Повелитель морей (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

- Чего тебе? - недовольно повернулся тот ко мне. - Танк в порядке?

Только что наши два дома потеряли, бойцов выбили, вот тот и кричал в трубку телефона что комбата под суд отдаст если оба дома не вернёт. А желательно ещё и у немцев парочку отобрать. Дивизия перегруппировавшись готовилась дальше освобождать этот район. Соседи по флангам тоже что-то готовили, но я бы на них не надеялся, потери у них большие. Наступать нечем и некем. Тут как раз тот капитан спустился в подвал, да и корреспонденты были с ним. Я же доложился что танк в порядке, экипаж готов к бою, но есть предложение.

- Говори, - велел комдив.

- Немецкая артиллерия. Со мной на связь вышли знакомые разведчики, они вроде армейского уровня. Говорят, могут корректировать огонь. А моя гаубица в танке вполне накрывает тот район. Прошу разрешения поработать по артиллерии противника. Там у города шестнадцать крупнокалиберных батарей у немцев. Хочу их все прочесать.

Тут снова грохнуло снаружи и сверху посыпался мусор. Как бы вторя моим словам.

- Да, артиллерия нам дышать не даёт. Добро, действуй. Даю час на это, после снова присоединишься к тактическим группам. С танком оказалось куда легче и быстрее отбивать дома и освобождать район, пушки такого не дают, да и немцы выбивают расчёты как не прячься за щитом. Надеюсь выполнить поставленную задачу до наступления темноты.

- Разрешите идти? - кинул я руку к виску.

- Идите.

Я направился к выходу, а тот капитан, подскочив комдиву, что-то зашептал ему, тыча в меня пальцем. Комдив почти сразу рявкнул в мою сторону.

- Туманов! А ну стоять! Вернитесь.

Подбежав, я вопросительно посмотрел на него.

- Товарищ боец, потрудитесь объяснить почему вы отказываетесь вести огонь по самолётам противника?

- Согласно письменного приказа товарищей из политуправления, - доставая из кармана приказ, пояснил я. - Согласно их мнению, в кабинах сидят живые лётчики, будущие военнопленные, а военнопленных убивать нельзя, это бесчеловечно.

Тот изучив приказ, со злостью смял его, но тут же выправил и велел мне:

- Может сбивать немцев, я вам лично разрешаю.

- Письменный приказ, пожалуйста.

