Следы на песке - Игорь Рыжков

class="p1">— Ты, слышал, Мастер? Всегда!!! — Цезарь встал на дыбы, сорвался в галоп, унося своего всадника. Теперь его копыта глубоко зарывались в сырой песок серой пустоши. Я залез в карман. Достал две монеты и встряхнул их на ладони. Теперь у меня были деньги для того, чтобы оплатить перевоз.

— Это потому, Диана, что я всегда прав…

— Мастер! — Кто-то толкал меня в бок жестко и требовательно. — Ты умер? — Перевозчик, давно вытащивший свою ладью на берег, стоял рядом, и пихал меня своей длинной рукой. Я, улыбнувшись, ответил ему.

— А, это ты… Я думал — ты опоздаешь. Как обычно…

— Тебе есть чем оплатить перевоз? — Я развернул ладонь и показал две ему медные монеты.

— Да, твоя работа будет оплачена, Перевозчик. Теперь тебе не придется править ладьей даром. — Перевозчик стоял и хмурил густые брови. Что-то в его лысой голове не укладывалось. Что-то было не так как должно.

— У меня плохие глаза Мастер, но отличный слух. Я слышал, о чем вы говорили с Дианой. Я понял, что ты научил ее оставлять следы и открывать искры жемчужного ручья, но я не понял, как ты это сделал. И почему она не убила тебя, если у тебя есть чем оплатить перевоз?

— Я дал Диане право выбирать, Перевозчик. Только и всего…

— Диана решила отказаться от своего меча?

— Нет, Перевозчик. Диана по-прежнему хранит границу между тьмой и светом. И по-прежнему в ее черных ножнах меч из струистого тумана.

— Она ненавидит. Она любит. Она помнит. Она верит. Оставляет следы. Богиня смерти теперь человек? — Перевозчик смотрел на меня ошалевшим взглядом. Я пожал плечами. — Это и есть та известь, которую ты искал?

— Пожалуй — да, Перевозчик, и Диана лучший из каменщиков.

— Ты будешь и дальше жить четвертую жизнь? — Перевозчик топтался рядом совершенно сбитый с толку. Он сел рядом со мной и уперся слепым взглядом в северный берег. Мне показалось, что он просто решил дождаться, когда я все-таки умру. Тогда он просто отвезет мою тень впасть белому туману. Так ему было понятнее.

— Наверное, я поступлю с тобой так же, Перевозчик. — Я взял его намозоленную веслом ладонь и положил в нее два медных пятака. Перевозчик посмотрел на деньги, потом на меня и я не выдержал. Перевозчик в своем недоумении был слишком забавен. Я рассмеялся. Его лицо налилось пунцовым румянцем смущения, и он отвернулся. Я толкнул его в сухое костистое плечо, обернутое старой льняной тканью.

— Не злись на меня. Теперь и ты имеешь право выбирать. Просто сделай выбор.

— Я могу отвезти тебя к белому туману прямо сейчас.

— Или?

— Не возить вовсе, потому, что ты заплатил за перевоз.

— Диана вернула мне жизнь и дала право решать самому, когда мне умереть, отказавшись драться со мной. По крайней мере, пока она не передумает. Теперь предстоит выбирать тебе. — Перевозчик вдруг резко встал, гибко размахнулся и забросил монеты далеко в белые воды.

— Ты бессмертен Мастер! Я получил плату и уже потратил ее. Меч из струистого тумана теперь никогда не коснется твоего тела. — Я посмотрел в его радостное лицо.

— Ну и как ты себя чувствуешь теперь? — Перевозчик даже стал казаться выше ростом. Он улыбался как ребенок.

— Мне понравилось делать выбор, Мастер!!!

— Я дал право выбирать Диане. Она выбрала жизнь. Я дал право выбирать тебе. Ты тоже выбрал жизнь.

— Я понял!!! — Воскликнул Перевозчик обрадовано. — Нужно всегда выбирать жизнь! Это просто! — Я покачал головой. Если бы это было на самом деле просто…

— Встань на колени, Перевозчик. — Я вытащил из-за плеча свой клинок. Перевозчик удивленно посмотрел на меня.

— Ты не сможешь убить Перевозчика. Тогда ты убьешь Хартланд.

— Ты всего лишь клубы тумана над белой рекой. Если Хартланду будет нужно, то он породит нового Перевозчика и научит его управлять ладьей. Я попробую.

— Нет. — Перевозчик закинул голову, подставляя горло под удар меча. — Я убрал его в ножны и повесил за спину.

— Так, что же приходится выбирать, после того как ты выбрал жизнь? — Я приобнял Перевозчика за плечо. — Знаешь, у меня есть брат. Олег. Сын Хельги. Он славный воин, добрый и веселый человек. Он всегда считал, что жизнь сама по себе неплохая штука. И, конечно же, в этом он прав. Только что же заставляло его брать меч и драться за мою жизнь, не считаясь со своей? Что он выбирал?

— Я не знаю. Ты человек и видел многое. Я всего лишь клубы тумана над белой рекой, которые научились управлять веслом и лодкой.

— Что ты выбрал, не встав на колени?

— Честь? — Перевозчик сел на камень и опустил подрагивающие руки. Он начал выбирать совсем недавно и это давалось ему нелегко. — Я не знал, что вам так трудно, Мастер. — На лбу властителя белых вод выступила испарина. Наверное, он подумал, что я и в самом деле его убью.

— Кому, нам, Перевозчик?

Я достал свой кошелек и вытащил из него обжигающую пальцы жемчужину подаренную Жасмин. Это было платой, и моя тропа заканчивалась. Жемчужина должна была открыться.

— Людям. — Перевозчик сидел на камне и, как мне показалось, ему стало легче. Он даже улыбнулся. — Я же сделал правильный выбор, Мастер? — Он смотрел на меня глазами полными разума и ясности.

— Да, Перевозчик. Если ты человек. — Я, положил жемчужину на ладонь и осторожно на нее подул, убирая пылинки и мелкие крошки, всегда откуда-то берущиеся в кошельках. — И выбрал быть человеком. — Я зажал в пальцах золотой кругляшок и посмотрел на Перевозчика.

— Хочешь, я покажу тебе, что получает человек за то, что он человек?

— Да, конечно, Мастер. — Мы поднялись и пошли к его огромной ладье. Перевозчик даже не заметил того, что за нами по сырому песку тянется парная цепочка продолговатых вмятин, остроконечных от сапог — моих, и округлых, от босых ступней — его.

Перевозчик перепрыгнул борт ладьи и взялся за тяжелое весло. Натужно толкнулся в берег, и ладья закачалась на свободной молочной воде. Я сел на скамью и начал согревать жемчужину в руке. Запахло свежей краской и яркой весенней свежестью. Я поднимался по бетонной лестнице и едва не падал под тяжестью коробок пакетов и сумок. Командировка была долгой и дальней.

Я едва сумел вставить ключ в замочную скважину и, открыв дверь ногой, вошел в прихожую своей стандартной, но вполне приличной «трешки».

В квартире пахло жареным мясом и надвигающейся вселенской катастрофой. В детской комнате, что-то с грохотом упало на пол. Раздался слаженный топот босых маленьких ступней и поезд с кудрявой темноволосой девочкой в качестве паровоза и