ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер

31 марта 1959 года по приказу Гувера агенты ФБР допросили бывшего моряка и офицера армейской разведки, занимавшегося контрабандой оружия, по имени Фрэнк Стерджис, он же Френк Фьорини. Он им подробно изложил свой взгляд на революцию Кастро. Он воевал вместе с Фиделем в горах и снабжал его оружием и самолетами. После революции Кастро поручил ему изгнать американских гангстеров из гаванских казино. Стерджис прикинул шансы и поставил на Америку. Он сказал агентам ФБР, что решил переметнуться на другую сторону; он «предложил свои услуги в качестве «агента» правительству Соединенных Штатов»[345], который будет отчитываться непосредственно перед Гувером. (Стерджис начал работать на ЦРУ и спустя годы — на Белый дом; он был одним из взломщиков, арестованных во время проникновения в гостиницу «Уотергейт».)

Сообщения ФБР о Кубе были в основном точными. Они открывали мир секретов, включая связи владельцев казино в Гаване, мафии, настроенных враждебно Кастро кубинцев и ЦРУ. ФБР назвало имена несгибаемых коммунистов в лагере Кастро и точно определило место «левого» движения в политической расстановке сил. Бюро подтвердило сообщения Фарланда о том, что Кастро и Трухильо строят заговоры друг против друга.

Президент Эйзенхауэр решил разделаться с обоими диктаторами.

Сначала он отменил военную помощь Доминиканской Республике. Фарланду выпало сообщить об этом генералиссимусу. «Я пошел совершенно один, — гласит запись устного рассказа Фарланда. — С ним были посол Доминиканской Республики в Соединенных Штатах, главнокомандующие армией, флотом и военно-воздушными силами, которые стояли по стойке «смирно». Он взорвался. Он побагровел. Затем начал делать неприличные вещи. Разразился тирадой против президента моей страны Эйзенхауэра. Назвал его глупым, сказал, что тот ничего не понимает в политике, не понимает, что происходит в Карибском бассейне. Назвал его — мне неприятно произносить это для записи — сукиным сыном. Когда он сделал это, вся моя дипломатия испарилась… Я решил, что настал тот час, когда мне придется сказать пару слов в защиту своей страны; что я и сделал, закончив словами: «Что касается вас, то, на мой взгляд, вы всего лишь никудышный диктатор, и ваша страна по сравнению с моей всего-навсего мушиная точка на карте»[346].

Трухильо носил при себе револьвер. Фарланд подумал про себя: «Если моргну, то я труп…» Но я не моргнул. Моргнул он. Он обошел письменный стол и сказал: «Мой друг господин посол, в моменты крайнего напряжения, мы часто говорим то, чего не имеем в виду. Давайте простим и все забудем». Я ничего не мог с собой поделать. И сказал: «Трухильо, я христианин. Я прощу, но не забуду». Я повернулся на каблуках и пошел через весь кабинет. И расстояние показалось мне 24 милями: все это время я думал, а не получу ли в спину пулю 38-го калибра».

Втайне от Трухильо Фарланд вступил в заговор с его противниками в Доминиканской Республике. В их планы входила смерть диктатора. «Я был очень близок к подполью», — сказал Фарланд; настолько близок, что послал в Госдепартамент список диссидентов, которые были готовы «взять на себя управление страной, как только Трухильо будет убит». Для Соединенных Штатов было решающим то, что эти люди были признанными антикоммунистами. Фарланд уверил Вашингтон, что так оно и есть: «Это юристы, врачи, инженеры, крупные торговцы, люди, которые получили образование в Соединенных Штатах».

Фарланд доложил, что они хотят, чтобы Соединенные Штаты тайно снабдили их оружием для убийства Трухильо. В список пожеланий заговорщиков, переданный Фарландом в ЦРУ, также входила ударная группа «бывших агентов ФБР, которые спланируют и осуществят убийство Трухильо»[347], по словам Ричарда Биссела — руководителя тайных операций ЦРУ.

К апрелю 1960 года Эйзенхауэр принял решение, что Соединенные Штаты должны быть готовыми к тому, чтобы «убрать Трухильо из Доминиканской Республики»[348]. Это должно было быть сделано, «как только станет возможным насадить новый режим при политической, экономической и — если потребуется — военной помощи США».

13 мая 1960 года президент вызвал к себе в Белый дом Фарланда и двух его начальников из Государственного департамента. Согласно записям, сделанным его военным помощником, президент сказал Фарланду, что «его донимают люди, выступающие против Кастро и Трухильо», и что «он хотел бы увидеть, как их распилят на части»[349].

