Парни из Билокси - Гришэм Джон

Имелась еще одна причина не торопиться. В следующем году должны были состояться выборы. Суд над Лэнсом Малко будет на первых полосах газет в течение нескольких недель, и Джесси окажется в самом центре процесса.

Известность была сильным козырем и могла отпугнуть потенциального соперника. Джесси и так не знал никого, кто хотел бы занять его место, но обвинительный приговор по громкому делу фактически гарантировал безальтернативные выборы.

В то же время он прекрасно осознавал, что поражение погубит его карьеру.

* * *

Проигрыш стал на шаг ближе в начале сентября из-за исчезновения Хейли Стофера. В первый понедельник месяца он не появился впервые с тех пор, как начал работать под прикрытием. Джесси позвонил ему на квартиру, но никто не ответил. Безопасного способа связаться с ним на работе не было, поэтому он ждал две недели до третьего понедельника месяца. И снова Стофер не появился. Тем вечером, когда Джесси выключил свет и поцеловал Агнес на ночь, зазвонил телефон.

— Мистер Руди, за мной охотятся. Я прячусь, но я не в безопасности, — сказал Хейли.

— Что случилось, Стофер?

— Один парень на работе рассказал, что слышал, как меня проклинал Невин Нолл, называя стукачом. Он спросил, правда ли это. Я сказал, черт возьми, конечно, нет. Но все равно решил исчезнуть. Вы должны вытащить меня отсюда, мистер Руди.

Утечка из большого жюри была маловероятной, но исключать ее было нельзя. У Фэтса Боумана имелось больше информаторов, чем у ФБР.

— Где ты находишься? — спросил Джесси.

— Сейчас не могу сказать. Три дня назад ко мне в квартиру пришли какие-то люди, выбили дверь и все разгромили. Мне об этом сообщила соседка. Я не могу туда вернуться. Мне нужно отсюда убраться, и побыстрее.

— Ты не можешь покинуть штат, Стофер. Помнишь обвинительный акт?

— Что толку о нем вспоминать, если мне вот-вот перережут глотку?

Джесси не знал, как на это возразить. Стофер не оставил ему выбора. Если он говорил правду, а это вполне возможно, то ему нужно убраться с Побережья подальше. Здесь Малко и его головорезы точно найдут Стофера и показательно с ним расправятся. Если он лгал, что тоже не исключено, то выбрал идеальный момент, поскольку мог сбежать с благословения самого Джесси. В обоих случаях Джесси был обязан ему помочь. Его показания будут иметь решающее значение на суде над Малко.

— Хорошо, куда ты хочешь уехать? — спросил Джесси.

— Я не знаю. В Новый Орлеан вернуться не могу. Банда, на которую я работал, по-прежнему там, и у этих парней на меня зуб. Может, лучше двинуться на север?

— Мне все равно, куда ты поедешь, главное — поддерживать связь. Суд состоится не скоро, но тебе придется на него приехать. Это часть сделки, помнишь?

— Да, само собой, я на него явлюсь, если, конечно, буду еще жив.

— Не сомневаюсь, что ты на мели.

— Да, мне нужны деньги. Вы должны мне помочь.

Три часа спустя Джесси припарковался на посыпанной гравием стоянке грузовиков к востоку от Мобила. В ночной закусочной дальнобойщики глотали кофе, курили и перекусывали, громко разговаривая и смеясь. Стофер сидел за дальним столиком, низко склонившись над меню. Он казался сильно напуганным и постоянно косился на дверь.

— Тебе нельзя ничего нарушать, чтобы не остановила полиция, или попадать в неприятности. Это понятно? — спросил Джесси. — Если тебя задержат, то полицейские сразу узнают про обвинение в торговле наркотиками в округе Гаррисон и бросят в тюрьму.

— Знаю, знаю, но сейчас меня волнуют не копы.

— Ты осужденный преступник, которому предъявлены серьезные обвинения. Ты не можешь снова облажаться, Стофер.

— Да, сэр.

Джесси протянул ему пачку купюр разного достоинства:

— Здесь триста двадцать баксов. Все, что я смог достать. Должно пока хватить.

— Спасибо, мистер Руди. Куда мне поехать?

