Картонные звезды - Александр Косарев

Снова дорога. (Да сколько же можно ездить! У меня, кажется, какая-то трясучая болезнь начинается!) Световой день к этому времени заканчивается как всегда не вовремя, и наша скорость резко падает. Тащимся медленно, как черепахи. Точнее, как слепые черепахи. Фары включать не безопасно — можно запросто попасть под ракету ночного бомбардировщика, и густо плывущие нам навстречу ухабы скупо освещаются лишь так называемыми «светлячками». Облегчить вождение в таких условиях они не могут, поскольку синий «медицинский» свет, истекающий из подобного рода «осветительных» приборов, способен только слегка рассеять мглу на расстоянии не более пяти метров от бампера. Но все равно, время от времени мерное наше движение прекращается в связи с требованиями военной техники безопасности. В машинах глушатся моторы, что сразу же заставляет нас обратить внимание на другие звуки — звуки вьетнамской ночи. Сразу слышится чье-то хриплое покашливание, стоны ночных птиц, шуршание жесткой южной листвы под мягкими звериными лапами. Поначалу было страшновато, казалось, что кто-то там крадется с самыми недобрыми намерениями. Но вскоре понимаешь, что это самые мирные из самых мирных звуков, и более на них внимания не обращаешь.

Хоть и с перерывами на скупую дремоту, но едем практически всю ночь. Медленно пробравшийся через плотные заросли рассвет застает нас в местности, значительно отличающейся от обычных равнин и лесных зарослей. Прежде всего изменился сам ландшафт. На горизонте появились очень даже приличные холмы, если не сказать горы. И даже растущие вдоль обочин растения стали выглядеть как-то иначе. По всему было заметно, что местная природа значительно отличается от той, которую мы наблюдали на севере и в центре страны. На одном из невысоких перевалов останавливаемся и спускаемся из кузова на дорогу. Хлопает дверца кабины, и смурной от бессонницы Воронин выстраивает нас в шеренгу. Пересчитав нас по головам, он начинает внеочередной инструктаж, чего не делал уже давно. Говорит о том, что надо бы наконец поднять с земли совсем утраченную нами бдительность, что народ здесь живет совсем не тот, что в северных провинциях, и что, по его сведениям, именно здесь случаются самые серьезные, так называемые «ковровые», бомбардировки. Мы дружно киваем свинцовыми от усталости головами, мечтая только об одном, поскорее упасть куда-нибудь и уснуть.

— И последнее, — завершает капитан свою речь, — сегодня мы, кровь из носу, должны начать работать. Итак мы пропустили все сроки, отпущенные командованием на марш-бросок. Камков! — повышает он голос. — Не спать в строю! На тебя, можно сказать, последняя надежда, а ты стоишь тут, как вареная сосиска!

— Нэ вареная, — с трудом разлепляет Камо глаза.

— А какая же? — удивляется капитан.

— Жа-рэ-ная, — по слогам выговаривает он, хотя бы этой шуткой стараясь поднять всем настроение.

Все действительно смеются. Улыбается и капитан, правда как-то грустно.

— До обеда нам нужно найти какое-нибудь пристанище, парни, — уже более мягким тоном произносит он. — Не спите, смотрите по сторонам, ищите подходящее место. Близко должна быть проточная вода. Должны расти высокие деревья, для установки антенного комплекса и маскировки автомашин, и рельеф местности тоже должен соответствовать… — он запинается и делает выразительное движение пальцами правой руки: — Соответствовать общей незаметности нашего здесь присутствия.

Место, обладающее столькими достоинствами, удается отыскать не скоро. Только к середине дня наше внимание привлекает небольшой живописный овраг, уходящий вправо от дороги. Текущий по его широкому и на удивление плоскому дну ручей как нельзя лучше отвечает первому требованию капитана. Поэтому сворачиваем на обочину и высылаем в разведку Басюру с Щербаковым. Первый из них должен оценить, насколько глубоко можно проехать по дну оврага, задача второго — общая оценка пригодности данного места. Минут через двадцать они возвращаются с добрыми вестями. Кроме воды и большого количества зрелого бамбука им совершенно неожиданно удается отыскать две искусственные пещеры. Теперь на исследование оврага идут все остальные. Вскоре становится понятно, что задолго до нашего появления это место использовалось кем-то еще. Хорошо заметны следы того, что некогда здесь производились расчистка большого пространства от вездесущей растительности и облагораживание ручейка. В одном месте русла даже вырыто что-то похожее на купель, в которой одновременно могут мыться не менее трех человек. Сохранились остатки навеса и довольно длинного стола.

— Лучше местечка не придумаешь, — с уверенностью в голосе произносит Стулов, пробуя на прочность хлипкие опоры построек. — А где, вы говорите, пещеры видели?

