Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии - Юрген Торвальд

Эта лаборатория производила все естественнонаучные криминалистические исследования в провинции Онтарио. Она работала с начала пятидесятых годов и под руководством своего директора доктора Г. Уорда Смита проделала существенный путь развития (число отдельных исследований по уголовным делам возросло за 1955–1962 годы с 500 до 5000 в год). В лаборатории существовали отделы органической химии, физической химии, фармацевтической химии, токсикологии, биологии, патологии, баллистики и проверки документов. Среди сотрудников отдела биологии работал Озек- лис К. Перконс. Он родился в 1932 году в Риге, в Латвии. В 1944 году двенадцатилетним мальчиком его увезли в Германию. В 1951 году он эмигрировал в Канаду. В 1958 году Перконс сдал первые университетские экзамены в области промышленной химии, но продолжал изучать прикладную химию. Теперь он стал учеником Джер- ви и образовал, так сказать, мост в криминалистическую лабораторию для своего учителя. У генерального прокурора провинции Онтарио и у доктора Г. Уорда Смита возник план продолжения и расширения работ по анализу волос, начатых Джерви в Чок-Риве- ре. Джерви стал советником лаборатории по вопросам нейтронного активационного анализа и приступил к обучению Перконса и группы молодых людей. Они поставили перед собой цель: на большом количестве проб волос доказать, что с помощью нейтронного активационного анализа можно создать современный стандартный метод сравнения волос.

Работа началась в 1959 году. Уже в 1961 году Джерви и Перконс сообщили в своем первом докладе об исследовании 90 проб волос, каждая из которых представляла собой не отдельный волосок, а пучок волос. Они сконцентрировали свое внимание на измерении гамма-излучения. Если пробы волос достаточно долго подержать в реакторе, то имеющиеся в волосах микроэлементы начинают так сильно излучать, что это излучение можно улавливать кристаллом йодида натрия и через фотоэлектрический усилитель передавать на так называемый сцинтилляционный счетчик. Этот счетчик имеет больше двухсот приемных каналов, каждый из которых в отдельности принимает только лучи определенной частоты и подсчитывает импульсы принятых лучей, поступающих в виде маленьких вспышек. Каждый канал в состоянии насчитать до 68 000 импульсов. Измерительные данные напряжения наносятся на график горизонтально, число импульсов — вертикально, и получаются ранее упомянутые кривые, похожие на график температуры, гамма-спектры. Путем большого числа экспериментов со знакомыми пробами микроэлементов Джерви и Перконс установили, какие „пики" дают отдельные элементы и как эти „пики" изменяются в зависимости от количества имеющегося элемента. Они обнаружили, что пробы волос следует подвергать обработке в реакторе значительно дольше, чем восемнадцать часов.

В университетском реакторе Макмей- стера в Гамильтоне, в котором за секунду выстреливаются миллиарды нейтронов, они подвергали нейтронной бомбардировке упакованные в пластик волосы от 48 до 72 часов. Вызванное таким образом сильное излучение можно было измерять сначала в первый день, затем через семь дней, через двадцать и, наконец, через тридцать дней. В первые дни можно было заметить элементы с коротким периодом полураспада. Их излучение, которое перекрывало собой сначала излучение более долговечных элементов, гасло, и на седьмой и двадцатый день можно было измерить элементы со средним и более длительным периодом полураспада. В 1961 году Джерви и Перконс доложили, что в волосах можно наверняка обнаружить семь микроэлементов: мышьяк, медь, цинк, железо, кремний, натрий и ванадий. Но имелись признаки наличия еще двенадцати элементов, среди них: золото, кобальт и германий.

Перконс проверил, не искажают ли картину элементов в самих волосах внешние загрязнения элементами. Он экспериментировал с моющими средствами, которыми можно очистить волосы до помещения их в реактор, чтобы исключить возможные ошибки. Исследования волос, взятых с разных частей головы одного и того же человека, показывали такие незначительные отклонения, что Джерви и Перконс говорили о полном их совпадении. Но это являлось решающей предпосылкой для всего дальнейшего криминалистического сравнения волос с помощью нейтронного активационного анализа. Так как при криминалистических исследованиях волос редко удавалось взять пробы волос подозреваемого в день совершения преступления (чаще это происходило значительно позже), то Пер- конс проводил эксперименты также с волосами человека, которые не стригли целый год. В различных отрезках отросших волос он не обнаружил изменений в составе микроэлементов. При исследовании всех 90 проб волос различных людей в противоположность этому выяснилось, что они отличаются друг от друга по виду и количеству отдельных микроэлементов. Перконс оптимистично заявил: „Эти исследования доказали, что нет двух проб волос разных людей, которые полностью совпадали бы по своему составу микроэлементов… "

