Рейтинговые книги
Читем онлайн До последнего дыхания. Повесть об Иване Фиолетове - Георгий Метельский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63

Ночь не принесла желанной прохлады, было очень душно, плакали дети. Комиссары коротали время в кают-компании и дремали аа длинным столом, пока через иллюминаторы не ударило в глаза жгучее, беспощадвое солнце, еще более жаркое, чем в Баку. Фиолетов вышел на палубу и огляделся. К пароходу направлялся тот же самый баркас. Вскоре загрохотала лебедка, вбирая якорь, и «Туркмен» медленно двинулся к нефтеналивной пристани.

То, что Фиолетов увидел с палубы, не предвещало ничего хорошего. По обеим сторонам причала стояли солдаты в барашковых туркменских папахах, с винтовками за плечами, чуть в стороне — отряд милиции и вооруженные дружинники. Между чахлыми кустами тамариска виднелась артиллерийская батарея и английские солдаты в шортах. По пристани расхаживали английские офицеры, которые плыли на «Туркмене», и дашнак с Георгиевским крестом.

Беженцы уже беспорядочно двинулись с парохода; внизу их обыскивали солдаты. Фиолетову стало ясно, что комиссаров ждет новый арест.

Он пошел в каюту Шаумяна.

— Степан Георгиевич, вы видели, что приготовило для нас Закаспийское правительство?

— К сожалению, да… Попробуем смешаться с толпой беженцев и проскочить через контрольные посты.

— У трапа всех обыскивают. — Фиолетов глянул в иллюминатор. — И не только у трапа.

Фиолетов забежал за Ольгой. Они спустились вниз и смешались с гудящей напуганной толпой беженцев. Вот и трап, вот первый пост, который они благополучно миновали и обрадовались, как вдруг заметили дашнака с Георгиевским крестом. Он их увидел тоже. Скрыться было некуда. Кивком головы дашнак подал знак, и какой-то портовый чиновник в белом кителе и форменной фуражке подошел к Фиолетову и Ольге.

— Следуйте за мной!

Он привел их на маленький пароходик, стоявший тут же у причала. Там на палубе уже сидели Джапаридзе с женой, Микоян, Петров, Азизбеков, Зевин. Через несколько минут привели Шаумяна с сыновьями.

— Ну вот мы снова вместе, — сказал он, бодрясь. Палуба постепенно заполнялась. Когда на ней стало тесно от арестованных, явился человек с плоским лицом и немигающими, навыкате, глазами.

— Попрошу внимания, — сказал он, доставая из кармана какую-то казенную бумагу. — Я, начальник Красноводской городской милиции Алания, сего семнадцатого сентября по распоряжению стачечного комитета заключаю под стражу в Красноводский арестный дом нижеследующих лиц: Шаумяна Степана, Джапаридзе Прокофия, Микояна Анастаса, Зевина Якова, Фиолетова Ивана, Амирова Татевоса, Шаумяна Сурена, Шаумяна Левона, Амирову Марию, Банникову Ольгу, Джапаридзе Варвару…

Алания назвал еще несколько фамилий арестованных.

— Так как тюрьма переполнена, вы будете содержаться в арестном доме, — объявил он.

— Кем же она у вас переполнена? — Фиолетов усмехнулся.

— Недобитыми большевиками.

С вещами, под конвоем они прошли по выжженной солнцем дороге к одноэтажному каменному зданию арестного дома на голом, накаленном плацу без единого деревца. И снова, который раз в жизни, за Фиолетовым закрылась тяжелая тюремная дверь.

— Не бойся, скоро нас освободят, — сказал он жене, когда ее отводили в женскую половину.

Двенадцать мужчин загнали в одну небольшую камеру с голыми стенали, печкой в углу и сплошными скрипучими нарами, на которых не было ни белья, ни матрацев — одни доски.

— Хочешь не хочешь, а вспоминаешь господина Тагиева, — пробурчал Фиолетов. — В его тюрьме и сидеть приятно: душ, чистая постель — комфорт!.. А тут?

— Будете проситься назад к Тагиеву? — поддержал шутку Джапаридзе.

— Буду… А пока… — Фиолетов снял с себя пиджак, постелил его на цементный пол и улегся. — Пока тоже ничего.

На нары взобрался бывший комендант города Баку прапорщик Багдасар Авакян со своим складным стульчиком, с которым не расставался ни в одной тюрьме, и торжественно уселся на него, как на трон. У Авакяна было много смешных странностей. Например, он всюду возил с собой клетку с канарейкой; ее отобрали при аресте в Баку, и он очень переживал по этому поводу.

— Ищу партнеров на преферанс, — объявил Амиров, доставая из кармана игральные карты.

Привыкшие сидеть по тюрьмам, комиссары не раскисали. Шизнь продолжалась и в тюремной камере, иначе трудно было бы всякий раз выходить из тюремного ада несломленными и готовыми тут же продолжать борьбу.

Шаумян сидел на нарах мрачный и погруженный в свои думы.