Президент Эйзенхауэр не успел выполнить этого. Администрация Кеннеди унаследовала заговоры с целью совершения убийства в Карибском бассейне.

Глава 28. Опасный человек

Война между Дж. Эдгаром Гувером и министром юстиции Робертом Ф. Кеннеди была войной выжженной земли, которая длилась все 1960-е годы. Она угрожала охватить ФБР, министерство юстиции и Белый дом.

Роберт Кеннеди назвал Гувера «довольно страшным»[350] — «опасным» человеком, который руководит «очень опасной организацией». Но он считал, что «это та опасность, которую мы можем контролировать». Роберт Фрэнсис Кеннеди (РФК) полагал, что может распространить свою власть на Гувера: «Впервые за все время его пребывания на посту директора ФБР ему пришлось получать инструкции или приказы от министра юстиции Соединенных Штатов Америки, и он не мог действовать в обход его».

Но Гувер и не собирался получать инструкции от дерзкого молодого человека, который никогда не руководил ничем, за исключением президентской кампании своего брата.

Гувер считал, что «Бобби пытается захватить власть над ФБР, руководить ФБР, «слить» ФБР», по словам близкого помощника директора Делоуча. «Он пытался переделать всю систему по своему желанию, а у него не было ни опыта, ни признания, чтобы руководить такой организацией»[351].

Роберту Ф. Кеннеди было 35 лет, он родился в 1925 году, через несколько недель после того, как Гувер взял в свои руки руководство ФБР. Он не просил, чтобы его сделали министром юстиции, и он также не был первым кандидатом на эту должность у своего брата. Но в этом была логика. РФК был третьим президентом подряд, который назначал министром юстиции руководителя своей предвыборной кампании. Эта должность стала политической, требующей прежде всего лояльности. Роберт Кеннеди был в первую очередь верен своему брату. И их отец, миллионы которого помогли выиграть выборы, требовал этого. Гувер сказал своему давнему другу Джо Кеннеди, что одобряет это назначение[352]. И пожалел об этом.

Президент и министр юстиции сначала старались выказывать уважение Гуверу. Но это уважение не было у них естественным. Президент думал, что неофициальный обед в Белом доме время от времени удовлетворит Гувера. «Мы делали это для того, чтобы он был доволен, — сказал РФК. — Что касается нас, то было важно, чтобы он был доволен и оставался на своем месте, потому что он был символом, а президент победил с таким незначительным перевесом голосов»[353].

Но «преломления хлеба» в Белом доме несколько раз в год было недостаточно. Его ничто не могло удовлетворить. Почти все в Роберте Кеннеди вызывало раздражение у директора. Преступление министра юстиции было тяжелым. «Он оскорбил ФБР»[354], — сказал заместитель РФК в министерстве юстиции Николас де Бельвиль Катценбах.

«Мы не знаем, что делать»

Давняя проблема, связанная с Рафаэлем Трухильо, дала толчок борьбе между Гувером и Робертом Кеннеди.

16 февраля 1961 года, на четвертой неделе работы новой администрации, министр юстиции Кеннеди подписал приказы, направленные на вскрытие политической коррупции, которую использовал режим для поддержания своей власти. Были установлены первые из 582 прослушивающих устройств на телефонных линиях и почти 800 электронных жучков, которые были санкционированы при администрации Кеннеди.

ФБР прослушивало телефоны кабинета председателя Комитета по сельскому хозяйству палаты представителей Гарольда Кули, дома одного из служащих этого комитета, посольство и консульства Доминиканской Республики и конторы адвокатов лоббистов Трухильо. Насколько можно определить по существующим записям, это был первый случай со времен администрации Хардинга, когда министр юстиции распорядился прослушивать телефонные разговоры члена конгресса.

Но РФК вскоре отказался от этого. Расследование подошло слишком близко к дому. Если бы оно продолжилось, оно могло бы поймать в ловушку конгрессменов, сенаторов и политически связанных лоббистов, большинство из которых были консервативными демократами — влиятельными фигурами, которые были нужны Кеннеди, чтобы контролировать конгресс. Единственным человеком, которому было предъявлено обвинение, стал журналист отдела светской хроники Игорь Кассини — друг семьи Кеннеди, брат любимого модельера Джеки Кеннеди, светский лев и платный агент Трухильо. А факты и в том деле появились от репортера, проводившего свое расследование, а не ФБР. Роберт Кеннеди позже назвал расследование дела Трухильо «самым неприятным»[355] делом, с которым ему когда-либо приходилось сталкиваться, и «единственным расследованием, которое я прекратил, с тех пор как стал министром юстиции».