледником.

— Бондхол? — пробормотал Скапти. — Насколько я помню значение этого названия, где-то там должна быть пещера. Я помню, что видел это название на карте Гизура. Мы пришли туда, куда надо. Ставлю жалованье за год, что где-то там есть пещера, в которой живет маг.

— Жалованье за год? — фыркнул Флоси. — А почему бы тебе не поспорить на что-то, над чем стоит хотя бы посмеяться?

Эйлифир уже с немалым шумом спускался вниз по осыпающемуся склону, не отрывая глаз от огромного пика, который лучи заходящего солнца раскрасили мягкими теплыми цветами. Остановился он лишь однажды — когда увидал протоптанную тропу, ведущую в том же направлении. Немного подумав, Эйлифир вывел спутников на тропу и еще быстрее помчался вперед. Дорожка огибала подножие пика и сворачивала в глубокую синюю расселину, где неожиданно для всех превратилась в цепочку ступеней, высеченных прямо в скале.

— Поразительно! — пробормотал Ивар, не в силах оторвать глаз от ступеней. — Именно нечто подобное и сотворил бы маг. Никто не сможет против его желания подняться по этим ступеням. Пять-шесть защитников запросто остановят здесь целую армию.

Ступени уводили к уступу, который сам вел к другой расселине, и оттуда небывалая лестница тянулась вдоль склона пика, окаймляя головокружительные, почти отвесные скальные стены. Порой она превращалась лишь в цепочку впадин в гладком круглом склоне утеса. Каждую новую трудность Финнвард встречал испуганными постанываниями и дрожью в коленках, однако не задерживал продвижение отряда.

Последний отрезок лестницы представлял собой узкую, почти вертикальную расщелину. Финнвард заколебался, поглядывая на лестницу и глубоко, отчаянно вдыхая, словно ныряльщик, собирающийся нырнуть в залив, кишащий акулами.

— Ты ведь не боишься, правда? — зловредно поддразнил его Флоси.

— Страх родился вместе со мной, — отвечал Финнвард, — и это чувство тысячу раз спасало мне жизнь. Кто ни разу в жизни не боялся, у того мозги не в порядке.

Тем не менее Финнвард поднялся вверх по расщелине, хотя и медленно, сопя и отдуваясь от напряжения. Флоси было приказано карабкаться вслед за ним и подтолкнуть, если тот застрянет.

Когда они добрались до вершины пика, последний луч солнца, протянувшись над распростертой внизу долиной, зажег самый шпиль Бондскарпа — все еще довольно высоко над их головами. Ступени закончились на широком уступе, с одной стороны отвесно обрывавшемся вниз, с другой — огражденным скалой без единой трещинки. С уступа явно некуда было деваться, кроме как вниз. Путники разочарованно оглядывались — все, кроме Эйлифира, который просто сложил руки, сунув ладони в рукава, и с терпеливым видом прислонился к скале.

— Опять неудача! — воскликнул Флоси, первым обретая дар речи. Он сорвал с плеч потрепанный плащ и принялся топтать его ногами.

— Это еще не все. — Скапти невесело ухмыльнулся. — Прислушайтесь!

Далеко внизу послышался знакомый гам троллей, идущих по свежему следу. Опустив взгляд, в сумеречных тенях путники различили темные уродливые фигуры, кишащие у подножия утеса. Хриплый рев, донесшийся снизу, возвестил, что тролли в погоне за добычей уже начали взбираться по ступеням.

Финнвард со стоном осел на камень:

— Ой, Эйлифир!.. Не хочу сказать ничего плохого… но, может быть, ты все же ошибся?

Эйлифир в ответ лишь довольно легкомысленно пожал плечами. Ивар злобно взглянул на него и отвернулся, чтобы еще раз оглядеть уступ. Он изучил каждую расселину, надеясь, что она приведет к новой цепочке ступеней или в глубь горы, но ничего не нашел.

— Во всяком случае, у нас неплохая оборонительная позиция, — заметил он, бросив взгляд на то, что творится внизу. — И они не сразу сюда доберутся. А когда доберутся — здесь их встретят наши мечи.

Снизу, совсем неподалеку, донесся скрежет когтей по камню. Все тотчас обнажили мечи, готовясь к схватке.

Вдруг что-то пролетело над самыми их головами, опустилось на осажденных и тут же кругами унеслось прочь, лишь для того, чтобы опять налететь на них. Задев Ивара кожистыми крыльями, оно развернулось и кануло в пустоту.

— Летучая мышь! — нервно пробормотал он. — Должно быть, дух-хранитель этого пика.

— Ух! — Финнварда передернуло. — А она не кусается?

— Почем я знаю? — огрызнулся Ивар и быстро пригнулся, потому что крылатая тварь опять неслась на него.

— Если она вернется еще раз, я ее сам пополам перекушу! — прорычал Эгиль. — А, вот и ты, дрянь! — Он замахнулся на летучую мышь мечом, обращенным плашмя.

Та перевернулась и кожистым свертком шмякнулась на уступ. Пыхнул желтый дым и вдруг, мгновенно разросшись в клубящийся гриб, полыхнул слепящим сиянием. Эгиль отшатнулся. На уступе возникла фигура с посохом, навершие которого так и сверкало. В этом свете путники только и смогли различить что длинный плащ с капюшоном, внушительную белую бороду и несомненно разъяренную физиономию старика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});