Подменённый - Алексей Калугин

– А как ты сам думаешь? – заглянув в огромные глаза солдата, задал вопрос Андрей.

– Во имя тысячелетнего торжества Пирамиды?..

Хатшак произнес эти слова не то чтобы совсем уж неуверенно, а так, словно надеялся и ждал, что сержант опровергнет их.

– Ты потерял руку, спасая жизни своим товарищам, – уверенно произнес Андрей. – И, поверь мне, ни один из тех, кто был сегодня вместе с тобой в бою, никогда этого не забудет.

– Спасибо, сержант, – опустив взгляд, совсем тихо произнес рядовой Хатшак.

– Все в порядке, парень, – снова потрепал его по плечу Андрей. – Когда вернемся в часть, я попрошу майора Приста включить тебя в наградной список.

– Мне не нужны награды, – покачал головой Хатшак.

– Брось, – вставил свое слово Шагадди. – Серебряная Пирамида никому еще внешний вид не испортила. Если бы мне предложили, я бы отказываться не стал.

– Займись костром, Шагадди, – велел не в меру разговорчивому бойцу Андрей.

– А Драмса в подчинение взять можно? – насмешливо поинтересовался Шагадди.

– Действуй, – махнул на него рукой Андрей.

– Рядовой Драмс! Слушай мою команду!..

Вскочив на ноги, Шагадди живо принялся изображать из себя командира, очень похоже имитируя замашки лейтенанта Манна.

– Иди ты к лешаку, Шагадди, – отмахнулся от него, как от назойливо жужжащего кровососа, Драмс.

Схватив Драмса за протянутую руку, Шагадди поднял приятеля на ноги, и вместе они отправились собирать дрова для костра.

Открыв достаточное количество банок, Снаттер воткнул нож в землю и, взяв в руку автомат, поднялся на ноги.

– Джагг, – негромко окликнул он Андрея. И, когда тот посмотрел на него, спросил: – Не составишь мне компанию?

– В чем именно? – удивленно приподнял бровь Андрей.

Снаттер молча указал взглядом на кусты, за которыми был оставлен труп рядового Кайселя, и направился в ту сторону.

Так и не поняв, в чем, собственно, дело, Андрей пошел следом за ним.

Обойдя кусты, Снаттер остановился и откинул в сторону плащ, которым было накрыто тело рядового Кайселя. На левой стороне груди трупа зияла дыра размером с кулак. Плоть по краям ее была все еще влажной от крови.

Снаттер присел на корточки рядом с телом и взял в руку тоненький прутик, валявшийся неподалеку.

– Посмотри внимательно на рану, – сказал он, когда Андрей встал от него по левую руку и наклонился, упершись руками в колени. В качестве указки Снаттер использовал подобранный с земли прутик. – Обрати внимание на ее форму. Она совершенно ровная и полностью соответствует размеру того шара, который ее проделал. Края раны не рваные, а, я бы сказал, удивительно аккуратные, словно мышечные ткани были удалены с помощью хирургических инструментов. Посмотри на края сломанных ребер, Джагг. Я не вижу здесь следов зубов или чего-то подобного. Похоже, что ребра были не сломаны, а, так же как и плоть, аккуратно срезаны. Причем срез кости едва ли не идеально отполирован. Я, например, не знаю, с помощью каких инструментов можно было бы получить аналогичный результат. По ходу раны полностью отсутствуют мышечные ткани, фрагменты соответствующих ребер и часть легкого. Такое впечатление, что, входя в тело, шар либо съедал, либо выбрасывал наружу все, что встречалось на его пути. Но при этом задняя стенка грудной клетки совершенно целая. Как по-твоему, Джагг, почему шар, за долю секунды проделавший такую дыру в теле человека, не пробил его насквозь?

Постукивая кончиком прутика по краю отверстия на груди трупа, Снаттер вопросительно посмотрел на Андрея.

– Объяснений может быть сколько угодно, – пожал плечами Андрей. – Но какое это имеет значение, если Кайсель мертв?

– Если он действительно мертв, то абсолютно никакого, – согласился Снаттер.

– А у тебя есть в этом какие-то сомнения? – осторожно поинтересовался у собеседника Андрей.

– Нет, – едва заметно улыбнувшись, покачал головой Снаттер. – В том, что рядовой Кайсель мертв, у меня нет никаких сомнений. Но что касается его тела… Потрогай его, Джагг.

– Зачем? – удивился такому странному предложению Андрей.

– Оно до сих пор теплое. И нет никаких признаков трупного окоченения.

– В самом деле? – еще больше удивился Андрей.

– Можешь убедиться в этом сам.

Андрей коснулся пальцами шеи трупа. Пульс не прощупывался, что было вполне нормально, учитывая то, что рядовой Кайсель вот уже несколько часов, как мертв. Но кожа и в самом деле оставалась теплой, как у живого.

Потрогав мышцы на руках покойника, Андрей смог удостовериться и в том, что они расслаблены.

– Есть еще кое-что интересное, – взглянув на крайне озадаченное лицо Андрея, сказал Снаттер.

– Ну давай выкладывай все до конца, – мрачно кивнул Андрей.

Снаттер достал из кармана носовой плоток и сильно, с нажимом провел им несколько раз по краю раны, зияющей в груди Кайселя, снимая с нее засохшую кровь и лимфу. К удивлению Андрея, его взгляду открылась не кровоточащая плоть, а розоватая зернистая поверхность.

– Это грануляция, – объяснил Андрею Снаттер. – Молодая, богатая клеточными элементами соединительная ткань, заполняющая раны при заживлении.

– Ты хочешь сказать, что эта рана затягивается? – В полнейшем недоумении Андрей ткнул пальцем в дыру на груди мертвеца, в которую без труда мог бы пройти и весь кулак.

– Точно, – кивнул Снаттер. – Если хорошенько присмотреться, то можно и на спилах ребер заметить разрастания хрящевой ткани, но процесс регенерации костной ткани куда более медленный.

– Я слышал, что у покойников какое-то время еще растут ногти и волосы. Но чтобы раны у них затягивались… – Андрей с сомнением покачал головой. – Что-то я такого не припомню.

– Я тоже об этом не слышал, – согласился с ним Снаттер. – Но тем не менее факт налицо. В мертвом теле Кайселя продолжается некий непонятный нам биологический процесс.

– Это как-то связано с особенностями его организма? – с надеждой спросил Андрей, хотя и догадывался, что ответ на этот вопрос скорее всего будет отрицательный.

– Нет, – покачал головой Снаттер.

Он поднялся на ноги и снова накрыл тело Кайселя плащом. Теперь из-под него были видны только ноги, обутые в тяжелые армейские ботинки.

Повесив автомат на плечо, Снаттер заложил руки за спину и встал напротив Андрея. Их разделяло расстояние меньше метра.

– Дело в том, что и у меня, и у Хатшака характер ранений точно такой же, – медленно произнес Снаттер. – И по крайней мере на своей ране я уже заметил грануляцию.

– Ты считаешь, что это связано с шарами, нанесшими эти раны?

Снаттер молча кивнул.

Он достал из кармана смятый алюминиевый портсигар с рельефной пирамидой на крышке, вытянул из него папиросу и не спеша раскурил ее от зажигалки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});