47 отголосков тьмы (сборник) - Виталий Вавикин

Ирина не сразу поняла, что происходит. Удар был сильный, голова даже вибрировала до болезненных ощущений, но вроде ничего серьезного. Ирина мотнула болящей головой и попыталась встать, но тут ее вырвало. Человек, стоящий сзади, ударивший ее, вновь что-то произнес нечленораздельное. «Вроде бы он один», – пронеслось в голове у Ирины. В глазах у не рябило, но тошнота стала отходить. Ирина потихоньку отползла от блевотины и снова легла. Не стоило делать резких движений. Тем более непонятно, чего хочет от нее этот человек.

Я видел, как она наблевала. Все-таки зарядил ей я великолепно. Может, заставить ее, чтобы передала по рации своим – такое будет с каждым из их корпорации.

Я никого не пожалею.

Ирина услышала, как человек к ней подошел. Он шумно присел, взял ее за волосы и потянул к себе. Ее ухо оказалось возле его рта, она слышала его дыхание. Человек произнес:

– Доставай рацию.

Может быть, ей послышалось? Она залепетала:

– Что вам нужно? Какую рацию?

Ее рука уже нащупала на полу нож. Человек снова произнес:

– Рацию. Не издевайся, я знаю, кто ты. – Он опустил ее волосы, встал, обошел вокруг и присел уже прямо перед лицом Ирины. – Ну, где твои дружки? Они тебя все покинули. Кинули, как последнего врага. Сюда, без рации. Это же смерть. Или ты смертница?

Он глупо захихикал. Ирина присмотрелась – это был паренек, исхудавший и, скорее всего, сумасшедший. Он ее убьет после того, как посмеется. Паника из маленького шарика в животе уже холодом распространилась по всему телу. Ирину пробила дрожь. Парень все смеялся, время замедлялось. Он медленно привстал, взял что-то с пола и снова присел. Он держал в руках битую бутылку. Его большой палец проехал по острым ее краям, и он вроде порезался, потому что выматерился, а палец засунул в рот. Парень с пальцем во рту прошептал:

– Ну давай же, доставай рацию, иначе я такими темпами убью себя.

И засмеялся.

Его смех словно заморозил Ирину. Руки и ноги не двигались, а тело обмякло – Ирина чувствовала, что ее полностью парализовало. Сердце билось с удвоенной частотой, она хрипло, тяжело дышала, но не могла пошевелиться.

Я смеялся. Моя шутка была великолепной – если я не достану рацию, я убью себя. Но тут всякое веселье прекратил наркоман: «Обыщи ее. У нее или жучки, или рация. А может, что-нибудь получше, в виде табельного оружия. Ммм, какое вкусное словечко – табельное оружие».

Ирина увидела, как парень встал, подошел ближе. Его руки стали гладить по ее телу, по ее животу. Ей стало сильно страшно, и тут оцепенение спало. Ноги и руки налились кровью, она чувствовала горячее покалывание в них, похожее на маленькие фейрверки.

Правая рука Ирины с ножом резко взметнулась вверх и полоснула парня по горлу. Кровь полилась красной рекой, смех прекратился, парень схватился за горло, издавая хрипы. Ирина вне себя от ужаса вскочила на ноги и побежала к выходу.

Я не мог поверить. Она меня убила. Я пытался дышать, но воздуха не было. Мои руки были в крови, и она не останавливалась. Я упал на пол, мои глаза устремились за женщиной. Она уже была у выхода.

Дверь резко отворилась, и свет прорезал подвал. Женщина выбежала. «Корпорация празднует свою победу», – пробило в моей голове. А я дальше продолжал смотреть на свет, идущий от открытой двери…

Звонок в дверь. Мама говорит:

– Сынок, открой дверь. К тебе пришел подарок!

Я радостно бегу к двери, шлепая босыми ногами по голому полу, тяну большую дверь на себя. «Тяв-тяв», – щеночек, высунув зык, смотрит на меня черными глазами. Мне?! Щеночек?! Я вне себя от радости, беру его на руки, глажу, он мне лижет лицо и дышит так быстро-быстро на ушко. Я поднимаю свои мокрые от счастья глаза и вижу папу. Он счастливо улыбается и спрашивает:

– Ну как тебе подарочек? Уже придумал имя?

Я мотаю головой, все сильнее зарываясь в мягкую шерстку. Сзади меня тихонько обнимает мама, и я шепеляво произношу:

– Я назову его Дзек.

Мария Иванова

Родилась в 1986 году в Москве. Закончила Московский педагогический государственный университет им. Ленина с красным дипломом по специальности «Журналист».