— Поезжай в Чикаго, город достаточно большой, чтобы там затеряться. Найди бар, устройся на работу за зарплату и чаевые, не мне тебя учить. Звони мне в офис за счет абонента каждый понедельник ровно в восемь утра. Я буду ждать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да, сэр.

Глава 32

Грандиозный план сохранить группу обвиняемых неделимой и осуществлять общую защиту провалился через несколько недель после арестов. Джошуа Бэрч вскоре понял, насколько нереально держать под контролем своекорыстные интересы Малко, трех его менеджеров и тринадцати дам полусвета. Первой показала пример стриптизерша со сценическим псевдонимом Блейз.

Опасаясь Лэнса и всех, кто с ним связан, она наняла Даффа Макинтоша, известного адвоката по уголовным делам и друга Джесси. И вот как-то за кружкой пива Джесси сделал свое первое предложение. Если Блейз признает себя виновной в проституции, он переквалифицирует обвинение на уголовный проступок, снимет другие обвинения и отпустит ее со штрафом сто долларов и месяцем тюремного заключения условно. Но ей придется дать показания в суде против Лэнса Малко и его менеджеров и подробно описать торговлю телом в «Фокси». Кроме того, она должна пообещать покинуть Побережье, получив в виде напутствия пожелание «иди и больше не греши». Уехать из города после дачи показаний было хорошей идеей. Блейз и так осталась без работы, угодила в черный список на Стрипе, так что делать ей тут все равно было нечего. После месяца переговоров Блейз согласилась на сделку и исчезла.

Слух об этом разнесся мгновенно, и Дафф стал адвокатом девушек. Когда они поняли, что могут избежать тюремного заключения и осуждения за уголовное преступление, то выстроились в очередь к нему в офис. Всю осень 1974 года Дафф часто встречался с Джесси за бокалом пива, и они обсуждали дела. Джесси предложил ту же сделку. Восемь из тринадцати согласились. Две девушки отказались из страха перед Малко. У двух других были свои адвокаты, и они продолжили. Еще одна девушка исчезла сразу, едва был внесен залог.

* * *

После встречи Джесси с Хейли в Мобиле прошло три месяца, а информатор больше так и не объявился. Джесси понятия не имел, где тот прячется, и времени на его поиски не было. Его единственная надежда заключалась в том, что болван облажается, его арестуют, а затем экстрадируют обратно в округ Гаррисон, где Джесси обрушится на него, предъявив обвинение, пообещает сорок лет тюрьмы и вынудит все же дать показания против Лэнса Малко.

Шансов на это, однако, почти не было.

Существовала вероятность, что Малко разыскал Стофера первым. Тогда рассчитывать на то, что он попадется в руки полиции, не приходилось вовсе.

* * *

В середине ноября судья Олифант назначил еще одно слушание по одному из ходатайств целой их лавины, которую извергали пишущие машинки адвокатской конторы Джошуа Бэрча. В довольно агрессивно изложенном и хорошо аргументированном документе предлагалось судить Лэнса Малко отдельно от трех менеджеров. Бэрч хотел, чтобы дело его звездного клиента разбиралось последним, чтобы он мог изучить стратегию, а также сильные и слабые стороны обвинения.

Джесси выступил против этой идеи, утверждая, что проведение четырех судебных процессов, основанных на одном и том же наборе фактов, — пустая трата судебных ресурсов. С момента предъявления обвинений прошло уже более трех месяцев, и потребуется целый год, чтобы судить всех четырех по отдельности. О чем Бэрч умолчал, так это о неизбежной сложности, с которой столкнется обвинение при подборе сорока восьми присяжных, на которых не смогут повлиять преступники. Если жюри зайдет в тупик на одном судебном процессе и слушания будут назначены по новой, то обвинение споткнется и потеряет набранный им темп.

За перепалкой адвокатов в суде следили лишь редкие зрители. Одним из них был сидевший в заднем ряду подсудимый Фриц Хаберстро, несомненно, отряженный Малко для наблюдения. Хаберстро был управляющим по этажу в «Фокси» и долгое время работал в заведениях Малко. У него имелось две судимости за укрывательство краденой техники, и он, отбыв срок в Миссури, отправился на юг в поисках работы, где работодателей его прошлое ничуть не смутило. Джесси не терпелось предъявить его присяжным.