23 апреля 1961 года Джерви и Перконс выступили на четырнадцатой конференции Американской академии судебной медицины и впервые в Соединенных Штатах рассказали о своей работе. К этому времени они исследовали 110 проб волос пятидесяти лиц и после шестидесятичасовой обра- сотки нейтронами в реакторе установили в каждой пробе до 12 элементов. Им удалось установить до десятимиллионных грамма марганца, мышьяка, меди, золота, ртути. Дальнейшие эксперименты подтвердили, что картина состава элементов у разных людей неодинакова. Напротив, у одного и того же человека она остается неизменной длительное время. Перконс заявил: „Практическое значение этих результатов для криминалистической работы трудно переоценить. Положительная идентификация любого человека с помощью его волос возможна, при этом не имеет значения, в каком месте тела росли эти волосы". Более осторожно он добавил: „Чтобы установить статистическую степень вероятности обнаружения двух людей с одинаковой концентрацией микроэлементов в волосах, необходимо изучение сотен проб волос. — И продолжал: — Однако имеющиеся сегодня результаты свидетельствуют о том, что степень вероятности совпадения картины из шести элементов при бесконечных возможностях их сочетаний очень мала".

Вдохновленный опытом исследования волос, Перконс предпринял попытку установить микроэлементы в следах почвы, которые не удавалось уловить с помощью спектрального анализа. И здесь успех сопутствовал ему. В следах почвы из разных областей Перконс установил довольно различный состав микроэлементов. В конце своего доклада он выразил уверенность, что „с усовершенствованием источников нейтронов время полного нейтронного активационного анализа можно будет сократить до одного дня или даже нескольких часов и что такая техника станет повседневным методом и найдет свое применение в любой криминалистической лаборатории".

Джерви и Перконс вернулись в Торонто в полной уверенности, что открыли новый путь возможностям криминалистики, перспективы которого действительно казались необозримыми. Они вернулись убежденными в том, что в Соединенных Штатах химики и физики больших атомных лабораторий в Ок Ридж в Теннесси, а также в Южной Калифорнии заметят их работу и испытают возможности ее применения в криминалистике.

Одним из первых с энтузиазмом принялся за новую работу Винсент П. Гинн, молодой химик-атомщик из „Дженерал Атомик Дивижн" — лаборатории, принадлежащей „Дженерал Динамике Корпорейшн" в Сан-Диего. Он установил связь с Раймондом X. (Линкером, главным химиком большой современной криминалистической лаборатории Лос-Анджелеса, а также с калифорнийским обществом криминалистов. Не будучи криминалистом, он консультировался с ними о том, какие анализы методом меченых атомов представляют для калифорнийской уголовной полиции самые большие трудности. В связи с колоссальным количеством несчастных случаев на транспорте его внимание обратили на важность перенесения следов лакового покрытия с одной машины на другую или с машины на тело жертвы дорожной катастрофы. В многочисленных случаях сравнения следов лака спектральный анализ подводил, потому что следы были слишком малы. Может быть, нейтронный активационный анализ в состоянии не только уловить микроэлементы мельчайших частиц лака, но и установить больше отдельных элементов, которые подтвердили бы идентичность лака. Другую проблему представляло собой установление следов огнестрельного оружия.

До второй мировой войны в Америке разработали так называемый „парафиновый тест" и долго полагали, что с его помощью можно определить, производился ли из пистолета подозреваемого выстрел. При каждом выстреле отдача выбрасывала на руку стреляющего пороховые газы, и их химические составные части незаметно отлагались. На руки подозреваемого наносили парафин, снимали его и химически исследовали. При этом удавалось обнаруживать одну из составных частей современного пороха — нитрит. Однако вскоре выяснилось, что нитрит не является надежной уликой. Он может попасть на руки подозреваемого из многих других источников. С тех пор предпринимались многочисленные попытки обнаружения составных частей химического отложения при отдаче, особенно свинца, бария и сурьмы, которые имеют большую доказательственную силу. Если эти элемен ты даже и имелись, то в таких ничтожно малых количествах, что спектральный анализ их не улавливал. Может быть, теперь нейтронный активационный анализ в состоянии ликвидировать этот пробел и впервые удастся „уловить" барий, свинец и сурьму?