Сокол на запястье - Ольга Елисеева

Потрясенный увиденным, Феб без труда восстановил в голове цепь страшных событий. Зевсу приглянулась Коронида, он явился к ней в образе быка. Когда же нимфа отвергла его ухаживания, разгневанный Громовержец убил и ее и маленького сына Аполлона. Подумаешь, какой-то лучник!

Пылая гневом, гипербореец полетел к горе, на ходу вытянув из колчана золотую стрелу.

Между тем Триединая явилась у подножия Олимпа, приняв скромный облик Геро, и припала к ногам своего великого супруга, прося управы на Аполлона, лишившего ее святилища на северных берегах Эвскина. По приказу матери в тот же день подали жалобы на гиперборейца Арес и Гефест. Первый клял лучника за то, что тот присвоил себе дев-амазонок, прежде поклонявшихся копейщику из Фригии. Второй уверял, будто Аполлон украл у него молнию, которая предназначалась самому Зевсу.

-- Ты установил равновесие между богами, -- подвела итог Геро, -- и каждый из нас владеет тем, что ты ему выделил. Никто не оспаривает твоих решений. Лишь Аполлон, негодяй из негодяев, покушается на достояние других. Разве дело в молнии? Он научил своего мальчишку оживлять мертвых. Но не твое ли право решать, кому жить, а кому отправляться в Аид?

Памятуя о страшном сне, где золотой лучник шел на него с серпом, Зевс был более чем расположен выслушивать подобные обвинения. А когда Феб появился у вершины Олимпа, первым обрушил на него свой гнев.

-- Убил сына?! - кричал Загрей, топая ногами. - Что ты несешь, бродяга?! Да ты сам его убил, чтоб положить конец распространению глиняных уродцев по земле!

-- Ступить нельзя, везде они кишат! - пискнул Арес, в присутствии Зевса всегда терявший голос.

-- Украл молнию! Задушил нимфу! Утопил щенка! А теперь валишь все на меня! - с этими словами "отец богов" выхватил золотую стрелу, которую Феб уже наложил на лук, и на глазах у изумленных зрителей завязал ее узлом. Ты дорого заплатишь за представление, которое здесь устроил! - гремел он. Я своей волей возвращаю земли вокруг Эвксина Великой Матери, амазонок Аресу, а ты отправляйся в Фессалию к царю Адмету, пасти его коров. Сроком на Великий год!

"Снова здорово! - со злостью подумал Аполлон. - Ну ничего, оттуда я вернусь еще быстрее, чем с севера. И тебе, кровосмеситель, не миновать серпа!"

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

"ЖИВОЙ БОГ"

I

Женщина победно вскрикнула и откинулась назад. Мужчина еще несколько раз дернулся, хрипло застонал и тоже затих.

Царица Тиргитао соскользнула со смуглого мускулистого тела любовника, накинула тунику и, шурша тонким льном, прошла к столу. Из крутобокой красной амфоры она до краев наполнила кубок и залпом осушила теплое вино.

-- Спасибо, Тэм. - ее рука потрепала мужчину по взмокшим черным волосам.

Он не пошевелился.

-- Я сказала "спасибо", а не "спасибо, все". - Тиргитао вернулась к столу, взяла небольшой серебряный кувшин, плеснула несколько капель на дно кратера, добавила вина и взболтала. Потом она осторожно влила напиток в рот любовнику.

Тот поморщился, но проглотил.

-- Надеюсь, сатириазис взбодрит тебя. - согнутым пальцем царица погладила Тэма по оливковой щеке.

Его кожа была теплой и приятной на ощупь, как разогретое солнцем дерево. Тиргитао любила красивые вещи и умела за ними ухаживать. Через минуту мужчина задышал ровнее и разлепил веки, но его взгляд недолго оставался осмысленным. Жар, начавшийся в теле от живота, постепенно подкатил к голове. И без того темные глаза Тэма подернулись туманом, в них появилось голодное, волчье выражение, веки покраснели. Дыхание с легким хрипом вырывалось из полуоткрытых губ.

-- Ну вот, -- одобрительно взглянув на сжавшиеся в комок мускулы, кивнула Тиргитао. - Продолжим. Еще нет полудня.

В этот момент медные кольца, поддерживавшие кожаный полог над дверью, громко брякнули. Стражница опустилась на четвереньки, прижала ладони к полу и не смела поднять головы.

-- Отряд Бреселиды вернулся. - послышался ее отрывистый голос. -- Вы приказали сообщить, как только она появится во дворце.

-- Проклятье! - Тиргитао поспешно сунула ноги в сандалии. -- Звать сюда! Немедленно!

Царица задернула узорчатую занавеску, отделявшую кровать от остальной комнаты.

-- Бреселида! Я уже извелась. Почему так долго?

"Амазонка" отодвинула охранницу рукой и шагнула внутрь.

-- Большие неприятности, -- начала она, ее глаза споткнулись о неплотно задернутый полог.

-- Говори. - приказала царица. - Это Тэм, он хлебнул сатириазиса и ничего не слышит.

"Сатириазиса? Бедняга, -- вздохнула Бреселида, -- Я как всегда не вовремя".

-- Говори. - тряхнула ее за плечо Тиргитао. - Я ждала тебя в начале той недели. Что стряслось?

Преклонив колени, как того требовал обычай, сотница подробно описала все, произошедшее в Дандарике, Доросе и Цемесских горах. Сначала Тиргитао слушала молча, потом ее щеки побагровели от гнева. Она начала метаться по комнате, задевая краями шуршащей накидки гидрии и складные табуреты. Царица казалась огромной райской птицей, бьющейся в клетке.

-- Кто-то мутит народ, -- заключила свой рассказ Бреселида.

-- Кто-то? - Тиргитао остановилась, как вкопанная. - Кто бы это мог быть? Чьи подданные ждут не дождутся моей смерти? - она резко подскочила к двери и крикнула страже: - Позовите "живого бога"! Немедленно!

"Он-то тут при чем?" - удивилась Бреселида. Но спорить не стала. Тиргитао никого не слушала. Особенно в минуты гнева. Сейчас она походила на камышовую кошку, ее травянисто-зеленые глаза горели злобным огнем.

-- Ненавижу, -- низким грудным голосом выдохнула царица. - Теперь ты видишь, Бреселида, что поселила в моем доме врага!

"Амазонка" не успела ответить. Кожаный полог с громким хлопком отлетел в сторону, через порог перешагнул Делайс. Он был умыт, чисто выбрит и закутан в длинный плащ, как для выхода в город. "Уже полдень. Все порядочные люди на ногах!" -- вот о чем буквально кричал его облик. Безупречное облачение царя контрастировало с роскошным хаосом уборов Тиргитао.

С минуту супруги мерили друг друга ледяными взглядами.

-- Расскажи ему! - бросила царица. - Все.

Только тут Делайс заметил Бреселиду, стоявшую в тени зашторенного окна. Не поднимая глаз, сотница начала говорить, но не довела рассказ и до середины. Тиргитао не в силах сдержать гнев накинулась на мужа.

-- Это люди из Пантикапея подбивают моих подданных к бунту! И ты с ними за одно! Я знаю... Мне доносили...

Делайс выдержал паузу.

-- С чего ты взяла, -- спокойно возразил он, -- что разбойники из Дандарика - мои подданные? Разве они эллины?

-- Молчать! - взвыла Тиргитао. - Мы еще посмотрим, кто они! Бреселида привезла их головы!

Делайс бросил тревожный взгляд на сотницу.

-- Надо было сначала поглядеть, -- холодно сказал он, -- а потом обвинять меня. Встань, Бреселида, колени оттопчешь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});