Коммандос - Владимир Поселягин

Быстро обыскав его, обнаружил в поясной кобуре, специальной, для быстрого извлечения оружия, «браунинг», в карманах три магазина к нему, перочинный нож, немного наличности, а на щиколотке еще один пистолет, двухзарядный, крохотный. В специальной маленькой кобуре. Собрав трофеи, я подобрал свой нож и направился к задней стене дома — что-то второй подозрительно затих. Хотя нет, судя по журчанию, он другим делом занимался, видимо давно терпел, бедолага. На миг высунувшись в дверном проеме, я снова метнул нож.

У этого оказался пистолет той же системы. Почти то же самое по карманам, только вот пистолета, последнего шанса, не было. Собрав трофеи, я сложил их в небольшую сумку, что висела у меня на плече, и, собрав всю одежду и обувь, ушел на соседнюю улицу, избавившись по пути от одежды. Британцы, кроме шишек, ничего не заработали, а как они голышом будут выбираться из этого дома, меня не интересовало. То, что была минусовая температура и кое-где лежал снег, меня беспокоило еще меньше.

Наведавшись в гостиницу, я оставил на попечении прислуги щенка, пошел гулять по улицам, вернее направился в тот район, где находились правительственные здания. Мне нужен был клерк, что там работает, для получения интересующей информации. О британцах я не беспокоился. Они вполне могут меня вычислить просто обойдя гостиницы, однако кто подтвердит, что их вырубил и ограбил я? Свидетелей нет, метал я нож так, чтобы они не видели, кто это сделал. Единственно, что они могут подтвердить, что я заходил в это здание, так я и отрицать не буду, скажу, что отлил, тут, мол, меня компания парней вспугнула, и я ушел через черный вход, а что там дальше было, я не ведаю. Доказать у них шансов нет, так что пусть утрутся.

Добрался до нужного района я быстро, по полчаса посидел в двух разных кафе, наблюдая за перемещениями сотрудников, и когда наступил обед, совершено спокойно через служебный вход проник внутрь. Под моей одеждой была еще одежда одного из топтунов, что изменило мою фигуру, делая ее более плотной, а на лоб я надвинул шляпу, скрывающую черты лица. В одном из кабинетов я обнаружил обедающего прямо за столом сотрудника аппарата правительства, и после короткого допроса изобразил ему закупорку верхних дыхательных путей, то есть подавился, бедняжка. Только после этого я покинул здание так же незамеченным, как и вошел. Оно было почти пустым, обед все же, и вернулся на улицу, направляясь по адресу, где обычно находился Черчилль. Однако не дошел, когда я был почти у нужного здания, то обнаружил, что там стоят две машины и знакомая фигура Черчилля садится в одну из них. Что я сделал? Правильно, подбежав к машинам, открыл огонь из обоих захваченных «браунингов», нашпиговав британского премьера и по совместительству министра обороны градом свинца, при этом не забывая выкрикивать лозунги на немецком языке, восхваляющие Третий рейх.

Отстреливаясь от охраны, я убежал в первый же попавшийся переулок, перезаряжаясь на ходу, и снова открывал огонь, правда недолго, два охранника сразу легли, получив по паре пуль, досталось и полицейскому, что решил им помочь.

Через сорок минут я избавился от одежды и оружия, утопив их в канале, и, переодевшись в заранее запасенную одежду, оставленную в приметном месте в одном из разрушенных бомбежками зданий, совершенно спокойно вернулся к себе в гостиницу. После душа и тренировок я спустился в ресторанчик, наступило время обеда.

Следующие три дня прошли для меня довольно однообразно, я редко выходил из номера и заказывал свежие газеты. И только на четвертый день, когда я спустился в ресторанчик, обнаружил за одним из столиков знакомую фигуру с шишкой от рукояти моего ножа на лбу и красным носом, но не особо удивился. Говорил же, что вычислят меня, лучше быстро решить этот вопрос, чем потом, при следующем посещении Британии на меня начали бы охоту и вернулись к слежке.

По Черчиллю скажу так. Не ошибся, он был в машине, семь пулевых ранений, из них шесть тяжелых, и этот боров все еще барахтается. В каждой газете сообщалось, что врачи борются за его жизнь. С учетом огромной популярности Черчилля, Британия с трудом выдержала такой удар. Уже появился немецкий след — ага, значит, мои крики были услышаны, и сейчас разрабатывалась эта версия, и искали нападающих. Почему-то в газетах сообщалось о троих, что успели скрыться с места преступления. Так же коротко некрологом сообщили о пяти сотрудниках охраны, секретаре Черчилля и о полицейском, которые погибли во время этой акции. В принципе, я не расстроился, ранения были таковы, что на службу ему не вернуться никогда, вон, правую руку пришлось ампутировать, да и внутренние повреждения, похоже, были таковы, что ему если и получится выкарабкаться, то не жизнь у него будет, ад. Курить нельзя, спиртное пить тоже, что за жизнь такая для борова?

