Ненависть и месть - Сергей Зверев

– Еще бы, – сумрачно кивнул Жиган. – Ты моего друга Терентия убил.

– Кто старое помянет, тому глаз вон.

– А кто забудет – оба.

– Тоже верно и, может быть, даже точнее в нашем конкретном случае. Прости за друга, если можешь, ведь я не знал, кто он такой.

– Я думал, ты заплатил за это, капитан. Поверил, что ты и вправду решил того… Как ты тогда сказал – сам вынес себе приговор… А я, дурак, купился… Надо было все-таки тебя… – Жиган скрипнул зубами.

– Не заводись, или никакого разговора не получится. Так и будешь потом гадать, что да почему. Неопределенность мучает больше, чем любая правда.

Жиган помолчал, стараясь справиться с терзающими его душу сомнениями. Может, просто грохнуть капитана прямо за столиком, а там, черт с ним, будь что будет? Жаль, нет с собой верного друга «вальтера». Но это не преграда, при желании вполне хватит и обыкновенной вилки.

Нет, надо хотя бы выслушать его. Елизаров прав, как бы ни было горько это признавать.

– Ладно, капитан, не трави душу…

– Может, все-таки выпьем?

Елизаров снова потянулся к рюмке.

– Пить с тобой я не буду. Мы не кенты по жизни.

Елизаров отставил рюмку.

– Ну что ж… Насильно мил не будешь. Когда два года назад ты случайно вышел на наш опиумный бизнес, мы уже успели сколотить кое-какой капитал. Можно было и дальше развиваться по пути наращивания поставок, расширения связей, но мой шеф Крючков понимал, что это занятие не слишком перспективное. Риск был слишком велик. И даже доходы от торговли товаром не покрывали этого риска. Рано или поздно нужно было сворачиваться и искать для себя что-то более безопасное.

– Капитан, только не надо шлифовать мне уши, будто я вам чуть ли не подарок сделал, когда разнес там все к едрене фене.

– Ты свой блатной жаргон брось, Панфилов, – тоном, каким учитель обращается к нерадивому ученику, произнес Елизаров. – Я же не пахан какой-нибудь, и мы не в Запрудном. Хотя я знаю, что ты там пользуешься уважением в определенных кругах. И даже знаю, под какой кличкой ты там известен.

– Клички бывают только у ментов и собак, – усмехнулся Константин. – А то, что ты, капитан, имеешь в виду, называется погонялой. Я погонялой своей горжусь больше, чем ты можешь себе представить.

– Хорошо, не будем обращать внимания на такие мелочи. О чем я говорил? Ах да. Действительно, то, что ты натворил, подарком назвать никак нельзя. Но, как видишь, мы это пережили. Ты вмешался в нашу работу в тот момент, когда мы уже проплатили поставщикам крупную партию сырья. Поставщиками были азербайджанцы, с нашей стороны операцию обеспечивал небезызвестный тебе Матвеев. До сих пор сожалею, что мы его потеряли. Отличный был работник.

– А я не жалею, – со злорадством произнес Жиган. – Я его самолично на тот свет вот этими руками отправил.

– Так, значит?.. – прищурился Елизаров. – И за это тоже тебя надо благодарить?

– Как же ты все-таки уцелел, капитан?

– Это неважно, – после некоторой паузы сказал Елизаров. – Скажем так, мне повезло… И что же я увидел после твоего лихого набега? Ты ведь тогда, кажется, на танке приехал?

– На БМП.

– Совсем как в кино, – улыбнулся Елизаров, но улыбка его была какой-то неестественной, вымученной. – После твоего рейда мы лишились сырья, товара, людей, лаборатории и денег. Крючков успел, слава Богу, уехать раньше. Обосновавшись на новом месте, он помог мне выбраться к нему.

– Что, вывез в чемодане с двойным дном? – неудачно съязвил Константин.

Его собеседник нисколько не обиделся.

– Я смотрю, Панфилов, ты уже начинаешь шутить. Значит, настроение улучшилось. Это хорошо. Ведь не очень-то приятно рассказывать о себе идиоту, который сидит перед тобой с вытаращенными глазами. Только не принимай это слишком близко к сердцу.

– Переживу как-нибудь.

– По отношению к тебе я никакого зла не питал и не питаю. Ты так и остался человеком импульсивным, хотя я учил вас, сопляков, хладнокровию. Я мог убить тебя еще там, в лаборатории… Кажется, я отвлекся. На новом месте мы организовали небольшую фирму, которая занялась не менее перспективным с денежной точки зрения, но гораздо более безопасным бизнесом. Сейчас я уже могу сказать тебе об этом. Мы торговали оружием. Нашими главными покупателями стали афганцы. Вижу, ты опять удивлен. Да, такова жизнь. Вчера они были нашими врагами, потом мы ушли из Афганистана, а потребность в оружии осталась. Они брали все: патроны, снаряды, мины, гранатометы, выстрелы к гранатометам, автоматы, зенитные, станковые и ручные пулеметы. Афганцы платили хорошие деньги за оружие.