Авакян, напротив, был весел и без конца рассказывал разные смешные истории.

— Вы знаете, какую штучку я отколол перед войной? На заседании Пироговского съезда врачей попросил слова и, не дожидаясь разрешения, взлетел на трибуну со словами: «Для излечения недугов нашего народа надо сделать главное — свергнуть самодержавие, как источник всех наших бед». Представляете, что там поднялось! — Он закатился веселым хохотом.

— Да, мы были уверены, что достаточно свергнуть самодержавие, как наступит прекрасная жизнь, — промолвил Фиолетов. — Но вот самодержавие полтора года как свергнуто, а мы в тюрьме. Значит, одного свержения мало…

Ночью, лежа на голом полу, он тоже думал об этом. Что же привело их снова за решотку, почему пала Бакинская коммуна и не удержались большевики у власти? Значит, что-то они сделали не так, в чем-то где-то ошиблись. Но в чем и где? С чего же начался распад? С наступления турок? Да, там обстрелянная, прошедшая войну, фанатически настроенная армия. А у нас что? Наспех сколоченные красноармейекие и рабочие отряды, вооруженные не столько винтовками, сколько энтузиазмом. Отряд Петрова слишком малочислен, ему не под силу было сдержать вымуштрованную армию Нури-паши. Дашнакские полки? Да, поначалу они были на нашей стороне, но при первых же трудностях удрали с поля боя. Наверное, нельзя было полагаться на них… И потом измена Бичерахова. Прежде чем пригласить этого мерзавца, Шаумян советовался с комиссарами, и, когда получил клятвенное заверение Бичерахова в верности новой власти, вопрос о его приглашении был решен… По слухам, сейчас Бичерахов в Петровске и служит уже меньшевикам. Как же мы все не распознали его сразу? А может быть, наша главная ошибка не в этом? Вместо того чтобы железной рукой пресечь враждебную агитацию удаленных нз Советов партий, мы разрешали им разглагольствовать, выступать на митингах и дискредитировать действия большевиков. И многие рабочие попались на удочку. Хотя их тоже можно понять. Когда нечего есть, поневоле станешь падок на посулы. Большевики не скрывали трудностей, не обещали скорой сладкой жизни, а меньшевики и эсеры трезвонили на всех углах, что англичане, придя в Баку, привезут с собой пароходы с зерном. Какая заманчивая перспектива для рабочего человека, который получает вместо хлеба четверть фунта орехов в день!.. И наверное, они, комиссары, поторопились покинуть свои посты, надо было оставаться на местах и продолжать борьбу. Уже сражался за Коммуну отряд Петрова, и по распоряжению Ленина в Баку шли новые войска. Продержись бакинцы еще немного — и англичане не посмели бы высадиться в Баку…

Восемнадцатого сентября в положении арестованных ничего не изменилось. В накаленных солнцем стенах тюрьмы нечем было дышать. Вместо завтрака и обеда принесли бачок теплой солоноватой воды.

Вечером послышался лязг запоров на двери, голоса, тяжелые шаги по коридору, и в камеру ввалились несколько человек с револьверами на боку. Один из них, немолодой, лысеющий, в полувоенной форме, должно быть старший, вызвал по очереди Шаумяна, Джапаридзе, Фиолетова, Азизбекова и, не задавая вопросов, в упор рассматривал их.

— За что мы арестованы? — спросил Джапаридзе.

— Не знаю, — ответил старший.

— Вот тебе и на! — воскликнул Фиолетов. — Какие ж вы правители, если даже не знаете ни кого вы арестовываете, ни за что… С кем мы разговариваем?

— С председателем Красноводского стачечного комитета Куном.

— Мы выражаем протест против нашего ареста, безобразного содержания и произвола, который вы чините. Нет белья, подушек, постелей, — сказал Шаумян.

Кун недобро усмехнулся.

— Что касается постелей, то вы их скоро получите.

— Степан Георгиевич, вы действительно хотите послать протест? — спросил Фиолетов.

— По какому, простите, адресу? — спросил кто-то.

Шаумян задумался.

— Адрес найдут. Здешние чины наверняка знают, куда бежало дружественное им «правительство»… У кого есть бумага и карандаш? Как всегда, у Ванечки. Тогда, Иван Тимофеевич, садитесь и пишите… Впрочем, садиться не на что… Ладно, пишите стоя. Между прочим, Гоголь тоже писал только стоя. Итак… «Мы требуем: провести немедленную встречу с представителями Красноводского стачкома, разрешить поддерживать письменную связь между арестованными, содержащимися в различных местах заключения… предоставить возможность связаться с бакинской Советской властью, где бы она ни находилась… разрешить прогулки, наладить питание». Кажется все… Прошу товарищей подписать протест.

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу До последнего дыхания. Повесть об Иване Фиолетове - Георгий Метельский бесплатно.
Похожие на До последнего дыхания. Повесть об Иване Фиолетове - Георгий Метельский книги

Оставить комментарий