Лицо врага: Окно первое (СИ) - Ингверь Елена "Пыльц"

— Что ж, — раздался другой женский голос. — Хорошо, что не сорок семь.

Голос был знакомый, однако опознать его сходу я не смогла.

Повисла гробовая тишина. Снаружи. Внутри же легко рассмеялся Юлий.

Я хотела отползти к другому окну, потому что Хейгорёва всё ещё загораживала мне весь обзор своей жирной задницей, однако она вдруг отошла на пару шагов. Мне, в отличие от остальных, было уже невозможно понять, кто именно подошёл, зато пришлось оценить красоту тёмно-серого подола, расшитого ярко-красными маками с вязью серебристых стеблей и листьев. У них тут тайная служба или царский бал, интересно? Или они только что с бала обе и явились? Платье этой женщины было пышным, из тех, что вышли из моды ещё лет пятнадцать назад, наверное. А… понятно.

Мирея Марская, единственная знакомая мне женщина, на постоянной основе плевавшая на моду и новшества в манерах, остановилась напротив и, не обращая внимания на Хейгорёву, начала внимательно разглядывать что-то, нам непонятное, поскольку коробочка для всех, кроме меня, должна была выглядеть монолитной.

— Не вскрыть, — отстранённо заметила она.

Юлий удовлетворённо ухмыльнулся.

— Да на кой вскрывать-то? — Хейгорёва была уязвлена и сердита, но не высказаться ей было, видимо, слишком сложно. — Срать — надо, жрать — надо, а полудурошного Марторогова ни один сокамерник дольше месяца не выдерживал. Они в конце концов сами друг друга наружу повыкидывают.

Какой бы неприятной ни была эта женщина, однако надо отдать ей должное — характеристику для Юлия Сердвеевича она подобрала самую лучшую.

— Для первого занятия, предположим, есть специальные медицинские заклинания, и они ими явно пользуются, раз до сих пор спокойно там сидят. — Её лицо всё ещё было недосягаемо для моего взгляда, но я почти наяву увидела, как Марская поджала губы и поморщилась, вся из себя старая аристократка.

— Да и что с того? Выползут, паразиты.

С этими словами она сочла, что на сегодня с неё хватит общения с этой конкретной коллегой, и быстрым шагом направилась прочь, сердито цокая шпильками по гладкому камню. Марская же продолжила стоять, всё ещё разглядывая что-то, одной ей понятное — кажется, задумалась. Подул ветер, и в окно проник лёгкий, едва ощутимый запах её духов.

— Выставьте караул, — наконец обратилась она к кому-то. — Если они по дороге так мало сопротивлялись, значит, надеются, что их придут спасать. Или ждут этого. Тем более, что у нас и так двое лидеров уже сидят.

— Есть! — немедленно отозвался кто-то. Ещё и козырнул, наверное. Несколько теней в чёрной форме тут же вытянулись по периметру. Спинами к нам — какое счастье.

Службисты однозначно решили, что мы летели в какое-то другое место, и сюда попадать не хотели совершенно. И, соответственно, будем до последнего сидеть в своей коробочке, держа осаду. С чего так, интересно? Но не это ли счастье?

Марская развернулась и ушла. В отличие от Хейгорёвой — тихо и мягко.

Юлий сиял, заменяя нам солнце, луну и свет надежды одновременно.

— Так и сколько нам здесь отсиживаться? — недовольно осведомилась Вера. — Хейгорёва права, мы не сможем делать это вечно.

— Хейгорёва-то права, но так нам и незачем. Ночью на дело и пойдём.

— Ночью? Уже?

— А что нам мешает?

— Тайная служба?

— Ой, да она всем мешает, не обращайте внимания.

— Кажется, Хейгорёва куда более права, чем я до этого думала… — задумчиво заметила Вера, глядя в потолок.

— А зачем тебе прикладывать дополнительные усилия и меня отсюда выкидывать, если я сам уже ночью вылезу? — удивился Юлий.

Если он старался таким образом снять своё или наше напряжение, то выходило так себе.

— Ради морального удовлетворения, — огрызнулась Вера.

— А, ну это всегда пожалуйста, — он шутливо развёл руками. — А если серьёзно, то перед ночной вылазкой нам необходимо отдохнуть. Лучше всего даже поспать, хотя, наверное, заснуть будет не очень просто. Но лично Хеле лучше постараться. Яне же надо хоть как-то описать план замка, что где находится, что где может находиться, охрану, слабые места… всё, что вспомнишь, одним словом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хорошо, — кивнула Яня.

