Мародеры - Леонид Влодавец

— Ну вот, Светлана, — сказал Хрестный, — мы и на месте. Сейчас большая часть ребят уже в лесу, на работе, в лагере только повара и охрана. Вы как, сегодня ночевать к себе уедете или у нас останетесь?

— Посмотрим, — ответила та.

— Мальчика из Москвы и девочку Люсю вы мне сейчас передадите или перед отъездом?

— Сейчас дождь польет, по-моему, — не ответив на вопрос, Света поглядела на небо. — Может, ребята переждут где-нибудь, а мы с вами обсудим все вопросы.

В сокращенной аудитории…

— Вон та, правая палатка, сейчас пустует. Всех ваших можете поместить там.

А мы с вами, Дмитрием Петровичем и командиром отряда пройдем в штаб.

Никиту ближайший охранник взял за рукав и повел в ту палатку, на которой не было антенны. Туда же отправились и все остальные.

Светка с Хрестным, Петровичем и седой мужик направились к той самой большой и глубоко закопанной землянке, которая располагалась позади электростанции.

В землянке было светло, горела лампочка, а окна были задвинуты ставнями.

Посередине комнаты стоял стол, один угол занимал прочный сейф. Сидеть можно было на лавках.

— Давайте присядем, граждане, — сказал Хрестный. — Вот это Гера, — он указал на седого, — человек, который знает об этих местах больше, чем кто-либо.

А вот, — он указал на «гостей», — люди, которые нашли на бумаге то, что ты ищешь, по большому счету, второй год.

— Надо, чтоб вы меня сориентировали по карте. Она ведь у вас небось тоже самая точная? — спросила Света.

— Да, пожалуй, так, — кивнул Гера, бросив вопросительный взгляд на Хрестного. Тот чуть заметно кивнул. Гера вынул из сейфа огромную, в несколько раз сложенную карту, состоявшую из листов ватмана, наклеенных на полотно.

— Тут масштаб очень крупный, — пояснил седой, — в одном сантиметре 50 метров. От верхнего обреза до нижнего — 20 километров. От правого до левого

— 30. Только сам Бузиновский лес и ничего больше. Примерно на километр от дороги в глубь леса расчистили еще во время войны или сразу после нее. Вот просека, по которой вы приехали. Вот тропа, а вот базовый лагерь. Это нижний правый угол карты. Вот стрелочка наискосок и вверх — там север, отсюда и пляшите.

— Так, — сказала Света, внимательно рассматривая карту, — я смотрю, выйти из лагеря можно только по этой тропе, да?

— Для тех, кто тут впервые, — прищурился Гера, — лучше считать так. А лучше вообще никуда без нас не ходить, даже с этой картой. Вот здесь, в сорока метрах к северу от лагеря, начинается болото. Через него напрямую могу пройти я и еще два парня, больше — никто. Мы не потому проволоку натянули, что боимся, будто кто-то сбежит, а потому, чтоб кто-то, слегка ужравшись, не ушел куда не надо и не загубил свою еще молодую жизнь. Каждый из ребят знает свой маршрут и свою работу. С вашей командой буду работать я, потому что, как справедливо отметил товарищ Хрестный, я единственный человек, который может прийти в любую точку этого адова места, не утонув и не взлетев на воздух.

— Что-то, господа, — заметил Петрович, — у нас нервный разговор начинается. Пугать друг друга начинаем, что ли? Может, лучше доверять друг другу?

— Как тебе сказать, Митя, — вступил в разговор Хрестный, — вопрос о доверии штука сложная.

— Главная мера доверия, — сказал Петрович, — такая: мы берем Хрестного в залог до вашего возвращения. Увозим отсюда к нам, на завод, и держим до тех пор, пока тут все не станет ясно. У вас есть другая гарантия — это ваше знание местности. Захотите — выведете, захотите — оставите.

— Неравные, однако, получаются условия, — заметил Хрестный. — Ты, Петрович, если пойдешь в залог, меня не устроишь. Только Света.

— А что? — неожиданно согласилась та. — Я пойду с Герой, взяв с собой не только охрану, но и тех ребят, которых страстно домогается Хрестный, Люсю и Никиту. Ну и этого Женю. Он, наверно, тоже мог бы Хрестному понадобиться.

— Что ж, — сказал Хрестный задумчиво, — это вполне реальное предложение. У меня только одно маленькое дополнение. Эти трое мне нужны не живые, а мертвые.

Говорю откровенно, тут все люди свои. Поэтому я согласен пойти к вам в залог и даже готов обещать, что никакой ОМОН туда не наедет, если эти два мальчика и девушка из вашей экспедиции не вернутся. А Гера, которому я как себе верю, мне под пионерским салютом подтвердит, что они уже ни из какого болота не вынырнут.

Ну что, мадемуазель Булочка? Есть возражения?