Приказ мне быстро оформили, штаб всё же, а когда я выходил, комдив передал тот приказ от политруков главному особисту, чтобы разобрался и вставил фитиля этим двум придуркам. Оба политура тут же находились, и задрожали, струхнули изрядно. Ситуация там конечно интересна, но по мне так правильная, нечего лезть в те дела в которых не разбираешься. А снаружи как раз снова штурмовики появились, девять единиц. Я бросился к танку и открыл огонь. Сходу сбил троих, остальные ушли, пусть ещё трое и с дымами. Пять лётчиков в этот раз было, всех в воздухе расстрелял, ветер их на немецкую территорию унёс, и никто ничего не сказал, авиация тут с утра уже у всех в печёнках сидела. А чуть позже обо мне пошёл слух, что я так немецких лётчиков ненавижу, что готов их рвать даже зубами. Не оставляю в живых вообще. Кто-то из родных от их рук погиб. Этот слух начали особисты распускать, чтобы оправдать мои «зверства». Хм, не такой и плохой этот старший дивизионный особист. Если ко мне не лезет. Я же, поработав с авиацией, отогнал танк чуть в сторону, тут высотных зданий нет, ничего не мешает и приготовился открыть огонь, подняв ствол почти до предела. Чуть позже в какую яму спущусь, задрав ствол ещё выше. А теперь о возможности накрыть немецкие крупнокалиберные батареи. Тут да, есть один момент. В будущем создадут такие станции, которые могут отслеживать полёт снарядов и даже мин, и точно вычислять откуда их выпустили. У меня такие станции в запасе кстати тоже есть, хотя и немного, по паре единиц. Взор до немецких артиллеристов по дальности не достаёт, а я тут вдруг подумал, а снаряды видит ли он? В общем, начал отслеживать, и есть, видит, я подключил вычислительные мощности всех четырёх големов, это до прибытия корреспондентов было, и тут же получил координаты всех стволов что по нам работали. Так и узнал об этих шестнадцати батареях. Может и больше было, но работали пока только они. Вот случайно и узнал о ещё одной опции что давал Взор. Раньше я об этом даже и не подозревал, вот и решил проверить и испытать, благо комдив дал добро, его немецкие гаубицы тоже достали. Если сокращу, только спасибо скажут. А может и не скажут, тут с этим как-то просто. Должен, делай. И за что благодарить? За сделанную тобой работу, которую ты обязан сделать? Вообще-то не обязан, я зенитчик если что, и на танке на добровольных началах. И вообще, я раньше не замечал, а тут есть такое дело, приметил. Если ты родился в Советском Союзе, то ты ОБЯЗАН… Да просто обязан ему во всём и обязан делать всё что пожелают власть имущие. Ты должник по жизни. Причём сделано всё так что ты добровольно идёшь на это, а если не желаешь, то рвач и изменник. Не советский человек. Да, вот такой вывод. Не обращайте внимания, это всякие мысли с усталости и недосыпа в голову лезут, хотя с этим вдруг появившимся выводом, сам я вполне согласен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В общем, я пока собирал данные по стволам, решил с крупнокалиберных начать, их тут не так и много, шестнадцать пока, всё также, вот средних стволов, уже больше, батарей за двадцать наберётся. По моим исчислениям, двадцать восемь. Из всего этого примерно треть работает по нашему району, остальное по другим заявкам. Город большой. Миномётов под две сотни. Что ж, начинаем работать, десять выстрелов с одного места и меняем позицию. Не то чтобы я боялся, что меня засекут, просто на всякий случай, да и дань привычки. Наконец определившись с одной батареей, там как раз залп дали, кстати, в батарее пять орудий было, и прозвучал грохот первого выстрела. Похоже два орудия стояли рядом, между ними метров десять всего, вот там снаряд и должен лечь. Моя цель не орудия, как ни странно, а расчёты. Таким фугасом шансов у них не будет. Жаль результата не увижу, пойму, что накрыл только если больше стрелять не будут. А выбрал именно эту батарею по той причине, что она с ещё двумя била по нашему госпиталю, иногда были прямые накрытия. У меня Взор уже на два километра девятьсот метров брал, видел где ложатся их снаряды. Разброс у моей короткоствольной гаубицы на большом расстоянии конечно немалый, но и близкие накрытия выводят расчёты и орудия из строя. Вот и решил с этих трёх батарей и начать. Так и работал, вижу снаряды летят, я по ним и бью, откуда те прилетают. Так те три батареи отработал, потратил одиннадцать фугасов. Решил, что хватит, и ещё две заставил замолчать, эти уже по нам работали, когда открыл кормовой люк и выбиравшись на корму, танк в это время ещё раз грохнул, накрывая очередную цель, и подозвал сержанта из комендантского взвода. Он в стороне обходил часовых. Когда тот подбежал, я наклонился и ухватив его за шею, прокричал в ухо:

- Трёх немцев видел. У одного вроде рация, по подвалам переходили. В том провале видел.

Тот кричать не стал, молча кивнул и убежал к своим. Немцев мне Взор показал, и сержант, забрав бойцов, убежал в ту сторону, куда я пальцем тыкал. Эти суки пока до штаба добрались, успели шестерых наших убить, четырёх подносчиков боеприпасов в ножи взяли, санитара, и раненого что самостоятельно шёл в тыл. Я же перестав вести огонь, начал менять позицию, а то увлёкся, и уже два десятка снарядов выпустил с одного места, пора. Несколько позиций благодаря Взору я себе уже подобрал. А пока двигался, бойцы взяли тех немцев, одного убили, двух живыми, командир разведки дивизии приказал, очень свежие языки нужны. Двоих своих потеряли, ещё один ранен ножом. Тёртые волчары, взять их было не просто. Я уже на позиции был, ну и сделав пристрелочный выстрел по одному миномёту, больно уж он нашим мешал, пришлось задрать ствол до предела, но накрыл, после чего продолжил работать по крупным батареям. Всего три фугаса выпустил, и раз, всё, все батареи, включая среднего калибра, перестали вести огонь. Похоже немцы решили, что их видит русский корректировщик, и пока его ищут, батареи спешно перекидывают на запасные позиции. Такой убийственный огонь им явно не понравился. Однако поставленной задачи я не выполнил. О полном накрытии, считай уничтожении, можно говорить только о пяти крупнокалиберных батареях, и об одном батальонном миномёте, вот и весь результат этой контрбатарейной стрельбы. С другой стороны, в городе стало неожиданно тихо, немцы не стреляли, только миномётные мины ещё хлопали, разрываясь, но редко.