Не отрекаются, любя... (СИ) - Лабрус Елена

— Я не спрашивал и не собираюсь, — покачал головой Марк. — Им сейчас с Измайловым будет не до того. Но кое-какие соображения у меня есть. Я прослушал записи, что дал детектив и на что он сам обратил внимание: в магазине несколько раз за последние недели проводили учения по пожарной эвакуации, то есть все знали, что делать.

— Она готовилась?

— Бесспорно.

— Да и пожар устроили так, чтобы никто не пострадал. И в этом тоже был замешан губернатор. Помнишь премию «Предприниматель года»?

— Конечно. Это краевой конкурс. Губернатор лично вручал ей приз.

— И губернатор лично с ней договорился, что она должна отдать территорию, что заняла магазином.

— Ему заплатили её конкуренты?

— Думаю, да. А, может, это тянулось ещё с тех времён, когда во всём этом был замешан её муж, господин Холмогоров. Валентин Геннадьевич пообещал, что поджог будет расценён экспертизой как страховой случай и ей выплатят страховку. Поэтому магазин она застраховала на баснословную сумму, в накладе не останется.

— Да, деньги ей в декрете пригодятся, — усмехнулась Вера.

— А на складе Лёхи они тренировались устраивать поджог.

— А «Берёзовский консервный завод», что принадлежал Холмогорову? Разве он не должен был достаться ей после смерти мужа?

— Думаю, с него и начались у них плотные отношения с губернатором, мэром и его сынком. Где-то взаимовыгодные, где-то не очень. Всё, что касалось Зойки, надеюсь, останется за кадром — это единственное, о чём я попросил следователя. Стелла передала им все бумаги, фото документов и переписки губернатора, что она делала для меня. Ну а коррупционные схемы, если он не раскрыл в видео, думаю, в Следственном Комитете без труда распутают сами. Но если вылезет что про Зойку, мне плевать.

— А эти органы следствия надёжные? — взяла его за руку Белка.

— Думаю, да. Вестлинг взял на себя эти заботы. И я ему доверился, кажется, не зря.     

— Надеюсь, теперь в этом городе воздух станет чище, — вздохнула Вера. — Он этого заслуживает. У нас красивый город, правда? — оглянулась она по сторонам. — И в нём живут замечательные люди. Знаешь, я всё время хотела отсюда уехать. Но теперь хочу остаться. Если ты не против конечно, — прикусила она губу.

— Ты можешь позволить себе любой город мира, — улыбнулся Марк. — И этот в том числе…

Есть истории, что словно прилетают со шквальными ветрами.

Их рассказывают деревья, в отчаянной страсти засыпая улицы сорванной листвой.

Их подхватывают крыши и разносят по городу стонущие трубы водостоков. 

В исступлении шепчет студёная вода реки, набегая волнами на серую гальку.

Кажется, будто именно так они и рождаются, городские легенды.

От них замирает сердце, текут слёзы, а порой стынет в жилах кровь.

Они никогда не забываются.

Возможно, эта тоже однажды станет легендой.

Но когда-то она просто случилась с людьми.

Вместо послесловия...

Три года спустя…

— …её назвали второй Камиллой Клодель. То же одиночество, та же пронзительная сексуальность, застывшая в глине, — красивым сильным голосом рассказывала женщина-экскурсовод, рукой привлекая поближе к себе молодых людей, что разбрелись по залу галереи современного искусства.

Откровенные и провокационные, вызывающие и удивительно натуралистичные, они звучат как гимн мужской красоте, воспетый женскими руками… — прочитала Вера строки, написаны в красивом рекламном буклете. 

— Эти руки и губы, изломы шей, изгибы спин, напряжённые мышцы, лица, искажённые чувствами, не кажутся каменными…

— Простите, — перебила девушка, что стояла у скульптуры, ставшей последней в творчестве архитектора, как гласила табличка. — А почему она называется «Вера»? 

— Ну давайте подумаем вместе, — ничуть не рассердилась на неё экскурсовод. — Что могла вложить в это слово современный скульптор Файлин Монго? 

