Укротители Быка - Варвара Мадоши

Шаман в ее душе качал головой. Он-то знал: чувство, выраженное словами, часто умирает от слишком яркого света. Ди Арси был весь — огонь и свет. Но поэтому-то самое сокровенное он никогда не умел в себе увидеть.

— Да, я понимаю, что она не человек, — продолжал Стар с горечью. — Убийство человека для нее — как для нас затоптать ящерицу. Но я думал, что она понимает… что она согласна соблюдать эти условия, чтобы жить в человеческом теле. И что мне делать — запирать ее в башне, а ключ носить с собой, чтобы она ни с кем ничего не сотворила и не пострадала сама?..

— Женись на ней, — сказала Вия.

— Что? — Стар удивленно посмотрел на нее.

— Ты верно сказал, но только отчасти верно. Агни не человек; но Фильхе была человеком, и ничто человеческое ей не чуждо. То, что получилось в итоге, не совсем та Агни, которую ты знал. Саламандра тебя не ревновала…

— Ты так думаешь, — Стар криво улыбнулся, видно, что-то вспомнив.

— Пусть так! Но она не ревновала меня к тебе, например, когда мы путешествовали вдвоем… то есть втроем, считая ее. А сейчас в ее поведении изрядная доля ревности. Боязнь утратить привлекательность, страх старости и смерти — это тоже чисто человеческие черты. Поверь мне, я достаточно знаю о духах леса. Чего-чего, а смерти они не боятся.

Вия перевела дух. Стар смотрел на нее с таким странным удивлением, что сразу стал выглядеть совсем подростком.

— И вот это человеческое, что ревнует и боится, сводит ее с ума. Женись на ней; этим ты вполне удовлетворишь мещанскую сторону ее натуры.

Стар шагнул в сторону кровати.

— Нет, — сказал он как-то растерянно, без намека на ту полководческую твердость тона, на ту печаль умудренного опытом поэта, которые демонстрировал только что. — Это невозможно!

— Отчего же? — спросила Вия даже с некоторой холодностью. — Оттого ли, что Хендриксон задумал женить тебя на своей малолетней дочери или подобрать еще какую-нибудь политически выгодную партию? Неужели это тебя остановит?

— Нет, не в том дело! — Стар мотнул головой. — Просто… я никогда не думал о женитьбе.

«Конечно, он думал, — сказал Вии один из ее кузенов, по имени Тендаль. — Он похож в этом на любого ответственного отпрыска благородной фамилии. Конечно, всякий должен взять жену, которая позаботится об имени рода».

«Конечно, он думал, — сказал Вии менестрель. — Но он же романтичный юноша, да и родители жили в счастливом браке… небось до сих пор мечтает найти какую-нибудь прекрасную даму и спасти ее от ужасного плена… клянусь коленями Ормузда, мне такие мальчики нравились!»

«Конечно, он думал, — шепнула Сумасшедшая Хельга. — Как не думать! Представь себе замок, старый, с рвом и крепостным валом… вроде такого, где он жил или даже прямо этот самый. Разве ж таким рыжим женщинам место в подобной глуши?»

— По-моему, вы немного лукавите, милорд Ди Арси, — заметила Вия.

— Просто я не могу жениться на Фильхе, — предельно честно ответил Стар. — Вот на тебе бы — женился!

И вдруг резко замолчал.

«О, это плохо… — сказала внутри Сумасшедшая Хельга. — Жалко, что он понял…»

Стар закрыл и открыл рот. Вия буквально видела, как он хочет найти какие-то слова, обратить все в шутку…

Нет. Не хочет.

Стар побледнел и быстрыми шагами пошел к двери.

— Стой! — сказала Вия.

Он послушно остановился.

— Пожалуйста, не надо переживать из-за этих слов, — сказала она. — Я поняла их правильно. Я знаю, как ты относишься ко мне, Стар. И знай, что ты пользуешься с моей стороны таким же доверием. Я вовсе не буду теперь думать, что ты изнываешь от любви и еле сдерживаешься, чтобы не прикончить Райна и не запеть серенады под моим балконом.

Плечи Стара ощутимо расслабились. Он обернулся.

— Ну, — сказал он, — насчет серенад… не судите поспешно, моя госпожа. Ну не преступление ли с моей стороны, что я до сих пор не посвятил тебе не единой?

* * *

«И значит, остается Шпеервальд, — думал Райн, стоя рядом с магистром Розеном в боковой улочке. Парад императорских частей проходил мимо, сверкая начищенными пиками копий. — Так ли он важен? Таффель и Динстаг уже дадут значительную силу… Ну, при условии, что Таффель выступит. Олаусс, как сказал Стар, согласился на мой план… Завтра в храме Унтер-Вотан объявит о знамении, и старик получит возможность усыновить своего племянника… опасаться нечего…»

Райн знал, что Шпеервальд все-таки понадобится. От этого не отвертеться. Во-первых, вчера они со Старом получили депешу от Хендриксона, где он просил поспешить с разрешением северного вопроса. Во-вторых, если не позаботиться о Шляхте, им может взбрести в голову придти на помощь Малым Королевствам — а зачем нужна лишняя неразбериха? В-третьих, Ванесса видела сон. Собственно, из-за этого сна Райн сейчас и стоял тут, предложение Розена «прогуляться» было вторичным.

— Маэстро Гаев? — услышал Райн за спиной.

Он обернулся.

В тихом переулке, где едва хватало места этой процессии, стоял бледный молодой человек в костюме богатого купца — собственно, тот самый Шпеервальд, о котором думал Райн.

— Чем могу служить вам… господин? — спросил Райн.

— На игиле, пожалуйста, — проговорил Эрнест Ганнер на этом языке: он говорил бегло, хоть и с довольно сильным акцентом. — Не хотелось бы, чтобы наш разговор услышали.

— Как пожелаете, — Райн поклонился. — Разрешите представить вам моего спутника: магистр Розен, мой коллега. Он понимает игиль.

— Рад служить, — сказал Розен. — Если… эээ… господин не возражает, я пока пройдусь…

— Я думаю, это нам с магистром Гаевым лучше пройтись, — проговорил Шпеервальд, подходя к Райну вплотную. Стража окружила их полукольцом. — Не откажете?

— Конечно, нет, — Райн улыбнулся. — Буду рад.

Прогулка оказалась недалекой и привела их на берег реки, забранной камнем. Парад остался далеко позади. Стража тоже приотстала: стояли неподалеку, потея под жарким солнцем — наверное, последний такой теплый день осенью. Здесь яркое солнце бросало блики только с начищенных тазов двух прачек, что стирали белье чуть выше по течению и переговаривались низкими, далеко слышимыми над водой голосами.

— Итак, — сказал Эрнест. — Я все ждал, пока вы, маэстро, или ваш патрон свяжетесь со мной… но ничего подобного не происходило, хотя, кажется, вы не обделили вниманием ни одного из моих коллег.

— За исключением Унтрехта, — мягко поправил Райн.

— О да. Старина Унтрехт. Впрочем, со мной связался человек Таффеля… — Шпеервальд задумчиво смотрел на воду. Райн подумал, что задумчивость этого человека сродни маске. На самом деле он, конечно, эмоционален — и изо всех сил старается это скрыть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});