Верные враги - Ольга Громыко

Тихий смешок. Движение. Я, не удержавшись, оглянулась через плечо. Верес лежал на спине, заложив руки за голову, и спокойно, выжидательно смотрел на меня. Словно знал, что я рано или поздно обернусь.

– Ну, ты для оборотня тоже необычная.

– Это чем же?

– У тебя нет четкой грани между ипостасями. – Мужчина едва шевелил губами; сомневаюсь, что его услышал бы даже лежащий рядом Мрак, кабы не спал. – Их смена для тебя чисто формальное, внешнее явление. В облике женщины ты преспокойно прибегаешь к силе и чутью нежити и сохраняешь человеческую память и навыки в зверином теле практически никогда не становясь полностью ни тем, ни другим. Подозреваю, у тебя даже сознание не слишком изменяется.

– Что делает меня еще более мерзкой и опасной тварью? – криво усмехнулась я.

– И более уязвимой. – Возразить мне – хотя бы из вежливости – он и не подумал.

– С чего ты взял? – Я заинтересованно перевернулась на живот, уткнувшись подбородком в сложенные на краю кровати руки.

– Не взял. Поймал. – Колдун демонстративно показал мне растопыренную кисть, словно предлагая рассмотреть рисунок в центре ладони, и снова убрал под затылок.

– Тебе просто повезло. Я не ожидала подвоха.

– Но ты подозревала, что я не сплю. Ты могла использовать звериную реакцию, но не использовала, сознательно подавив ее. А ведь ночью у тебя должны преобладать инстинкты, а не разум.

– Слушай, ты что, учишь меня быть оборотнем? – возмутилась я. – Недоволен, что я тебе руку не откусила?

– Недоволен, – согласился Верес. Он уже не улыбался, выражение лица неуловимо и как-то нехорошо изменилось. – Потому что я действительно спал, Шел. – Голос колдуна резко посерьезнел, и мне, еще даже не зная, в чем дело, нестерпимо захотелось сжаться в комок и попятиться. – И потому что во второй руке у меня было вот это.

Узкий серебряный клинок выскользнул из рукава, как коготь из мягкой кошачьей лапки. Сверкнул в единственном пронзавшем ставень лунном луче и словно испарился, спрятавшись обратно.

– Но основная проблема в том, что я-то не оборотень, реакции у меня немного хуже. Почувствовать приближение нежити даже сквозь самый крепкий сон – могу, а в последний момент удержаться от удара – далеко не всегда. Так что, пожалуйста, оставь свои шуточки с перышками для Мрака. Или хотя бы веди себя как нормальный оборотень.

– Ну ты и сволочь, – ошеломленно выдохнула я, на этот раз не только отворачиваясь, но и натягивая одеяло до ушей, хотя против просквозившего лопатки холодка это помогло мало.

Верес смолчал. Только чуть слышно перевел дух, не меняя позы, и тут-то я поняла, что кичиться своим проворством или запугивать меня он вовсе не собирался.

Слишком испугался сам.

Мы проснулись одновременно, хотя благодарить за это надо было не мой нюх и не Вересовы хваленые реакции, чтоб их мракобесы побрали, а топнувшую копытом кэльпи. Одинокий стук в ночи прозвучал так резко и отчетливо, что дремота слетела со всех до единого. Вирра и вовсе села на кровати, заученным жестом потянувшись за лежащим в изголовье арбалетом.

Ниточка пересекающего комнату луча исчезла, но светлое пятнышко в ставне осталось. Значит, луна еще не зашла, хотя уже изготовилась.

Лошадь топнула еще раз, фыркнула. Не сговариваясь, мы медленно и осторожно, стараясь не шуметь, впотьмах нащупали успокоительные рукояти клинков и поднялись на ноги. Словно не на нас начали охоту, а мы сами сидели в засаде, стараясь не спугнуть дичь. Пока что ничего не происходило, но чутье матерой хищницы подсказывало мне, что это ненадолго. Ощущение надвигающейся опасности нарастало с каждой минутой, тишина звенела в ушах, предупреждая о ней не хуже голодного воя или хруста веток под когтистыми лапами.

Подкравшись к окну, я наклонилась к тускло светящейся щелке, машинально перестроила зрачки. На остатках плетня сидела ворона. Здоровенная, насупленная. Слишком светлая даже со скидкой на глянец поблескивающих под луной перьев.

– Верес, глянь, – на всякий случай окликнула я. Птица повертела головой, встряхнулась. Из суставов крыльев выскользнули и медленно втянулись обратно широкие кривые когти.

– Это она. – Колдуну хватило беглого взгляда, и он снова уступил мне окно. – Готовьтесь. Скоро начнется.

Теперь «ворона» смотрела прямо на меня, приоткрыв зазубренный клюв, как изнемогающая от жары собака. Посредине меленько трепетал черный раздвоенный язычок, словно пробуя на вкус морозный воздух. Алые бусинки глаз то блекли, то вновь наполнялись отраженным лунным светом.

– Вон еще одна, – шепнул Рест, прильнувший ко второму окошку. Под мышкой щенок зажимал наш арбалет – очень надеюсь, что на предохранителе. Жаль, не сообразили наковырять дырок в ставнях: можно было бы попробовать стрельнуть по твари, пока она, демонстративно прихорашиваясь, сидит на месте.

– Вижу.

Эта спикировала прямо на снег. Сделала пару подскоков, змеиным хвостом прочертив в нем извилистую линию. Задумчиво выклюнула что-то из-под опрокинутой миски, покосилась на товарку и коротко хрипло вякнула. Как кошка, подзывающая кота.

Крылья захлопали где-то сверху – похоже, третья птица попыталась присесть на обледеневший карниз, но не удержалась и снова взлетела.

Вяк-вяк. Вьяуууу...

На чердаке тоскливо заскрипел ставень. Спустя пару секунд послышался мягкий, но увесистый удар, словно кто-то выронил мешок с мукой – или, осмотревшись, спрыгнул с подоконника. Потолочные доски прогнулись под тяжелым телом, из щелей запорошила пыль.

Я насторожила уши и непроизвольно вздернула губу, чуть было не ответив на слышное только мне рычание, злобно клокочущее в глубине мохнатой глотки. Но глянула на Вирру и сдержалась.

– Верес, там вурдалак. – Колдун коротко выругался.

– Ладно, я возьму его на себя.

Вурдалак ничего не имел против и с мерзким звуком поскреб когтями по доскам. Я выглянула в окно и вздрогнула – расквыры сидели на плетне плотненьким рядочком, точь-в-точь добропорядочные несушки в курятнике. Опоздавшие пристраивались на ближайших деревьях. Оказывается, при желании эти твари умеют летать беззвучно, как совы.

– Их уже не меньше трех дюжин.

Мрак нервно дернул уголком рта, и мне почудился раздраженный взмах чешуйчатого хвоста. Верес, приподнявшись на цыпочки, легонько тюкнул ногтем по стеклу висящего под потолком светильника, послушно отозвавшегося тусклым огоньком.

– Шел, трансформироваться будешь? – шепотом поинтересовался колдун.

– Нет. Только детей напугаю. К тому же против нежити полтора локтя стали куда надежнее трех дюжин клыков. – Решив, что скрывать уже нечего, я обнажила даркан. Хмель опутывал его сверху донизу – хоть ты пиво вари. Вирра тут же сунулась посмотреть, но я так угрюмо на нее зыркнула, что девочка предпочла удовлетворять любопытство на расстоянии. Напугаешь ее, как же! Даже про вурдалака позабыла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});