Капитан прыгуна К2.0 - Евгения Чепенко

Месяцы изоляции, работы, тихих совместных ужинов и не менее тихих вечеров. Пробный прыжок в сопровождении комиссии и то был интереснее. Там хоть тесты были. Поэтому, когда обнаружилась голубая экзопланета, каждый из нас испытал волнение и восторг. А Сур на эмоциях родео устроил.

В эфире прозвучал меланхоличный голос Тима:

— Записи нашего бортового журнала станут жемчужиной Академии.

На горизонте небо было темным, почти черным. По расчетам Иски грозовой фронт не должен был добраться до долины, и это, вроде как, отличная новость, но в глубине души такая тоска скреблась. Как должно быть потрясающе стоять здесь под проливным дождем, слушать гром, видеть рассекающие небо молнии! А там, за вершинами, прямо сейчас бродят океанские смерчи! У нас видеоматериалов по этому миру уже больше, чем данных по экспедиции в целом.

— Па-а-ап… — в голосе дочери прозвучала тревога.

— Что? — Тим, как обычно, умудрился откликнуться вперед меня или Селене. — Что там у тебя? Где-то болит? Глеб, я возвращаюсь!

— Тимочка, — на этот раз террористка проявила недовольство, даже вздохнула устало. — Паникер мой любимый…

Сур фыркнул и захохотал.

— Я не умирала, не умираю и не намерена, — продолжила Иска, проигнорировав лишний шум в эфире. — Собери, пожалуйста, образцы до конца, а потом возвращайся. Они мне нужны для архива целые и невредимые. Пап, при сканировании океанского дна обнаружены необычные объекты. И нудной не буду. Это город. Точнее уже два.

Я обернулся и, сощурившись, оглядел махину прыгуна, зависшего над долиной. Черные лакированные бока поблескивали в свете звезды. Гигантский, хищный, инопланетный, он восхищал и резко контрастировал со здешней изумрудной природой. Города, значит. Сердце заработало быстрее от столь невероятной новости. Открыть планету одно. Но обнаружить признаки разумной жизни на ней – совсем другое! Я постарался сохранить спокойствие.

— Два?

— Сейчас три. — Иска замолчала на мгновение. — Я бы сказала, что до изменения климата это был архипелаг. Капитан, прошу разрешения использовать зонды для сбора дополнительной информации.

— Разрешаю.

В нижней части прыгуна раскрылось кольцо люка и выпустило наружу исследовательскую аппаратуру. Беззвучно, словно крошечные копии материнского корабля, зонды рванули в сторону единственного гигантского океана, что занимал основную часть этой планеты.

— Готово! — объявил Тим нарочито сухо. — Отправляю контейнер.

— Обиделся?

В такие моменты голос террористки немного менялся, становился чуть глубже, старше, и, наверное, больше соответствовал ее возрасту, но я все равно каждый раз испытывал отчаянное раздражение в адрес Тима. В последнее время он слишком часто стал обижаться на детские выпады Эйллы. Согласен, они несколько нахальные с точки зрения человеческой иерархии, основанной на возрасте, но в первую очередь она – тала, и равноправный член экипажа. Да, она добрала запланированный физический, эмоциональный и интеллектуальный эквивалент двадцати лет, но он-то в сравнении с ней зрелый мужчина.

— Нет, — еще более сухо ответил зрелый по моим представлениям мужчина.

— Не вздумай вмешиваться, — прошептала у меня в наушниках Селене, сменив канал на личный.

Я протяжно вздохнул. И вот это тоже. Мой сотрудник, в чьи обязанности входило поддерживать здоровую атмосферу всего экипажа, почему-то предпочитала не вмешиваться и настоятельно требовала того же от меня.

Тим проследил, как контейнер взмыл к кораблю, вскочил в свой тэнгери и направился к нам.

— Ладно, — голос моего ребенка стал настолько печальным, что мне понадобилась вся выдержка, чтобы на месте не выволочь Нимаева из кабины на землю и не разбить ему морду о ближайший валун.

— Гле-эб, — выдохнула мягко Селене. Я знал этот ее тембр, обволакивающий, томный, тихий. Заставляла прислушиваться и следить за собой.

Я раздраженно выдохнул сквозь зубы.

— Вам помогу, — Нимаев поймал мой взгляд, поспешно опустил глаза и прошел мимо меня.

— Кто из вас двоих взрослый? — упрек вырвался сам собой. Я повернулся, наблюдая за скованной походкой козла, которого всегда считал своим другом.

Селене сердито зашипела:

— Глеб!

— Мы оба, — одновременно с матерью откликнулась Иска. Грусть из ее интонаций не исчезла, но добавилась улыбка. Моя девочка умела сохранять теплый настрой даже в такие моменты.

— Прости, Птичка, я тебя люблю.

— И я тебя люблю, пап.

— Так, ну, свой сектор я очистил, — вмешался Сур. — Погнали к океану? Глеб, вам помочь?

— Нет, — отчеканил я и вернулся к прежней задаче. — Возвращайся на корабль.

— Понял.

Глава вторая

Илмера Селене

Я смахнула в сторону линейку основных жизненных параметров Мансура и на их место вывела данные со скафандра Тима. Адреналин у всех троих зашкаливал. Хуже всего дела обстояли с Глебом. Уровень агрессии Иммэдара мне категорически не нравился, но вмешаться в ситуацию означало погасить лишь сиюминутный конфликт. Проблема все равно останется.

У левого плеча я держала линейку Эйллы. Пульс дочери зашкаливал, а температура тела повысилась почти на градус. Я взглянула на ее шар сквозь фиолетовое марево голографического поля. Думаю, ей будет мало показателей скафандров и видео с регистраторов на шлемах, она, однозначно, снимет один из зондов с подзарядки и направит вниз. Так и случилось. Я добавила картинку с воздуха к остальным экранам у себя над головой. Две мужские фигуры в серых матовых скафандрах, плотно облегающих тело, резко выделялись на фоне изумрудной зелени и черно-красных скал. Они молча передвигались от осколка к осколку и, кажется, старались особо не приближаться друг к другу.

С каждой неделей отношения между Глебом и Тимом становились все напряженнее, но ни один из них, к моему глубочайшему удивлению, так и не осознал причину раздора. Первой догадалась Арга, но я попросила ее не вмешиваться самой и удержать Сура от столь опрометчивого шага. Единственный, кто мог разрешить конфликт, – моя дочь. К сожалению, на это требовалось время и недюжинное мужество.

— Мансур прибыл, — в обход связи прокомментировала Арга системное сообщение. — Поставил контейнер в чистку.

— Осталось этих двоих поднять, — вторила я ей со смехом и вновь украдкой взглянула на Эйллу.

На губах моей девочки заиграла грустная улыбка. А еще я впервые за все время увидела, как блеснули слезы в ее больших шоколадных глазах. Она поспешно стерла их тыльной стороной ладони. К счастью, моего взгляда она не заметила. Теперь и я испытала это вопиющее чувство бешенства. Вот бы действительно слегка зацепить уной этого бестолкового медика! Всего лишь слегка! Чтобы понял!..