Костры на алтарях - Вадим Панов

Разумеется, у Мертвого существовала возможность провести операцию в обстановке полной секретности – в возглавляемом Слоновски отделе прямых переговоров была собрана гвардия Кауфмана, классные оперативники, готовые выполнить любой его приказ. Но…

– Я не хочу, чтобы в истории с книгой засветилась СБА, – бросил Кауфман. – Случиться может всякое, поэтому наших ребят подключим только в самом крайнем случае.

– А кто будет действовать?

– Есть люди, появление которых в деле ни у кого не вызовет удивления.

* * *

анклав: Москва

транспортный узел «Шереметьево»

МКАД

дорога в ад вымощена благими намерениями

Пересекать границу веротерпимых Анклавов было значительно приятнее, чем въезжать в Исламский Союз. Особенно когда ты – прилетевшая на частном самолете VIP-персона. Диспетчеры Шарика направили белый «А-19х» на специально выделенную для дорогих гостей площадку, безы подкатили передвижной наноскоп прямо к трапу – есть правила, которые нельзя игнорировать, – но держались предельно вежливо, ограничившись стандартной проверкой «балалайки». Присланная архиепископом Джошуа Таллером машина – роскошный лимузин «Мерседес Мао» – ожидала тут же, неподалеку от трапа, и, покончив с формальностями, мамбо немедленно переместилась в прохладный салон. Ее спутники разместились в двух машинах сопровождения, после чего кортеж покинул транспортный узел, выехал на МКАД и взял курс на юг, к Занзибару.

К московскому оплоту Католического Вуду.

Водитель скрывался за непрозрачной перегородкой, урбанистические картинки за окнами лимузина не казались интересными, а потому откинувшаяся на мягкие подушки Каори без помех продолжила начатые еще в самолете размышления.

«Ты веришь, Каори, и не теряй веру. Я не знаю, что ты увидишь, пойдя за книгой, но полагаю, тебе будет нелегко. И умоляю: верь! Только вера сможет тебя уберечь. Верь, несмотря ни на что».

Мамбо ожидала от Джезе любого совета, кроме этого.

Он усомнился в ее вере? Вряд ли. Архиепископ слишком хорошо ее знает и не может не понимать, что слово Вуду проникло в каждую ее клеточку, до краев наполнило душу, и нет для Каори другого света, кроме того, что дарит Иисус Лоа. Да и любой мало-мальски понимающий в тайнах Католического Вуду человек знает, что без искренней веры невозможно достичь тех высот, на которых стояла Каори. Невозможно обрести ее силу.

Тогда в чем дело?

Джезе призывал ее быть твердой? Можно подумать, мягкий человек смог бы вызвать смешанное со страхом уважение архиепископов. Не говоря уж о хунганах и мамбо. Ее считали беспощадной, но все, даже недруги соглашались, что садизмом Каори не страдает. Она делала то, что считала правильным и нужным. Вера вела ее вперед. Вера не позволяла ей стать слабой.

Но что же имел в виду Джезе?!

К сожалению, произнеся последнюю фразу, архиепископ потерял сознание, и влетевшие в комнату хирурги унесли его на операцию. Да и не стала бы Каори переспрашивать, не попросила бы уточнить.

«Верь, несмотря ни на что!»

Подразумевая: «что бы ты ни увидела»? Но что ее может ждать такого, что способно поколебать веру?

Каори прекрасно понимала, что Католическое Вуду отнюдь не единственная Традиция в мире и есть на свете люди, которые черпают силу не у духов Лоа. Есть. В противном случае других Традиций попросту бы не существовало. И ей доводилось бороться с этими людьми. С китайцами, с арабами, с индусами… Чем они могут ее удивить?

Ничем.

И пусть поймавший пулю Джезе твердил, что его подстрелил не генавр, не трансер, не прятка, а именно человек Традиции. Что это меняет? Враг остается врагом, какое бы обличье он ни принял. Откуда бы он ни черпал свою силу. К тому же столкновения Традиций неизбежны, как восход солнца на востоке. Более того, именно они придают высший смысл банальным войнам за остатки ресурсов…

И резануло:

«А не от таких ли мыслей предостерегал меня Джезе?»

Можно ли совместить веру и цинизм?

С одной стороны, искренне верить, с другой – понимать, что институт церкви крайне выгоден с политической точки зрения. Что он позволяет объединять народы и страны в единое целое, создавать армии. Что он дает власть.

А что происходит, когда высшие иерархи церкви ставят власть выше веры? Уж не Собрание ли Недовольных? Институт церкви удобен, но он стоит лишь до тех пор, пока нет сомнений у его адептов, пока уверены они в правильности своего пути, пока власть – это лишь инструмент для укрепления веры, а не наоборот.

«Джезе говорил об этом?»

