Кир Великий - Сергей Анатольевич Смирнов

К моему удовольствию, Крез немного поразмышлял в молчании.

— А ведь я выиграл,— тихим, но радостным голосом проговорил он.— Царь Кир не обманет?

— Царь Кир никогда не обманывает,— резко ответил я.|

— Может, выпьешь за мою удачу? — еще громче и веселей сказал Крез.

Я невольно взглянул на кувшин с моим любимым хиосским вином и с трудом сглотнул. У меня во рту и глотке было сухо, как посреди пустыни.

— Теперь нельзя,— все же справился я с искушением.

В это время вдалеке раздался пронзительный крик шакала. Я вздохнул с облегчением: Кир благополучно покинул лидийский стан и скрылся во мраке.

Напоследок я решил удивить и немного напугать Креза: пусть сидит и думает, не духи ли вправду посетили его. Я незаметно бросил обол в золотой светильник. Монетка звякнула. Крез, вздрогнув, повернулся в ту сторону, а я в тот же миг бесшумно выскользнул из шатра через тайный лаз.

Кир терпеливо дожидался меня в том месте, где мы оставили коней.

Еще полчаса назад я не знал главного замысла царя и мне очень нравилась его смелая затея. Теперь же мне она не нравилась вовсе. Уверился ли Кир в том, что «эллинский случай» сильнее персидской воли? Поверил ли он в Судьбу? Неужто он готов и впрямь отдать Каппадокию за несколько «горошин»?

— По-моему, Крез пришел в себя,— с опаской заметил я, когда мы уже достаточно удалились от лидийцев и неторопливо ехали по направлению к персидскому стану,— убедился в своей удаче и завтра с гораздо большим воодушевлением двинет на нас свое войско.

— Поживем — увидим,— весело отвечал Кир,— Поживем — увидим.

Я не понимал, чему тут радоваться, и осторожно добавил:

— К тому же ему просто удивительно везло.

— Тебе — тоже, Кратон,— сказал царь.

Я опешил: ведь в той роковой игре я только и делал, что выпускал «собак». Именно в моей игре, в моей судьбе тогда все решила воля самого царя.

На рассвете в стане Креза было замечено лихорадочное движение. Вскоре стало ясно, что враги вовсе не собираются наступать, а, напротив, спешно уходят в сторону Лидии.

Многие — особенно среди ионийских эллинов — будут впоследствии утверждать, что Крез решил отступать только по причине малочисленности своего войска. Какова точная, до драхмы, доля истины в этих домыслах, я и тогда не брался судить. Не берусь и ныне.

Готовые праздновать победу персы, выкрикивая славословия своему царю и потрясая копьями, стали окружать шатер Кира. Даже сумрачный Губару и тот весь светился радостью и поднимал к небесам обнаженный меч.

Сняв чужие одежды, пройдя еще ночью обряд очищения и умастившись священными маслами, царь Кир вышел к войску в сиянии своего божественного хварено.

Теперь, внимательно присмотревшись к Пастырю персов, я впервые угадал его замыслы. Радость и тревога уживались в его взгляде. Он не считал эту победу действительной победой и не хотел уводить войско обратно. Ему казалось, что персы уже начали кичиться сравнительно легким успехом и если теперь вернутся домой, то ослабнут и им труднее будет противостоять более сильному врагу, если тот нападет при более неблагоприятных обстоятельствах.

— Кара! — громогласно изрек он.— Враг уходит, чтобы собрать новые силы. Нам нельзя отдыхать. Но также нельзя бросаться в погоню немедля. Зима — союзник лидийцев. Если они заманят нас в голодные места, то легко справятся с нами. Надо запастись всем в достатке на три месяца: скотом, бобами и вином. Это мы сделаем здесь, в Каппадокии, и немедля двинемся на Сарды, ибо вероломный Крез нарушил волю богов и попрал пределы, установленные великим Митрой. Если мы, персы, вместе с народами, подвластными мне, царю Киру из рода Ахеменидов, не накажем святотатцев, то гнев великого Митры падет на нас. Так говорю я, царь Кир, Ахеменид.

Войско с воодушевлением поддержало своего царя, но Гистасп и Губару помрачнели. Губару первым опустил свой меч.

— Персам рано идти на Лидию, их еще не так много. Надо поначалу укрепить царство и подчинить себе более мелкие народы, живущие на Востоке.— Так на совете убеждал своего брата Гистасп.

Как ни странно, доблестно сражавшийся с лидийцами Губару поддержал Гистаспа:

— Все видят, что волею богов мы победили и тем уже восстановили справедливость. На персов недобрыми глазами смотрят мидяне. Иные народы твоего государства, царь, также пока не приняли твоего владычества как изначально данного богами: как сияние солнца днем и луны ночью. Надо один раз возвратиться с верной победой. И тогда в новый поход все пойдут за тобой, царь, с гораздо большей охотой.

За время, проведенное в Эктабане, Губару также успел сделаться куда более многословным.

— Каждый из вас прав отчасти,— терпеливо выслушав всех, сухо проговорил Кир.— Я же прав в целом. Войско пойдет на Сарды, как только пропитания будет достаточно.

Царь сделал рукой рубящее движение.

Мне показалось, что за истекшую ночь в его бороде прибавилось седых волос.

Войско царя Кира вторглось в пределы Лидии спустя две недели.

За несколько дней до этого случилось малозаметное событие, которое, однако, в большой, а может быть, и в решающей степени повлияло на будущее. «Случай»,— скажу я, эллин. Персы, думаю, сказали бы в ответ: «Достаточно было наших рук и ног».

При спешном отступлении лидийцев от их войска отбилось несколько породистых коней, еще во время битвы потерявших своих ездоков. Некоторые из животных имели легкие ранения и потому хромали.

Персы, питавшие к коням почти священные чувства, поймали их и, видя прекрасную стать, решили сберечь для разведения новых табунов.

Иудей Шет тем временем накупил для войска большое количество провианта, а для перевозки груза привел немалое число верблюдов.

И вот оказалось, что лидийские кони на дух не переносят этих горбатых уродцев: даже хромые жеребцы при виде верблюдов тут же бросались