Пророк - Анатолий Юркин

— Ты знаешь, в подземном народе говорят: «Огню да воде не верь!» Мы и не верили. Из пещерных людей я первый, кому Огонь взялся помочь. С его помощью я вижу свет. И понимаю, что пещерная молва не права.

Лориан про себя подумал: пещерное племя с жестким запретом «Огню да воде не верь!» — далеко не исключение в Восточной Ойкумене. Сколько племен по всей Перунике откликаются возгласом «Мы не верим Ветру» на истерические заклинания невежественных шаманов! Сколько земледельцев вслед за деревенскими старейшинами твердят: «Мы не верим Земле»? За что Ки-товлас наказывает людей, лишая их разума и силы воли?

Друзьям удалось совершить дерзкий побег, но они не могли оставить прочих пленников на произвол судьбы. Нужно было позаботиться обо всех, кого Огонь помог спасти.

В первый же день их странствия Лориан нашел источник, из которого все напились. Утолив жажду, решили использовать источник в лечебных целях. Все залезли в пузыристую воду и промыли раны, оставшиеся от кодолов на запястьях, волдыри на щиколотках. Пока подростки занимались самолечением, Лориан подошел к Иго. Тот молча протянул ему бирюзовый перстень. Лориан бережно принял из рук повзрослевшего воришки волшебный подарок шамана, с которым когда-то Иго уплывал с речного острова. Не успел Лориан поднести небесный камень к изломанному ногтю указательного пальца, как перстень «ожил» — сам наделся на дальнюю фалангу безымянного пальца левой руки, дважды провернулся вокруг оси и затих. Лориан распрямил пальцы.

— Думаю, отныне никому не удастся снять его с моей руки. Ты со мной согласен, Иго?

Иго промолчал. Боковым зрением Лориан заметил, как жадно смотрел на его руку с перстнем хобол Лимата.

«Что у тебя общего с этим нечистоплотным парнем?» — спросил Нейло, прибегая к телепатии.

«Когда-то он уплыл с моим перстнем», — кратко объяснил Лориан.

«Ты знал, что он рядом, но не потребовал вернуть украденное?» — удивился Нейло.

«Я сразу узнал Иго. Но считал, что перстень потерян им или надежно спрятан. Он сам вернул украденное».

«Не понимаю… Ты мог бы проникнуть в его сознание…»

«Я и сейчас не буду так поступать», — отрезал Лориан.

Нейло притих. Он понял, что прикасается к сокровенной стороне жизни Лориана, на вторжение в которую не имел права. Благодаря излишней деликатности Нейло мозг Иго остался предоставлен самому себе. Его мысли никто не отслеживал, и такое положение дел устраивало хитрого парня.

Среди последовавших за Лорианом были мураявр На-пролик, хобол Лимата, больной Авеку и кучка обозленных парней, быстро сплотившихся вокруг Иго. Карабкаясь наверх и спускаясь по каменистым стенам отвесного раздела, подростки непроизвольно выстроились в линию, отчасти напоминавшую кикуровскую колонну. Впереди бойко вышагивали Лориан и Нейло, а за ними с трудом поспевал болезненный Авеку, которого поддерживал добросердечный Напролик. Иго, то и дело тревожно оглядываясь, замыкал группу освобожденных. В стороне двигался Лимата, не спускавший с Лориана близоруких ис-синя-черных глаз.

Когда они вышли на низменность с чахлым травяным покрытием, настроение у мальчиков изменилось. Все чаще задерживаясь среди уступов, Иго стал бросать семена раздора между бывшими товарищами по несчастью. В овраге он и его единомышленники заметно отстали от лидеров. Нейло первым заподозрил неладное и посмотрел на Напролика. Тот принялся суетливо перебегать от одной группки к другой. Потом сообщил малоприятную новость — группа приверженцев Иго решила идти самостоятельно и даже не прощаясь с Лорианом. Озерный подросток и Нейло переглянулись.

— Они берут с собой Авеку? — спросил Лимата у посредника.

Напролик сложил руки крестом на груди.

— Пусть уходят, — разрешил Лориан.

— Ты что-нибудь понял? — поинтересовался Нейло. — По-моему, это предательство.

— Они уходят с надежным предводителем. Они сами выбрали вожака. Никто никого ни к чему не принуждает.

— А-а, — протянул Лимата, подслеповато щурясь.

Напоследок отколовшаяся стайка попыталась переманить Напролика на свою сторону. Лориан сидел на откосе и не смотрел, как уходят те, с кем он разделил так много горя. Отступникам не было места в его памяти. Ни один из них не мог быть ему другом, но, вполне возможно, все они станут его врагами, если не откажутся от кикуровского взгляда на жизнь. Если по-прежнему будут считать, что сила всегда берет верх над сердцем.

— Они ушли, — с горечью сказал Напролик.

— Какая неблагодарность! — не сдержавшись, воскликнул Нейло.

Лориан промолчал и посмотрел на Напролика:

— Авеку способен идти?

Напролик сцепил два пальца на правой руке. Жест прочитывался просто и ясно: Авеку не дотянет до тех мест, где остальные четверо могли бы себя почувствовать в полной безопасности.

— Вернешься к племени? — спросил Лориан у мураявра.

Напролик рассмеялся и положил ладонь левой руки на правый локоть.

— Послушай, какая мысль пришла мне вчера в голову, — обратился Напролик к пророку. — Я буду c тобой в беде и в огне, а ты под конец жизни добавишь к двадцати трем коменам еще одну. В мою честь! И назовешь ее моим именем.

— Понятно, — ответил Лориан и посмотрел на Лимату.

Молодой хобол был выше его на полголовы и отличался слабым зрением. В кикуровской колонне новеньким спешили сообщить, что Лимата без связки и опоры на соседа не дойдет даже до ближайшего куста. Перехватив взгляд Лориана, Лимата объяснил:

— Хочу с тобой серьезно поговорить, когда оторвемся. Важный разговор.

— Будем вести больного по очереди, — предложил Нейло.

Лимата с готовностью согласился помогать. Так и сделали. Авеку с трудом передвигал ноги, его шатало из стороны в сторону. Казалось, мозг его был выеден Кито-власом. Беспомощный Авеку полностью утратил ориентацию в пространстве, но ни у кого из спутников Лориана не возникло мысли бросить Авеку на поживу ловчим Великой Охоты.

К концу следующего дня беглецы решили сделать привал. Они развели костер. Лориан насобирал сухого кустарника, а Напролик высек искру из кремня, подобранного в соседней расщелине. Авеку лежал, свернувшись клубком. Нейло с тревогой следил за действиями Лиматы, который, воспользовавшись случаем, ползал среди валунов и с увлечением рассматривал красивые белые и розовые прожилки. Головокружения, мучившие прозревшего художника, проходили с наступлением сумерек. Узнав о головных болях товарища, Напролик взялся искать целебную траву, но четырехлистник пока не попадался.

Тем временем костер разгорелся. Поленья весело потрескивали, выстреливая искрами в темноту ночи, создавая ощущение уюта и тепла. Утомленные путники собрались вокруг огня. Напоив больного из ладоней, четверо дружно сдвинули плечи со следами кнутобоевских ударов. Обычно в такие моменты людей тянет к откровенному разговору. Вдалеке от ужасов Долины Смеющихся Теней воспоминания о пережитом уступили место веселью и тайным надеждам. Просили Напролика расcказать о том, как он убегал от хромого конана.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});