До сих пор Каори была уверена, что в архиепископе легко уживаются и вера, и цинизм, но так ли это на самом деле? А если и уживаются, то не стал ли чрезмерный цинизм причиной поражения в бою? Не повлиял ли он на крепость его веры?

«Не потому ли ты заговорил о вере, что понял свою ошибку?»

Тем временем «Мерседес» съехал со МКАД на проспект Святого Мботы, и вокруг сразу же появились мотоциклисты, расчищающие путь кортежу высокой гостьи. Бравые ребята без церемоний разгоняли мобили рядовых адептов Замби, не стесняясь ни в выражениях, ни в угрожающих жестах, и без конца разрывали городской гомон пронзительными сиренами. Монсеньор Таллер приложил все силы, чтобы ублажить беспощадную посланницу всемогущего Ахо.

Однако Каори не оценила прием. Она прикрыла глаза и шептала не слышащему ее Джезе:

«Лучше бы ты ничего не говорил…»

* * *

анклав: Москва

территория: Болото

доходный дом Урзоева

иногда приходится работать с теми, кому не веришь, кого не понимаешь или боишься…

И опять проклятые сомнения!

Из Франкфурта его действия казались ясными и продуманными: выйти на связь с нужными людьми, договориться о встрече, заинтересовать их предложением, от которого им будет крайне сложно отказаться. Последовательность казалась понятной, не простой, но выполнимой. Черт побери, Кодацци был уверен, что справится!

Но вернулись сомнения!

Сомнения вызывали люди, с которыми предстояло договариваться. И не потому, что им нельзя доверять – доверять нельзя никому. Не потому, что они сильны – слабаки не сумели бы помочь. Сами люди. Уж больно непохожи были они на… людей.

И Кодацци не знал, как к ним относиться.

Чезаре неплохо разбирался в людях. Научился из чувства самосохранения – на задворках современного мира идиоты не выживали. А если и выживали, то ничего не добивались. Кодацци же не без оснований считал, что сумел кое-чего добиться, сумел избежать уготованной ему участи, приподняться над дном. Он знал, что человек слаб, и умел играть на струнах страстей и желаний. При этом сам иногда попадал впросак из-за собственных слабостей. Относился к этому спокойно, как к должному – потому что считал себя человеком. А разве человеческая жизнь обходится без ошибок? Книга Банума, которую бегло просмотрел Кодацци, подтвердила его выводы: человек слаб. Особенно тот, кто по определению должен – нет, обязан! – быть сильным. Сильным духом. Тот, кому верят и в кого верят. Тот, за кем идут. Тот, кто на вершине. Но чем выше взбираются люди, тем больше у них появляется соблазнов. Или амбиций, порождающих спесивую самоуверенность. Или приходит страх. Страх потерять то, чего достигли. Струны вибрируют, льется музыка, вроде бы прежняя, но при этом – неуловимо другая.

Мелодия становится чужой, потому что тот, кто теряет силу духа, лишь проводит руками по струнам – играют за него другие.

Чезаре соглашался с тем, что человек слаб, и именно поэтому его смущали те, к кому он хотел обратиться за помощью. То ли они не были слабыми, то ли они не были людьми. Их презирали и боялись. А Банум – пролистав книгу, Кодацци понял, что этот человек немало повидал на своем веку, – их, как минимум, уважал.

«Вы слишком не похожи на остальных…»

Чезаре еще раз перечитал светящееся на экране сообщение.

«Уважаемые господа! Если вам о чем-нибудь говорит имя Хасим Банум, свяжитесь со мной…»

Далее следовал номер незарегистрированного коммуникатора.

А в правом верхнем углу экрана висело окошко: «Send? Yes. No». Требовалось выбрать.

«Риск?»

«Еще какой!»

«Но их участие позволит больше никого не подключать к делу. Все мои друзья, помощники – никому из них не придется светиться. Я сохраню связи и смогу уйти на дно после операции».

«Решено?»

«Решено!»

Чезаре выбрал «Yes», и сообщение отправилось на официальный сайт Мутабор.

* * *

территория: Российская Федерация

направление: Анклав Москва

хуже плохих новостей только постоянно плохие новости

– Продолжаются процессы по результатам последних Олимпийских игр. Напомним, что адвокаты сборной США по футболу предъявили суду Манхэттена убедительные доказательства того, что вероятность победы их подзащитных в финальном матче с аргентинцами была выше и составляла пятьдесят восемь процентов против сорока двух. В связи с этим адвокаты настаивают на отмене результата 5:0 в пользу сборной Аргентины и присуждении ей технического поражения со счетом 0:3. Судья Линкольн согласился с доводами, однако апелляционный суд Нью-Йорка, в который обратились адвокаты аргентинской сборной, опротестовал это решение. Президент МОК заявил, что следует провести переигровку на нейтральном поле, например в Детройте…