Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения - Екатерина Александровна Мишаненкова

смакуя, ибо надлежит не проглатывать хорошее вино залпом, а продлевать “его силу и сладость во рту”. Они дегустировали напитки как опытные знатоки.

Около полуночи им потребовалось выйти на воздух, но, будучи пьяны, они вышли простоволосыми, что было неприлично, однако они выглядели еще более непристойно, поскольку Друэн снял с них платья и юбки, оставив в залог у владельца таверны. Им не было до этого никакого дела, они пели и рассказывали друг другу анекдоты, пока не упали в уличную грязь. Тогда Друэн украл остальную их одежду: забрал нижние юбки, сорочки, башмаки, пояса, кошельки и бросил голыми в грязи и отбросах, как свиней.

На заре их так и нашли, сочли мертвыми, убитыми, поскольку вино, которое они извергли изо рта “и всех прочих отверстий”, смешавшись с грязью, покрывало их словно кровь. Их узнал один сосед и известил мужей, которые не тревожились, думая, что жены совершают паломничество. Разумеется, увидев такое зрелище, они стали сокрушаться и велели отнести тела на кладбище Невинно убиенных. Там дамы к полуночи проспались, очнулись, выбрались из-под кладбищенской земли и вышли голые, покрытые грязью, смердящие, “точно бродяги и нищие, спящие на улице”. Но они не потеряли присутствия духа и кричали: “Друэн, Друэн, куда ты делся? Принеси три селедки и кувшин вина…” Они также просили закрыть “большое окно”, поскольку им очень холодно, впрочем, от холода они снова лишились чувств.

Поутру могильщик, закопавший их накануне, увидел их поверх земли и пришел в ужас, решив, что пал жертвой дьявольского колдовства. Сбежались зеваки, принялись судачить об этом происшествии, но тут Тифания пришла в себя и тотчас потребовала вина, а за ней и две другие дамы. Столпившиеся прохожие тотчас разбежались, приняв их за демонов. Протрезвев и раскаявшись, они разошлись по домам. На этом рассказ кончается, не сообщая о том, как встретили жен мужья».

Второй пример – песня, популярная в Болонье в XV веке. Она начинается со слов женщины своей подруге: «Ну-ка, выпей вина, добрая женщина, и не разбавляй его, потому что если вино крепкое, то оно греет голову». Дальше они идут в таверну и выпивают там пять бочек вина (правда, все-таки разбавленного) и еще кварту, чтобы лучше прочувствовать вкус. После такого количества выпитого одна обмочилась, да так, что вторая ей сказала заткнуть свою дыру, иначе она утонет в собственном озере.

Дегустация. XIV в.

Параллельно пьянству итальянские подружки, так же как и французские, много едят (восемь каплунов и двести яиц[72]) и развлекаются купанием голышом в городских банях и скандалами с теми, кто напоминает им об их работе.

Не отставали от континентальных жителей и англичане – на один и тот же сюжет о пьянствующих подружках сохранились два английских кэрола[73], что уже свидетельствует о его популярности. Первый – XV века, второй – начала XVI века. В первом из них шесть подружек-сплетниц – Элинор, Джоан, Марджери, Маргарет, Элис и Сесили – которые регулярно собираются поесть и выпить в таверне, решают весело погулять без ведома своих мужей. Они договариваются встретиться так, чтобы их никто не видел, и прокрадываются в таверну. Там они отказываются от слабоалкогольных напитков и требуют лучшее крепкое вино. Причем они утверждают, что оно полезно для здоровья и, дескать, только поэтому они его и пьют. Кроме выпивки они, так же как француженки и итальянки, предаются безудержному чревоугодию, правда, в отличие от тех, еду они принесли с собой:

И каждая из них что-то принесет, Гуся, свинью или крыло каплуна, Пирожки с голубями или что-то еще.

Интересно, что в английском варианте этой истории меньше комедийности и более сильный социальный подтекст – подруги не только веселятся, но и жалуются на своих мужей. Одна рассказывает, что муж ее избивает, и чем больше она плачет, тем более он жесток. На что другая говорит: «Господи, пошли ему короткую жизнь!», а третья хвастается:

Я не знаю ни одного мужчины, Который нанес бы мне два удара и не получил в ответ пять. Я не боюсь, хоть у меня и нет бороды!

Правда, когда подруги вернулись домой, перед мужьями они наглеть не стали и сказали, что были в церкви. А потом, сытые и пьяные, улеглись спать.

Второй, более поздний, вариант кэрола в целом повторяет первый, отличаясь от него лишь деталями.

И, наконец, пятый пример на похожую тему, который приводит А. Линн Мартин – это «The Tunnyng [Brewing] of Elynour Rummyng» авторства Джона Скелтона (1460–1529). Тот, по его уверениям, описал реальную женщину, занимавшуюся элеварением и державшую кабак в Суррее. Скелтон называл Элинор родной сестрой дьявола, варившей эль на курином помете, и красочно описывал неуправляемые толпы женщин, стекавшихся в ее подозрительный кабак. Причем эти посетительницы, по его словам, могли быть босыми, в рваной одежде, а также простоволосыми (что было особенно непристойно, поскольку с непокрытой головой обычно ходили только проститутки). Одни шли открыто, другие пробирались тайком и, чтобы знакомые их не заметили, перелезали через ограду на задний двор.

В изложении Скелтона эта толпа любительниц эля больше всего напоминает орду наркоманов во время ломки. Женщины тащат в оплату за обожаемый напиток все, что нашли дома ценного, среди перечисляемых вещей есть разнообразные продукты, а также обручальные кольца, ремень, ковш, рама, седла, топор, прялка, веретено, наперсток и иглы, шляпа мужа, капюшон и т. д. К тому же эти элезависимые дамы еще и постоянно ссорятся между собой, злятся, оскорбляют друг друга (а кто-то и вовсе является ведьмой), и Элинор приходится утихомиривать их, угрожая разбить им головы.

Мужская территория

Все это было бы очень весело,