— Господин Кортес? — обратился ко мне метрдотель. — С вами хотят поговорить некие господа. Что мне им передать?

— Кто такие, они предъявили визитку? — поднял я брови, отрываясь от первого.

— Это Скотленд-ярд, сэр.

— Ну, хорошо, прерву обед, со вторым пока обожду. Ведите, — промокнув губы салфеткой, кивнул я, вставая.

В комнате, куда привел меня метрдотель, находилось четверо мужчин, чуть позже к нам присоединился тот с шишкой и красным насморочным носом. Как я и ожидал, на меня попытались навесить нападение на сотрудников разведки, говорили, конечно, по-другому, но смысл тот же. Полицейский, что расспрашивал меня, не удовлетворился моим ответом. Судя по его кислому лицу, он понимал, что зацепить меня никак не может.

— Подождите, — поднял я руку, делая недоуменную мину на лице. — Вы хотите сказать, что эти люди за мной следили? А по какому праву, позвольте спросить?! Это нормально, по-вашему?! Я что, немец, в Германии служу? Почему вы смеете ко мне так относиться, к гражданину дружественной вам страны?! Я владелец транспортной канадской компании, мои суда доставляют к вам в Британию остро необходимые предметы. Например, неделю назад были доставлены истребители и штурмовики, запчасти к ним и топливо. А вы, значит, меня во врагов записали, да?! Я этого так не оставлю, вы получите шумиху в прессе и ноту от нашего посольства.

Во время моего эмоционального спича следователь морщился, пока не остановил меня поднятой рукой.

— Господин Кортес, что вы делали в посольстве Советского Союза?

— А ваше какое дело?! — зло спросил я. — Раз вы ко мне так подло и некрасиво отнеслись, то и я с вами больше разговаривать не буду. Хотите получить ответы, отправляйте официальный запрос через посольство.

Встав, я направился к двери, но путь преградили две фигуры.

— Мы не закончили, — сухо сказал следователь.

— Это похищение? — холодно спросил я, обернувшись к нему. — В таком случае без адвоката я разговаривать не буду. Вы еще на меня убийство вашего премьера повесьте, не помню, как там его зовут.

— Черчилля, — машинально ответил следователь. — Он ранен, а не убит.

— Надеюсь, он быстро пойдет на поправку, и я лично расскажу ему, в чем вы мня подозреваете и как следили за гражданином дружественной страны… Кстати, а почему вы за мной следили? Я не выслушал объяснения, — вернувшись к столу и уперев кулаки в столешницу, посмотрел я на следака. Хотя какой он полицейский, липа явная.

— Это секретная информация, — ответил тот.

— Вот как? Или вы выпустите меня, или я подниму такой крик, что сюда сбегутся все постояльцы. Есть у вас причина меня задержать? Нет? Тогда с дороги.

В этот раз я спокойно покинул кабинет, мне дали уйти, но слово я свое сдержал — пообедав, сразу поехал в посольство Канады и написал на имя посла письмо с претензиями с требованием разобраться. Потом нашел двух жадных до денег журналистов, причем не местных, а тех, кто тут аккредитован, и выложил им такую историю, что сам себя заслушался. Как угнетают тут граждан Канады, как их подозревают во всех смертных грехах, допрашивают спецсредствами, правда не уточнив, какими, пусть сами домысливают, хотя я имел в виду карандаш и пару листов, что лежали на столе «следователя», тогда как он всеми силами помогает простым британцам, доставляя на остров разнообразное оборудование и вооружение, чтобы противостоять агрессии стран Оси.

Те пообещали выложить их в ближайшие дни. На посла я особо не надеялся, слишком усиленно отговаривал меня секретарь от этого поступка, как бы моя заявка не затерялась и не исчезла совсем. Однако я подстраховался, оба журналиста должны были упомянуть о ней, что, мол, родная страна обязательно поможет противостоять дипломатическим путем агрессии британцев по отношению к простым канадским гражданам. Подгадил, в общем, на высшем уровне. Однако британцам я все же оставил лазейку, официальные извинения со стороны правительства за своих излишне ретивых сотрудников — и претензии я снимаю. В следующий раз пусть думают, как за мной следить.