Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ) - Любовь Фомина

читается в глазах Алексея Петровича, гневно смотрящего сквозь меня. Его брови стремятся к единению, а глаза наливаются злостью. Кажется, еще чуть-чуть и он начнет крушить все вокруг от несдерживаемого раздражения.

— При всем моем уважении, — с огромнейшей и читаемой неприязнью в голосе обращается к сыну Алексей Петрович, игнорируя меня, — это всего лишь девчонка, молодая и глупая, хоть и дочка владельца компании. — Без обид, просто объективные факты, — переводит он взгляд на меня, как будто только замечая. Словно до этого я была лишь призраком, который трындел где-то вокруг, а тут я проявилась перед глазами на удивление всем. Но интересно, что мой отец при этом молчит, не вступая в спор. Неужели и он так считает? Ах да, конечно же, он именно так и считает. Ведь я ничего не знаю и ничего не умею. И жизни я не видела. И еще слишком глупа. Все это я слышала много раз в свой адрес. Но вот когда такое признание оказывается прилюдным, становится даже немного обидно.

— Вы считаете, это объективно? — Начинаю я разогреваться перед словестной перепалкой.

— Анна, пойдемте. Думаю, разговор окончен, — перебивает меня Михаил.

Он хватает меня за руку и выводит из кабинета, стремительным шагом преодолевает коридор, не останавливаясь и нисколько не замедляясь. И не отпуская моей руки! Мы подходим к нашему общему кабинету, Михаил резко дергает за дверь. Та скрипит, слышится звон падающего на пол гвоздя, а затем раздается громкий хлопок. Удивительно, как дверь не сходит с петель.

Мы стоим посреди кабинета. Держась за руки. Михаил смотрит куда-то вперед и ни на что не реагирует. Я легонько потрясываю рукой, как бы сигнализируя, что неплохо было бы меня выпустить из своего ручного плена. Ноль реакции. Тогда я пытаюсь просто вытащить руку из его, но очень быстро бросаю эту затею. Михаил слишком крепко держит меня. Да и с какой вообще стати он меня схватил? Мне казалось, что чувство неприязни у нас взаимно. И что он, как и я, не переносит НАШЕГО общества. Ведь буквально сегодня он мне выговаривал на этот счет. Как и вчера. И до этого … до той случайно прогулки, которой ни в какой реальности не должно было произойти. А тут выходит, что и тактильностью в мою сторону не брезгует. Несмотря на его внезапную позицию вернуться в ранг враждующих коллег.

Михаил тяжело дышит, по-прежнему уставившись куда-то неопределенно вперед. Я аккуратно постукиваю ему по плечу свободной рукой.

— Михаил Алексеевич …

Но он лишь в очередной раз тяжело вздыхает, а после вновь громко вбирает воздух обратно. Наконец, он медленно поворачивает голову в мою сторону и пустыми глазами смотрит в мои. Я взглядом намекаю ему на скрепленные руки, то и дело бегая глазами то вверх, то вниз. До него доходит не сразу, но все-таки доходит. Он мягко, не дергая, разжимает пальцы.

— Это машинально … Просто отец … Иногда тяжело быть сыном того, с кем спорить нельзя.

— Михаил, вы точно мне это рассказываете?

— Ну да… — Немного обреченно одергивается он. — Получается, у нас общая проблема.

— Да, так и есть.

И после такого признания в моей голове крепко закрепляется мысль. Да, да, та самая гениальная идея. Раз Михаилу так тяжело, что отец тоже решает все за него, то, возможно, он тоже поддержит идею диверсии и срыва свадьбы? Тогда общими усилиями можно избавиться от ненужной нависающей угрозы личной жизни в виде нависающей над нами свадьбы. Теперь то я точно знаю, что мотивации в этом деле у Михаила не меньше, чем у меня. Если не освободиться, то хотя бы позлить отца своим непослушанием он наверняка захочет.

— Что делать будем? — Зачем-то советуюсь я с Михаилом, уже понимая его ответ. Просто хочу вернуться в рабочий ритм. И мягко выгнать Михаила в его половину кабинета.

— Звони в прессу. Дадим им интервью. Но на наших условиях.

— Может, тогда вы и позвоните? Сами и расскажите о своих условиях.

— Хорошо. Я позвоню. — Все еще бесится Михаил, выдавая злость дозированно пассивной агрессией в голосе. Странный человек. И как он мне мог нравиться? Хотя … Глаза сами собой поднимаются вверх, и вот я в который раз разглядываю его лицо. Но быстро одергиваю себя. Нельзя возвращаться к тем мыслям. Неприятный. На этом точка.

Глава 55

Несмотря на работу в одной фирме, но на разных этажах, мне поступает звонок от отца. К этому моменту проходит около пары часов, как мне пришлось стать соучастником побега с красного ковра.

— Ругаться будешь? — Опережаю я отца, чтобы хоть немного снизить уровень его раздражения на меня.

— Сейчас не буду, но очень хочу. Договорились об интервью, значит? Все по-своему хотите? А наши старания коту под хвост! Ничего не цените! Только бунтовать и можете. Лишь бы хрень какую совершить!

— Ты обещал, что не будешь ругаться! — Напоминаю я.

— А я еще не начинал! Тебя еще ждет серьезный разговор. К делу. Ваше сра … ваше интервью через пять дней. К подготовке вопросов никого из вас мы и близко не подпустим, этим займется специалист. Завтра рано утром вы едете в небольшую командировку в Красную Поляну. Заказчики хотят встретиться именно с семейной парой, а это, напоминаю, ВЫ с Михаилом. Ничего особенного от вас не требуется. Возьмете с собой контракт, заказчики его подпишут, и через два дня вы будете уже здесь. Отель уже забронирован, билеты сейчас пришлют Михаилу Алексеевичу на электронную почту. Разговор окончен. И на глаза мне лучше не попадайся.

Не успеваю я ничего ответить, ошарашенная услышанным, как из телефона слышатся лишь гудки. И что это было? Интервью будет? Какая еще командировка? Какой отель? На раздельные номера можно и не надеяться?

Я тупо пялюсь в экран компьютера, не видя ничего перед глазами и пытаясь переварить новую информацию. Где-то рядом раздаются шаги.

— Рабочий день окончен. Заеду за вами в четыре. — Раздается голос Михаила где-то недалеко.

— Какие четыре? — Завороженная ярким светом белого экрана я медленно проговариваю слова, не понимая даже их значений.

— В четыре утра. Вылет в шесть. Вы даже билеты не посмотрели, Анна Александровна?

— Они есть только у вас, — наконец, понемногу прихожу я в себя, начиная часто моргать.

— Тогда советую не проспать будильник.

Михаил одевается и идет к выходу из кабинета. Но, уже по традиции, останавливается, взяв ручку двери.

— Марку привет, — слишком раздраженно произносит он и хлопает дверью.

Давно не было такого, чтобы я уходила с работы одна. Даже как будто