— Там они обе, за поворотом, — азартно указывает рукой Анатолий, приглашая нас за собой.

Беглый осмотр земляных нор, как их назвал Щербаков, и вовсе приводит нас в восторг.

— Сомненья прочь, — оживляется сразу же повеселевший капитан, — остановимся здесь. Камков, первый сеанс связи через полтора часа. Щербаков, Преснухин, быстро натягивайте антенны. Иван, машины сюда! «Хозяйственную» гони первой. Постарайся закатить их во вторую пещеру. Эй, Косарев, ко мне!

Приближаюсь.

— Возьми хворостину подлиннее, — тихо шепчет мне на ухо Воронин, — да хорошенько пошуруй ею в пещерках. Змей погоняй. Боюсь, там их прорва собралась, за то время пока здесь никого не было. Владимир Владиславович, — уже более громко продолжает он, — за вами, батенька, общее руководство обустройством и самое главное — обедом.

Начинается всеобщая и несколько суетливая беготня. Все шумят, чего-то тащат, волокут, приматывают и разгружают. Но я во всей этой суете пока не участвую. У меня задача куда как серьезнее. Змеи постоянно угрожают нашему здоровью и спокойствию, поэтому борьба с ними ведется не на жизнь, а насмерть. В брошенном лагере у моста мне удалось как-то поймать парочку упитанных змеюк, и теперь Михаил Андреевич без опасений поручает мне это деликатное дело. Первым делом я отыскиваю подходящей длины палку и ножом вырезаю на ее конце что-то наподобие двурогой вилки. Затем беру ее в левую руку и принимаюсь методично перемешивать засохшие листья, завалившие пол первой пещеры. Не подумайте, что я такой бесстрашный, в правой руке я судорожно сжимаю готовый к стрельбе «ТТ». Ага, вот и первая находка, вернее встреча. Темное и гибкое тело змеи зигзагом двигается к выходу. Даю ей возможность выползти на открытое пространство, после чего пускаю в ход свое самое сокрушительное оружие. Вы. правильно догадались, естественно… палку. Из пистолета запросто можно и промахнуться, а вот надежная палка промахов или, упаси, Господи, осечек никогда не дает. Повесив очередного поверженного противника на ближайшую ветку, продолжаю поиски. После обследования обеих пещер результат моих побед весьма внушителен: пять змей убито, две удрали без задних ног.

Вы, наверное, думаете про меня сейчас: «Ну надо же, каким безжалостным живодером стал этот одичавший в джунглях солдафон!» Но это не совсем так. Зверей мне так же жалко, как и всем вам, и в них я никогда без надобности не стреляю. Змеи — совсем другое дело. Во-первых, они могут быть ядовитые, что опасно само по себе. А во-вторых, из них мы готовим себе пищу. Делается это весьма просто. Нажатием пальцев на голову заставляем пасть ползучего гада раскрыться, после чего вешаем будущий полуфабрикат зубами на толстый сук или воткнутый в ствол дерева штык. После чего осторожно надрезаем ножичком шкуру позади головы и потихонечку стягиваем ее в направлении хвоста. Теперь потрошение — самая неприятная процедура. Одной рукой придерживаем и натягиваем тушку змеи, а другой разрезаем ее брюхо опять же сверху вниз. Вычищаем внутренности и складываем розоватые тушки в малый котелок для мойки. Обрабатываю всех змей без исключения. Оставлять добычу на «потом» нет никакого смысла. Если мы их не съедим в течение ближайшего часа, их наверняка сопрут мартышки, оккупировавшие ближайшие деревья. Сейчас они нас еще побаиваются, но дайте срок, спасу не будет от их проделок.

Подходит Воронин. Смотрит несколько минут на мою работу, щупает пальцами добычу.

— Давай сегодня барбекю сделаем, — предлагает он, пристально глядя в котелок, в котором уже отмокают три метровой длины змеюки.

— Барбекю, это что такое? — заинтересованно поворачиваюсь я к нему.

— Мясо на решетке, — поясняет он. — Что-то типа шашлыков. Ты их замаринуй получше, а уж Жарить буду я сам.

— Так где же мне взять такую решетку? — растерянно развожу я руками.

— А мы заднюю крышку у передатчика оторвем, — подмигивает он. — Там и так всего два болта осталось. Уж лучше мы ее сами снимем, пока самопроизвольно не отскочила.

То, что наш капитан весьма умен, сомнений у меня не было с самого начала, но то, что он еще и столь сообразителен, приятно меня удивляет. Никто из нас, воспитанных в требовательной любви к исправной радиоаппаратуре, до этого бы не додумался. А он смог. Широко мыслит Михаил Андреевич, масштабно! Истинный вожак стаи!