Хранительница Грез - Пэррис Бондс

Платье скользнуло на пол. Взгляд Райана устремился на лицо Энни. Та чувствовала себя необыкновенно спокойной. Набравшись смелости, она опустилась перед ним на колени и принялась расстегивать пуговицы на ширинке. Когда пенис освободился и встал торчком, как чертик из коробочки, она наклонила голову и взяла его в рот. Глубокий вздох Райана был наградой.

Вкус был пряным и возбуждающим. Улыбаясь улыбкой чувственной женщины, которую лишь совсем недавно открыла в себе, Энни посмотрела на Райана сквозь ресницы.

— Ну, а теперь, сэр, женитесь ли вы на мне?

Он обхватил руками ее лицо и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.

— Я думаю, ты сможешь убедить меня, — прошептал он. — Но посмотрим, как будут развиваться события дальше. Лучше все делать по порядку. — Он взял ее руками за груди. — Возьмите меня к себе в постель, мадам.

Глава 23

1909

На день Фоки, приходившийся на 5 ноября, в Австралии, как правило, стояла ясная солнечная погода, но нынче было необычайно дождливо. Самый скверный день для похорон, или, наоборот, самый подходящий.

На похоронах Луизы Варвик собралось значительно больше народа, чем ожидал увидеть Брендон. Конечно, он предполагал, что проводы в последний путь жены члена парламента будут пышными, но активное участие Луизы в женском движении породило к ней большое уважение, до сих пор не характерное для австралийского патриархального общества.

Да и погребение Луизы на свободном месте на Миссис МакКуэри Пойнт послужило доказательством этого уважения. Место было оборудовано под смотровую площадку в 1810 году, когда жена губернатора МакКуэри приказала вырубить в скале для нее каменное кресло, откуда можно было наблюдать за входящими в гавань кораблями.

— Идеальное место для последнего пристанища Луизы, — подумал Брендон. Ходили слухи, что какие-то неизвестные женские болезни оборвали ее жизнь в расцвете лет.

Брендон вместе с присутствующими склонил голову под моросящим мелким дождиком, когда гроб с телом опускали в могилу. Он стоял под большим фиговым деревом чуть в стороне от других. Его пальцы были сжаты в карманах длинного пальто. За воротник по спине стекали струйки дождя, рубашка стала мокрой, как полотенце в турецких банях, и теперь липла к телу.

Со своего наблюдательного пункта Брендон хорошо видел всех присутствующих. Его взгляд остановился на высокой стройной женщине, которая ближе всех стояла к могиле. Черные креповые юбки намокли от дождя, равно как и легкий черный дамский жакет. Женщина была похожа на изображения аристократок с греческих ваз. Золотистые волосы собраны тяжелым узлом на затылке под самым краем черной шляпки с вуалью, закрывавшей ее лицо.

С другой стороны ямы, напротив женщины, стоял Дэн Варвик. Несколько выше своей дочери, он все еще выглядел таким же внушительным, как в те годы, когда Брендон был еще мальчиком.

Несмотря на то, что Нэн, Энни и даже Брендон в лице «НСУ Трэйдерс» создали почти неуязвимое предприятие, Дэн продолжал с завидным постоянством поддерживать законопроекты, неблагоприятные для морской торговли. Когда это не помогало, использовал другие тактики. Но единственной его целью было — подорвать монополию «НСУ Трэйдерс».

В то же время Шевонна заслужила репутацию блестящего государственного деятеля. Протоколы выступлений в парламенте свидетельствовали, что она трижды воздерживалась от голосования или выступала против законопроектов и нормативных актов, грозящих ухудшить положение дел в морской торговле. Несомненно, такая позиция только подливала масла в огонь в ее и без того напряженных отношениях с отцом.

Брендон подождал, пока священник закончил молитву и толпа стала потихоньку расходиться. Шевонна с отцом обменялись несколькими фразами, а затем Дэн направился к «форду Т», ожидавшему его у границы МакКуэри Пойнт.

Оставшиеся зеваки во все глаза уставились на это чудо техники: одетый в краги и кожаную кепку, служившие своего рода униформой, водитель вышел из машины и рукояткой завел автомобиль, привезенный Дэном из Америки.

Случай представил Брендону возможность, о которой тот даже и не мечтал, — оставаться наедине с Шевонной. Но внезапно появились Энни и Райан, теперь супружеская пара, и принялись утешать ее.

Мать увидела Брендона, когда тот шел через лужайку по направлению к ней, и мягко воскликнула:

— Брендон! Я даже не знала, получил ли ты мою записку о времени похорон.

Он поцеловал мать в щеку, у Энни были красные усталые глаза, полные слез. — Получил. — Он пожал руку Райану. — Добрый день, сэр.

Дороги Брендона, его матери и Райана пересекались очень редко. После того, как Энни вернула сына в Сидней, чтобы Брендон возглавил «НСУ Трэйдерс», они с Райаном как бы исчезли из поля зрения. Они то наслаждались провинциальной идиллией во Времени Грез, то увлекались политическими и социальными реформами, то организовывали благотворительные балы, сбор средств от которых шел на бесплатный суп для несчастных обездоленных жителей Скал.

Наконец он повернулся к Шевонне. И хотя они жили в одном городе, никогда близко не встречались, разве что видели друг друга на расстоянии.

Брендон не видел отчетливо ее глаз за густой вуалью, но знал, что это были уже не те смеющиеся, как в юности, глаза Шевонны. Ходили упорные слухи, что она не смеялась уже очень давно, почти с самого возвращения с Бурской войны.

«Она дала от ворот поворот парню, который не был ей парой, он хотел жениться на ней из-за богатого наследства. Сам-то он не имел ни гроша за душой». «Ее жизнь превратилась в сущий ад из-за женщины, которая перешла ей дорогу». «Она еще счастливо отделалась от этого чертового янки до того, как они сказали друг другу „да“.».

Брендону было неважно, видит ли он лицо Шевонны или нет. Изменилась сама атмосфера между ними. В свои двадцать семь он твердо знал, что для него нет другой женщины во всем мире. Другие женщины приходили и уходили из его жизни, но ни одна не задерживалась в ней надолго.

— Как ты, Шевонна? — спросил он негромко. — Я знаю, что этот день, должно быть, самый трудный для тебя.

— Да! — Ее губы задрожали. О, как он хотел поцеловать их, обнять ее, позаботиться о ней. Она, наверное, очень устала за все эти годы, преодолевая различные препятствия. Если только… Если только…

Мать и отчим обменялись многозначительными взглядами и поспешили удалиться.

Он взял Шевонну за руку, и это показалось естественным. Ее рука удобно улеглась в его ладони.

— Я очень опечален смертью твоей матери, я всегда восхищался ею.

— Она ушла так быстро. Я даже не успела сказать ей о том, как сильно ее люблю. — Голос Шевонны задрожал.