– Где же вы его брали?

– Мало ли было арсеналов на территории Союза?.. Закавказье, Средняя Азия… Отовсюду войска выводили в Россию, а склады военного имущества оставались нетронутыми. Мы договаривались с властями, которые не знали, что делать с горами взрывоопасных подарков, оставленных матушкой-Россией.

– Подмазывали лапу?..

– Можешь называть это так, если хочешь. Нам оставалось только зафрахтовать самолет, погрузить товар и перегнать его в Афганистан. Помнишь авиабазу Баграм под Кабулом?

– До смерти не забуду.

– Там село несколько наших самолетов. Все шло хорошо до тех пор, пока в Афганистане не появились талибы, юные мусульманские фанатики, которые чуть ли не голыми руками начали воевать с правительством президента Раббани. Полгода назад они захватили два наших самолета с оружием и боеприпасами. Фирма понесла очень крупные убытки. Мы были вынуждены выплатить большую сумму в качестве неустойки Раббани. Но афганцы поступили нечестно – ведь нарушение контракта произошло не по нашей вине.

– Вы ждали чего-то другого?

– Это не имеет значения. Мы очень нуждались в деньгах. И тогда мне в голову пришла мысль: а не попробовать ли нам вернуть то, что попытались присвоить себе азербайджанцы? Воспользовавшись шумом, который ты поднял, они просто нагло лишили нас нескольких миллионов в наличной валюте. Я не буду уточнять сумму, потому что с тех пор многое изменилось.

Кажется, Жиган начал догадываться, о чем идет речь: все те же злосчастные миллионы, из-за которых погиб Гриша Володин.

– В России у нас осталось несколько людей, которым мы можем доверять. По нашей просьбе они навели справки. Затем им удалось выйти на человека, который прояснил судьбу пропавших миллионов. Обескровленные после нескольких разборок и лишившиеся своего лидера азербайджанцы не решились даже на простой шаг – отдать деньги в общак азербайджанской воровской братвы. Я думал над тем, почему они так поступили, и понял. Нам было бы гораздо проще вынуть эти деньги из общака, у нас на них были все права. Хочется это кому-нибудь или нет, но воровской закон России все еще действует даже среди кавказцев. Запрудненские азербайджанцы отдали наличность мелкому коммерсанту Володину будто бы в долг, под проценты.

Жиган покачал головой.

– Еще и нажиться на этом хотели.

– И это тоже, – подтвердил Елизаров. – Человека, который передал деньги Володину, мы на всякий случай убрали. Это было сделано так аккуратно, что никто ни о чем не догадался. Никаких выстрелов, гранат и тому подобной дребедени. Этот бедняга, к нашему счастью и своей беде, был наркоманом-героинщиком. Небольшая передозировка… И он тихо покинул этот мир. Наши люди вышли и на Володина, тактично намекнули, что нужно вернуть деньги. Сначала он вообще все отрицал, потом стал тянуть время. Пришлось действовать кондовыми методами. Мы напомнили ему о нашем требовании крупным звуко-световым эффектом.

– Взорвали бензоколонку.

– Верно.

Жиган вспомнил, как они вместе с Семенковым безуспешно пытались разгадать загадку этого нападения.

– Там, кажется, было задействовано оружие милицейского спецназа?

– Хвалю, боец Панфилов, – усмехнулся Елизаров. – Если уж на то пошло, нам действительно помогали сотрудники некоторых органов. Сработали старые связи моего шефа.

– На Копельмана тоже вы наехали?

– А что нам оставалось делать? Мы исходили из простого расчета. Получив от наших друзей в органах информацию о том, что в Запрудном действуют две основные преступные группировки, состоящие одна из бывших уголовников, а другая – из представителей азербайджанской общины, мы решили столкнуть их лбами. Одного свидетеля из азербайджанцев мы убрали, но не было никакой гарантии, что не остались другие, что новые лидеры не станут претендовать на наши деньги. Скажу тебе, Панфилов, откровенно, из-за недостатка финансовых средств мы организовали только две более-менее крупные акции. Ведь людям, понимаешь, надо платить. Война между «синими», как их называют в Запрудном, и азербайджанцами по неизвестным нам причинам так и не разгорелась.

– Могу просветить, капитан. Войны в городе никто не хотел. А Саша Порожняк просто скес.

– То есть трус? Мы так и подумали, а потому дали нашему человеку команду убрать двух его приближенных. Уж это должно было привести к войне. И, кажется, наш расчет оправдался. Кто-то устроил взрыв на кладбище в день похорон этих двоих.