— Ну-у, мужчина склонил голову на плечо женщины, словно в чём-то кается. Может, она ему верит?  — предположил паренёк в очках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пффф… — хмыкнул другой. — Они же занимаются любовью. И, видимо, без резинки. Тут вопрос доверия поставлен торчком.

Все вокруг дружно засмеялись. 

— Господа, ну вы же взрослые люди, — укоризненно покачала головой экскурсовод. — Будущие архитекторы.  Ну давайте посерьёзнее! 

— И всё же мне кажется… — начала было та же девушка.

— Зачётные сиськи, — со знанием дела поднял палец вверх шутник.

Все снова засмеялись.

— Вера! — громко окликнул Веру Марк. Он вошёл в зал с малышкой на руках. Жестом извинился, когда все взгляды обратились к нему. Окликнул шутника, сказавшего про сиськи. — Полностью согласен! — подмигнул ему, тоже подняв палец вверх, а потом наклонился к Вере и сказал шёпотом: — Она проснулась и, кажется, хочет есть, — показал он на дочь.

— Сейчас иду. Покормлю её в машине, — кивнула Вера.      

— Простите, — ещё раз извинится Марк, давая малышке соску и выходя из зала. — Продолжайте, пожалуйста. 

Все побрели за экскурсоводом дальше.

И только девушка, что задала вопрос, посмотрела на скульптуру, потом на Веру, потом на дверь, куда ушёл Марк.

— Но это же?.. — вслух сказала она.

— Да, — кивнула ей Вера и улыбнулась: студентка, что узнала в последней работе Файлин и Веру, и Марка, точно станет хорошим архитектором, а, может, даже скульптором. 

— Когда ты вырастешь, и будет тебе лет восемнадцать, я обязательно расскажу тебе эту историю, — словно рассказывая сказку, сказала Вера довольно чмокающей малышке, что смотрела на неё зелёными глазами Марка. Они достались обоим их детям.

— Не поздновато в восемнадцать-то? — улыбнулся ей в зеркало заднего вида Марк.

— В самый раз, — строго ответила Вера.

Летом, пока Ванька был на каникулах, они отправились путешествовать с друзьями Марка на двух яхтах. Эта остановка была в марине Санкт-Петербурга, и Вера не могла не зайти в музей современного искусства, где проходила выставка Файлин.

— Видел? — спросил Марка Платон, едва они поднялись на палубу, и протянул журнал.

Их яхта, такая же большая и сказочная была припаркована рядом, но сегодня решили ужинать у Прегеров: Платона, его жены Яны и их трёхлетнего сынишки. После прогулки по городу разыгрался нешуточный аппетит не только у малышки.

— Да брось! — не на шутку удивится Марк. — Серьёзно? «Сбежавшую жену шейха подозревают в романе…», — прочитал он заголовок. Но это же?..

— Илья? — усмехнулся Прегер. — Судя по всему, да.

— Что обсуждаете? — вернулась Янка. Это был скорее риторический вопрос, никто ей на него не ответил, и она протянула руки к малышке. — Ну дайте, дайте уже мне эту прелесть. Эти пухлые щёчки. Эти сладкие ямочки, — подняла она на руки девочку. — Дорогой Повелитель оргазмов, ну нельзя делать таких красивых детей. Марк!

— Я тут совершенно ни при чём, они все похожи на мою жену, — подмигнул Вере Реверт.   

Она подняла забытый журнал, когда все пошли на верхнюю палубу, где уже накрыли ужин. На развороте в камеру улыбалась красивая ухоженная женщина, а позади неё в белоснежном костюме стоял высокий молодой мужчина, которого Вера видела первый раз.

«Эмир Дубая застал одну из жён в компании мужчины, когда прибыл в свой лондонский особняк. Он уверен, что у них были близкие отношения до того, как она сбежала и увезла с собой почти $40 млн.

Как сообщила газета The Sunday Times шейха шокировало поведение супруги, он потребовал от неё немедленного возвращения, но принцесса отказалась повиноваться воле мужа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кто же он, этот загадочный красавец, личность которого пока не установлена?

По данным вышеупомянутого издания, это бывший британский офицер, что был её телохранителем. Принцесса дарила ему дорогие подарки и в последнее время слишком часто ездила в Лондон, что и вызвало подозрения у эмира.