Победитель. Лунная трилогия - Ежи Жулавский

И такая безграничная печаль охватывает меня, когда я смотрю на это третье поколение пришедших с Земли людей! И она становится еще глубже оттого, что я, подсознательно ощущая свое превосходство, не могу избавиться от чувства презрения к этим бедным якобы людям и одновременно сознаю себя соучастником того преступления, которое было совершено Потому что мы действительно совершили преступное надругательство над достоинством человеческой расы, перенеся ее сюда в лице собственных особ и позволив ей размножаться здесь на этой планете… Природа неумолима, как в тех случаях, когда с триумфом двигается вперед, создавая постоянно новые высшие формы, так и тогда, когда в страхе отшатывается от того, что создала. Напрасно мы пытались бороться с ней, стараясь в лунном поколении удержать ту духовную высоту, какой человечество уже достигло на Земле. Единственный, хотя и неожиданный результат моих усилий — это соединенное со страхом почитание, какое они проявляют ко мне Я для них не просто великан, но и таинственное существо, которое знает то, что они не ведают, и понимает то, что они понять не в силах…

При этом Ада постоянно рассказывает им, что на севере есть страна, где Солнце никогда не заходит, за ней ужасная, безбрежная и мертвая пустыня, над пустыней светит огромная золотистая звезда, и что я пришел на Луну с этой звезды. Разве этого недостаточно, чтобы смутить бедные головы этим карликам? Они никогда не были там и не видели светящейся Земли, одна только Ада была со мной в Полярной Стране и теперь рассказывает им разные чудеса, а они слушают ее затаив дыхание и испуганно поглядывают на меня, огромного по сравнению с ними седого человека — как же я одинок среди них!

Сейчас ночь. Я не умею, к сожалению, как лунный народец, спать в течение трехсот часов подряд, поэтому сижу и думаю.

Я живу один в старом доме, который когда-то построил вместе с Мартой и Петром Днем вокруг крутятся карлики и с любопытством приглядываются ко мне, хотя знают меня с детства, не знаю почему, но ни один из них не решается сюда войти. Только Ада приходит ко мне в определенное время суток, приносит продукты, наводит порядок, а если застает меня здесь, задает не сколько обычных вопросов, потом садится на порог и молча сидит там несколько часов — потом уходит, снова оставляя меня в одиночестве.

Мне кажется, она воспринимает эти приходы, как определенный долг по отношению ко мне и исполняет его, как часть причитающегося Старому Человеку почтения.

Эта женщина одержима каким-то странным безумием С виду совершенно спокойная, полная самообладания, она охвачена маниакальной идеей, неизвестно откуда возникшей у нее в голове… Ей кажется, что я какое-то сверхъестественное существо, владеющее этой лунной страной, а она моя жрица и прорицательница. Причем люди верят ей беззаветно.

Какая-то новая мифология, фантастическая религия возникла в ее бедной головке, сложенная из постулатов Священного Писания и моих рассказов о Земле и нашем приходе сюда Она рассказывает об этом детям Тома, которые верят ей больше, чем мне.

Сначала я всеми способами пытался противиться распространению этого мифа, в котором не последнее место занимала моя особа, но в конце концов вынужден был признать свое поражение Я долго объяснял Аде, что я, как и ее родители, которых она должна еще помнить, точно такой же человек, как и остальные люди на Луне, а если я больше ростом и сильнее их, то только потому, что родился на другой, большей планете, Земле Она внимательно, молча слушала меня, а когда я вышел из терпения, прошептала, взглянув на меня с хитрой усмешкой.

— А как ты, Старый Человек, сумел перенестись сюда с Земли и привезти моих родителей, разве это удалось бы кому-нибудь другому? Откуда ты знаешь все, чего никто не знает? А самое главное, почему ты не умираешь, как другие?

Я выругал ее и раз и навсегда запретил распространять обо мне всякие сказки, но все было напрасно Несколько часов спустя я услышал, как она говорила Яну, являющемуся теперь лунным патриархом, который шел ко мне по какому-то делу.

— Старый Человек сердится. Старый Человек не хочет, чтобы было известно, что он… Старый Человек.

Ян страшно огорчился.

— Это плохо, это очень плохо, я как раз хотел просить его, чтобы он перенес к моему дому камень, который мы с сыновьями не можем сдвинуть с места…

— Нужно его умилостивить, — заявила Ада, — принесите побольше салата, улиток, янтаря, я ему передам. Но прежде всего, — она приложила палец к губам, — не разговаривайте при нем! Он не хочет этого!

Я вышел из-за угла, откуда выслушал весь разговор, снова выругал Аду и отправился к дому Яна, чтобы сделать то, о чем он просил. Уже уходя, я слышал, как Ада прошептала озабоченному «патриарху»:

— Вот видишь! Он все слышит и все знает!

Откуда в ней взялось это безумие? Не знаю, но уверен, что оно определяет все ее существо и является причиной ее огромного влияния на лунный народ. Еще когда было живо первое поколение — Роза и Лили боялись ее, и даже Том дрожал перед ней. Сегодня — его дети — не посмели бы ослушаться любого ее приказа.

Меня возмущает то, что она баламутит слабые головы внучат Марты, но в то же время я чувствую к ней огромную жалость… Тем более что в ее тихом сумасшествии я замечаю минуты просветления, проблески сознания, во время которых она, по-видимому, отдает себе отчет в том, что живет в воображаемом мире и, наверное, страдает.

Я вспоминаю один такой случай.

Было уже около полуночи, когда Ада пришла ко мне. Меня удивил ее приход в такое необычное время, тем более мороз здесь не шутит, и выход из дома в такое время дело довольно необычное и неприятное.

Она застала меня, склонившегося над какой-то книгой, и, не желая меня прерывать, тихо уселась в углу на лавке.

Я видел, что она хочет поговорить со мной, но умышленно не обращал на нее внимания. Ада какое-то время просидела в молчании, потом видя, что я не смотрю на нее, подошла ко мне и легонько коснулась ладонью моего плеча:

— Господин…

Я быстро повернулся. Так она не обращалась ко мне никогда. Я всегда слышал от нее только «Старый Человек». И удивительно! Услышав теперь выражение «Господин!»— я испытал непривычное ощущение: в нем была радость, что кто-то обращается ко мне по-людски, и вместе с тем возмущение, что кто-то смеет так обращаться.

— Господин… — снова повторила Ада.

— Что ты хочешь, малышка? — спросил я как можно мягче.

Мне пришлось повторить этот вопрос несколько раз, прежде чем она ответила.

— Я хотела тебя спросить., хотела узнать..

— Что?

— Господин, я же ничего не знаю! — воскликнула она внезапно с таким трагизмом в голосе и таким отчаянием в глазах, что как только я на нее взглянул, у меня на губах замерло язвительное замечание, что именно по этой причине она и не должна столько рассказывать лунным жителям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});