Работала в издательстве «Народное образование», которое выпускает одноименный журнал, являющийся одним из старейших в России – издается более 200 лет. Сотрудничала с различными журналами и газетами; занималась оригинальным проектом, связанным с традиционным напитком древних майя – горячим шоколадом. Последние несколько лет работала в информационном агентстве «РИА Новости».

Несколько раз была в археологических экспедициях: лично раскапывала золотоордынский город Сарай-Бату под Астраханью, греческий некрополь в Тамани и храм Деметры в Краснодарском крае.

Писать стихи и рассказы начала в школе, однако все они уходили «в стол». Хоррор-литературой заинтересовалась в 2005 году, когда познакомилась с книгами Стивена Кинга. Впоследствии король ужаса стал одним из ее любимых писателей, наравне с Федором Достоевским, Эрнестом Хемингуэем, Уильямом Голдингом и Хантером С. Томпсоном.

Рассказ Марии Ивановой «Человек в черной шляпе» занял второе место на конкурсе фэнфиков по произведениям Стивена Кинга «Форнит 2014».

Брошенный карандаш

Так случилось, милая.

Так случилось, что деньги перестали быть для нее проблемой. Так случилось, что ей было не к кому и некуда пойти.

– У вас есть багаж?

– Нет. Только ручная кладь.

Темно-зеленая сумка с парой молний скрылась за резиновыми зубами рентгеновской камеры. Она рассеянно посмотрела ей вслед. Мерцающий монитор с забитыми черной пылью углами высветил сквозь грубую ткань сумки толстую тетрадь и странноватый карандаш, катавшийся на дне. Больше ничего не было.

Работница аэропорта удивленно вскинула брови:

– У вас есть багаж?

Девушка в длинном грязно-синем плаще перевела взгляд, и женщине – крашеной блондинке с ядовито-розовыми губами – стало не по себе. Очень даже не по себе. Потому что глаза девушки, устало и ровно выглядывающие из-под копны темных растрепанных волос, были настолько глубоки и темны, что пробирала дрожь. Вокруг них легла несмываемая тень трагедии, отчего глаза казались еще глубже, еще темнее. Впрочем, они не были черными. Это-то и заставило блондинку вздрогнуть. Они были синие. И работница аэропорта не могла понять, как такие глаза могли тревожить и пугать, хуже того – отталкивать.

– Я же сказала – нет, – глухой голос. – Только сумка.

Синие глаза с расширившимися зрачками смотрели на блондинку, и та вновь уставилась на монитор. Стала усиленно вглядываться в изображение, лишь бы не встретиться вновь с этими глазами. Боже, ведь сегодня был такой хороший день! Ну что ей нужно? Стоит, пялится…

Ничего нового в сумке не обнаружилось. Даже бумажника.

– Это что, все ваши вещи? – спросила женщина, не глядя на девушку.

– Да.

На даму нахлынул непонятно откуда взявшийся ужас, и внезапно проснулась злоба. Эта девчонка стоит тут и всех задерживает! Откуда такие берутся? И заладила свое «только ручная кладь» да «только ручная кладь»!

– Что, это весь твой багаж, да? – женщина больше не могла скрывать агрессию. – Что, сумка, книга и карандаш? И это все? И с этим ты собралась лететь через океан?!

– Да, – снова этот голос с хрипотцой, снова эта невозмутимость и снова эти глаза.

– Проходите, – буркнула работница аэропорта и протянула посадочный талон.

Девушка забрала документы и подхватила лежащую на резиновой дорожке сумку. Не сказала ни слова. Ее синий плащ пролетел по залу и скрылся за дверью зала ожидания.

В воздухе запахло полынью – так показалось блондинке. Она вдруг качнулась, вздохнула и упала без чувств. Два охранника в светло-голубых рубашках кинулись к ней, третий недоверчиво посмотрел по сторонам. Несколько человек приостановили свой бег, мальчик лет десяти рассмеялся: низ коротенькой бледно-голубой юбки блондинки расплывался темным влажным пятном. Из носа женщины хлестала кровь. На полу четко проступили все царапины и щербинки – красное заливало их и высвечивало.

Один из охранников побежал за врачом; мальчик лет десяти получил подзатыльник и замолчал. По залу еще витал запах полыни – так кому-то показалось.

* * *

– Джин-тоник, пожалуйста.

Она опустила на барную стойку несколько монет. Молодой человек в белой рубашке и синем фартуке сгреб их в руку, подозрительно взвесил и, усмехнувшись, протянул:

– Ну-у, даже не знаю. У нас алкоголь вроде как только с восемнадцати лет. А ты… вы, девушка…

Она поняла, что он сидел на наркоте. С богемных таблеток перепрыгнул на уличную дрянь, и понеслась. Она поняла, что как-то раз он резал вены. Она поняла, что это из-за девушки в красной юбке и ее удаляющихся шагов.