— Хеля, у нас также есть проблема ещё и в том, что мы можем не вернуться ни к утру, ни даже в течение дня.

— Ой, ничего себе, никогда бы не подумала. Я морально к этому готовлюсь с самого момента побега, вы что-то запоздали с новостями.

Серьёзно, нашёл, что умного сказать. Или он сейчас с этого начнёт разворачивать агитацию и рассказывать, как правильно умирать за свободу, равенство и братство?

— Нет, я не это имел в виду, — терпеливо пояснил он. — Мы должны будем искать Теана и Тиоссанири до последнего, иначе зачем бы мы так рисковали. И может оказаться так, что искать их придётся даже несколько дней. При должной осторожности мы, я думаю, способны партизанить в замке и весь месяц, но так как мы оставляем здесь Веру и Яню… надо быстро, в общем. Желательно — как можно быстрее. Но на пару дней можем задержаться. Не могу сказать по этому поводу ничего умного на тему «что сделать сейчас, чтобы потом было легче», это ты уже сама, пожалуйста, подумай, но просто будь к этому готова.

Нет, лучше бы он и правда толкнул длинную и прочувственную речь о том, почему, как и с какими мыслями мы должны подохнуть за великое дело революции. Это хотя бы слушать не обязательно и настраивает на лад скептический, а не по-настоящему пугает.

Я, если честно, не была готова вообще ни к чему. Ни морально, ни физически, ни технически, ни как-нибудь там ещё. Не то чтобы я трусливая, не то чтобы я нерешительная, не то чтобы я ни на что не способная, но меня, чем ближе мы были к цели, тем больше донимало ощущение, что я не хочу этим всем заниматься. Я не великий борец за свободу, это вообще немного не мои проблемы, это… я так и не смогла за всё это время по-настоящему честно сказать себе, что это моя борьба. Надо — оно, конечно, надо, да и уже как бы не отвертишься, уже слишком поздно, но всё же. Отряды Будущего — это то, что подошло бы Вере. Я, правда, не знаю, что подошло бы мне, однако уж точно не всякая там великая борьба за свободу и революцию. Да и я теперь, получается, вне закона, пусть тайная служба и не знает, что я — это я, а Хеля Болотная клялась, что действует достаточно аккуратно, чтобы не подвергать меня риску. Но ведь для начала надо с Хелей Болотной встретиться, обменяться обратно телами по всем правилам. И ведь, получается, я не только сама вляпалась, а ещё и подставила такую аккуратную Хелю, о которой тайная служба до сих пор ничего не знала, и теперь ей придётся всё время скрываться, она не сможет вернуться к себе домой, к родителям, не сможет продолжить обучение магии… Поймёт ли она? Простит ли она меня?

И… был ли у меня выбор?

А ещё, кстати, ведь Хеля Болотная в Отрядах Будущего уже. Не знаю уж, объясняла ли она своим, что обменялась телами с однокурсницей и всё такое, и кто я есть… нет, кто я есть — вряд ли объясняла, это слишком опасно уже для неё самой. Но всё же, если не объясняла, то у нас обеих будут проблемы уже от самих Отрядов Будущего. У неё — из-за обмана, у меня — из-за того, что я Хелена Белозёрная. Я представила, как Юлий Сердвеевич, который и правда откуда-то из верхов организации, приводит меня в их главный штаб, и «здравствуйте, знакомьтесь, это падчерица того самого Неяндра Хорогова, я пригласил её к нам в Отряды Будущего, прошу любить и жаловать», и картинка получилась до того абсурдная, что даже посмеяться не захотелось.

— Мне готовиться к принятию тяжелораненых? — деловито уточнила Вера.

— Да, — кивнул Юлий. — Хотя я надеюсь, что до совсем уж страшных вещей там пока дело не дошло и дойдёт не очень скоро.

— Принято.

Вот Вере в Отряды Будущего надо. Ей там, наверное, будет неплохо. А я…

— Всем всё понятно?

— Понятно, — устало согласилась я. Вера и Яня решили просто обойтись кивками.

— Хорошо. Тогда… Хеля, попытайся всё-таки лечь спать прямо сейчас и проспать до вечера. Не знаю, насколько для тебя это сложно, но хотя бы попытайся.