— На первый случай, я думаю, такой расклад сойдет. Единственно, чего бы хотела, так это не говорить здесь, в вашем присутствии, куда мы в конечном итоге направляемся. Так мне будет совсем спокойно, и ни у кого не появится нездоровых соблазнов. Потому что мы идем не для того, чтобы вывезти, а для того, чтоб найти. Мне не хочется, чтоб на конечном пункте собралась толпа ваших скромных тружеников-добровольцев и как-то невзначай повлияла на итоги этого мероприятия. Согласны?

— Я тоже в этом заинтересован, — заметил Гера.

— Допустим, но для начала я скажу вам, что хочу попасть вот сюда, — Света выбрала точку, близкую от места, где был обозначен разрушенный хутор. — А когда мы туда прибудем, можно будет и уточнить задачу.

— Что ж, — заметил Хрестный, — госпожа Булочка доказала, насколько толковыми могут быть женщины, если их не обременяют мужья и всякие там пеленки-распашонки. «Да здравствует феминизм!» — как сказали бы в подобном случае «Spice girls».

— Кстати, — заметила Света. — А у вас на работе не будет сложностей?

Департамент образования не удивляется когда директор так надолго исчезает?

— На очень долго я еще не исчезал, — сказал Хрестный — а иногда не исчезаю вообще, как это ни странно. Традицию мне хотелось бы поддержать и впредь.

Поэтому задерживать меня в залоге на слишком долгий срок я бы вам не советовал.

— Ну, все ведь будет зависеть от того, когда мы найдем то, что ищем. Гера, за сколько времени мы сможем прийти в ту точку, которую я пометила?

— При хорошей погоде — часа за три.

— А при такой, как сейчас, когда дождь?

— Ну, это еще ничего. Просто немного накрапывает. Вот если б лило долго, много и постоянно, тогда похуже. Тогда можно и на пару суток застрять, и даже на дольше.

— Такая разница?

— Здесь же низина, — пояснил Гера, — дождевая вода скапливается, поднимает болото. Ну, и грунт разжижает в некоторых местах. Например, там, где в нормальную погоду вполне пройти можно, трясина становится непроходимой. Или гать уплывает… Там много всякого.

— А если такой дождь, как сейчас начался, продлится неделю? Все эти фокусы могут проявиться?

— В принципе и двух суток может не хватить.

— Тогда, может быть, нам надо прямо сейчас отправляться?

— Инструменты? Или у меня возьмете?

— Давайте уточним, сколько народу пойдет. Вы, я — двое. Троих, которых господин Хрестный упоминал, прибавляем — пятеро. Кто еще?

— Четверо из охраны, — сказал Петрович. — И я.

— Нет, Митя, — Света отрицательно мотнула головой. — Ты отвезешь Хрестного и позаботишься, чтоб его хорошо разместили.

— Но…

— Без разговоров, Петрович! Четверо. Итого — девять.

ВЕСЕЛЫЕ ТУРИСТЫ

Сборы заняли меньше часа. Никите выдали объемистый рюкзак, в который загрузили провизию. Поверх рюкзака приспособили двуручную пилу, обмотанную мешковиной, пристегнув ее с боков маленькими ремешками. Ежику, который, увидев топоры, пришел в оцепенение, уложили в рюкзак восемнадцать банок тушенки да еще две штыковые лопаты без черенков. Вдобавок им вручили лагерную палатку, увязанную в увесистый тюк, и два черенка от лопат, на которых они этот тюк понесли, — получилось вроде носилок. Люське уложили в рюкзак девять буханок хлеба и два самодельных ведра. Пять бутылок водки забрала Светка. В результате ее ребятам досталось нести, кроме своих автоматов, только две малые саперные лопатки да большую штыковую. Кроме этого, велели надеть на ноги поверх ботинок «бахилы» — непромокаемые защитные чулки от защитного комплекта ОЗК.

В общем, к 10.30 все было готово, и «веселые туристы», как саркастически обозвал эту процессию Петрович, собрались покинуть лагерь.

Хрестный, забираясь в фургон для перевозки денег, сказал своим охранникам, неуверенно топтавшимся у «Ниссана»:

— Спокойно едете домой, ждете меня там. Если к вечеру не вернусь — значит, позвоню. Если не позвоню — значит, знаете, что делать. Счастливо!

Джипы и фургон покатили в сторону Московского шоссе, а Гера решил провести последний инструктаж.

— Главное правило поведения, — сказал он, — не уходить в сторону, если я этого не разрешил. Два из трех несчастных случаев, которые здесь были, произошли потому, чтo граждане, которые, кстати, об этой зоне уже кое-что знали, почувствовали большую уверенность в себе и пошли пописать не в том месте и не в то время.

— Это интересно, — заметила Светка, — насчет того что можно пойти пописать не в том месте, я уловила. А насчет «не в то время» — не поняла…