Механикус практикус (СИ) - Крыс Виктор

Я лежал на спине и смотрел на отделанный красным деревом потолок вагона, вслушиваясь в приближающиеся шаги, что стучали набатом один за другим, но пугали меня не они, а характерные звуки перезарядки двуствольной винтовки. А меж тем я все терпеливо ожидал того щелчка срабатывания сервомоторов, что означает включение боевого режима, чтобы начать косить все живое. Во мне бурлила злоба на все вокруг, на себя, на бандитов, на свой экзоскелет, что словно решил предать меня в самое неподходящее время, но я понимал, что время просто тянулось, и те пять секунд, необходимые чтобы активировать боевой режим экзоскелета, растянулись на минуты, которые сейчас мне казались вечностью.

— Щелк-щелк, — раздались взводимые курки надо мной с одновременно прекратившимися шагами, и я краем глаза увидел как на меня наводят ствол вертикалки, как пляшет тьма в стволе, откуда через мгновения вырвется огонь, что заберет мою жизнь. И я бы умер, выстрели он сразу, но вдруг заголосил тот, кто держал ружье. — Он живой!

— Щелк! — громко издал мой экзоскелет щелчок о том, что он готов, пиропатрон в спине наконец щелкнул в патроннике и я нажал на рычажок выстрела патрона в гидравлике.

— Ну, понеслась! — взорвала мой мозг кровожадная мыль, пиропатрон сработал и меня начало подкидывать с пола противореча всем законам физики прямо на мужчину с напомаженными усиками, а из правой руки выскочило потайное лезвие и я что было сил взмахнул им.

Мне никогда не понять почему люди хотят убивать, мне это желание было чуждо, я стоял лицом к лицу с тем, кто только что хотел меня прикончить. Он пока еще мог стоять и смотреть на мое лицо, по которому стекала кровь, его кровь. Левой рукой я отнял его двустволку, что так и не выстрелила, а он все смотрел на меня то ли с удивлением, то ли с ужасом.

— Прощай, твой путь окончен, — шепнул я ему и легонько толкнул вперед живой труп, что немедля упал на забрызганный кровью пол, а затем левой рукой направил ружье в сторону выхода.

— Жах, — выстрел дуплетом из обоих стволов должен был перебудить весь вагон, но никто даже и не шевельнулся, все заволокло дымом из-за дымного пороха, и потому я шагнул вперед чтобы не задохнуться.

Там впереди за стеной упало тело, в проходе у самого пола появилась рука с револьвером, по которой текла кровь а я взмолился чтобы из-за моих действий не пострадали спящие пассажиры. Ружье было хорошее, новое и сделанное качественно, дым вокруг быстро рассеялся из-за открытого окна в вагоне, а я почувствовал, что паровоз начал увеличивать свой ход, значит, там еще есть сопротивление и бандитам пришлось не сладко. Патронташ с первого трупа я снял не спеша, и закинув его на плечо побрел вперед, перезаряжая на ходу ружье, затем подобрав револьвер повесив его с кобурой на бок и перед выходом из вагона напоследок обернулся и посмотрел на спящую Теру.

— Прости, милая, я скоро вернусь, — тихо проговорил я и повернулся в сторону паровоза, откуда начала доноситься канонада выстрелов. — Теперь я вооружен и особо опасен. Ну что, пора показать всем что Джонни еще и стрелок.

Сапог с металлическим носком, подарок Кендры, шагнул вперед, издавая столько грохота словно шагает в едином шаге целая рота солдат. Я шел по вагонам встречая на каждом шагу спящих и примерно понял, как все так произошло что весь поезд спит. У каждой бочке с водой спали официанты, они не знали что отравляют снотворным людей, а в небольшой кладовке храпела буфетчица, они травили пассажиров и пили сами, Тера не могла понять что с водой что-то не так, а железнодорожная компания виновата лишь в том, что хотела прибыли. Но чей-то гениальный мозг придумал не менее гениальный план, слава богам хоть что в воде было снотворное, а не яд. На тех двоих трупах были фляжки, которые я не стал брать, хоть меня и мучала жажда, кто знает, что еще задумал отравитель, возможно вода бандитов тоже отравлена, но иным веществом.

Три вагона я прошел насквозь не встретив бандитов, даже заглядывал на третий и второй этаж вагонов, но по отсутствующим драгоценностям и вывернутым сумкам на первом этаже понял что бандиты еще не освоили верхние этажи, а тишина позади успокаивала меня тем, что врагов там нет. Но и помощи оттуда, по всей видимости, ждать не стоит, в этот день было жарковато, и в поезде пили все, кроме меня, по всей видимости. У перехода в четвертый вагон я замер, услышав сперва отдаленные крики, но затем они начали приближаться. Бандиты уже совсем осмелели и не боялись, что на них нападут тут, вдали от локомотива, где кипело сражение и перестрелка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да мне насрать, я не пойду! — закричал кто-то впереди и я улыбнулся кроваво, так и не утерев с лица остатки бандита. — Нас наняли для подстраховки, мне обещали, что мы только отцепим вагон перед паровозом, и все! Почему они сами не штурмуют паровоз!? Там всего лишь один машинист, а их двое, как с нами расправляться так они сильные, а как паровоз взять штурмом так это всегда мы!

— Чистеньким хочешь остаться? Не получится! — взревел на него голос. — Так какого ты эту леди сейчас раздеваешь?

— Не твое дело, Билл. — ответил ему бандит. — Хочу и раздеваю, все равно это лучше чем умирать вместо клановых!

— Ты хочешь, чтобы огненный сам пришел за тобой? — прокричал другой голос. — Меня послали за вами, и если я вернусь без тебя он сам придет за тобой, и сиськи этой леди будут твоими последними сиськами в жизни.

Большего мне слышать и не надо было, я уже понял, что они умрут, и выстрел дуплетом из ружья пробил стену вагона, а резкий рывок вперед дал мне увидеть хорошо одетого мужчину, что смотрелся в своей одежде нелепо. Он ещё не успел понять, что убило его друга, что разорвало голову бандиту и оросило все вокруг мозгами.

— Щелк, — выскочило тайное лезвие и я изо всей силы воткнул его прямо в лоб бандита, от чего его голова лопнула как шина машины, забрызгав все вокруг. Два тела подо мной, что были живы еще мгновение назад, лежали увешанные бесхозным оружием. Обрез и два револьвера разместились на мне очень удобно. В душе воцарилось ледяное спокойствие, ни единой эмоции не появилось на моем лице когда я посмотрел на бандитов, которые уже давно должны были болтаться на виселице.

— Значит им надо отцепить вагон, а машинист не хочет сдаваться, — промелькнула мысль в голове и я пошагал вперед. Что-то изменилось во мне в этот миг, и я даже не сразу понял, что во мне не так именно сейчас, почему, почему мне стало так тяжело дышать.

Колеса вагона все также монотонно стучали за окнами, все также сопели и храпели пассажиры. Поезд несся на бешеной скорости, трясло так, что многие люди упали со своих мест и валялись на полу словно трупы, но всё же их сердца бились. Мой взгляд невольно зацепился за оголённую девушку посередине вагона и мое сердце забилось чаще, нет, не от возбуждения, от ненависти и злобы. Я еле сдержал рык что рвался из меня, и только выйдя на место соединения вагонов я остановился, ледяной воздух заполнил мои легкие. Руки дрожали, я не хотел признавать очевидного, но я не хотел быть тем, кем я являюсь, гребаный инвалид, он заставил меня задаваться не теми вопросами и не в то время.

Да, они ублюдки, бандиты, насильники и убийцы, и я не такой как они. Но сейчас я хладнокровно убил четверых, я, всего лишь молодой парень, разделал двоих как свиней, лишая жизни без сомнений, и моя рука не дрогнула когда я стрелял. Я убийца, и ничем не отличаюсь от тех, кого я убил.

— Боги, — ужаснулся я, и посмотрев на небо, что было видно через щель между вагонами, на мгновение полюбовался яркими звездами, от чего немного успокоился. — Я не они, я убиваю, чтобы защитить, а не корысти ради.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вдох, выдох, и я кажется начал вновь приходить в себя, пытаясь найти в себе оправдание того, что я лишил жизней бандитов и даже не попытался взять живыми, но оправдание мне было не нужно. Когда я вскочил с пола перед бандитом, я уже знал что могу выпрыгнуть из вагона и экзоскелет выдержит даже если на моих руках будет Тера. Но бросить беззащитных людей? Нет. Я решил, что нельзя совершать такого низкого поступка, и та полуголая девушка была еще одним доказательством, что выбор я сделал правильный, но слишком много но, сейчас Тера там, позади, и в любую минуту паровоз может сойти с рельс. Я не машина, во мне меньше стали и потому я уже хотел развернуться назад за Терой, ведь своя шкура дороже, чем жизни пусть и множества, но незнакомцев. Не дороже они моей собственной шкуры, и я уже шагнул назад, но завис у окна. Огромное ущелье стелилось вплотную с железной дорогой, и на сколько только хватало глаз повсюду были горы, и вот такое падение даже мне не пережить.