Избранница колдуна - Алеся Лис

считать это правдой. А то, видишь ли, распоряжается тут… хозяин.

А пока я то снова закипаю, то успокаиваюсь, преисполняясь благодарностью к бывшему мужу, Тента успевает меня раздеть и помочь погрузиться в ванну.

Теплая вода действительно расслабляет. С наслаждением ощущаю, как с одеревеневших мышц понемногу уходит усталость и скованность. А вот в мысли эта самая усталость как раз таки перебирается. От нервного возбуждения не остается и следа. Глаза начинают сами по себе слипаться, и минут через пятнадцать я уже клюю носом. Видимо кроме ароматических добавок для расслабления мышц в воду еще плюхнули изрядную долю успокаивающего. Впрочем, сейчас оно уж точно не помешает. В последнее время мы все слегка на взводе. Хорошо, хоть часть проблем решилась. Осталось прижать Каора, и можно будет вздохнуть спокойно.

Как я перебираюсь на кровать, уже не помню. Лишь чувствую под щекой мягкую подушку и аромат лаванды от льняной наволочки.

Снится мне что-то приятно и радужное. Даже, когда внезапно открываю глаза, продолжаю улыбаться. В комнате темно. Еще ночь, за окном от края до края растянулся черный шелк неба.

Хмурюсь, вглядываясь в густую темень, и пытаюсь понять, что меня разбудило. Глаза обводят комнату, стараясь рассмотреть детали. Сердце подскакивает к горлу, заходится в бешеном ритме. Что-то не так… Что-то явно не так… Едва заметное, маленькое несоответствие, тень у двери… чуть гуще… чуть темнее…

Может, это Сивард вернулся раньше? Но что он делает в моей комнате? Хотя… Разве впервые?

Пристальнее всматриваюсь в то место, даже приподнимаюсь на локтях. Но не успеваю даже пискнуть, как эта самая тень молнией бросается ко мне и накрывает мой рот ладонью.

— Тише, милая, тише? Я безумно по тебе соскучился. А ты по мне скучала, Касси? — шепчет самый ненавистный в мире голос.

Голос Эзерта Каора.

Глава 65

Внутри все холодеет. Словно мороз пробирается под кожу. Вместо крови в венах течет стылая вода. Даже пошевелиться не могу от ужаса. Может это кошмар? Может, мне это снится?

— Конечно же, скучала, — вместо меня отвечает Каор и сдергивает с моего тела пушистое одеяло.

Возмущенно мычу и, что есть силы, мотаю головой, но он крепко прижимает меня к кровати. А затем я даже не понимаю как, оказываюсь связанной и с кляпом во рту.

«Где же Тента? Почему не слышит?» — бьется в голове отчаянная мысль.

Но тихий всхлип заглушает тряпка во рту…

Внезапно приходит понимание, что мне никто не поможет. Никто. Сейчас, в данную секунду я могу надеяться только на собственные силы, на себя.

Мир переворачивается вверх ногами. В живот упирается мужское плечо. Чувство собственной беспомощности раздирает душу.

Знакомый коридор заканчивается, дальше сплошная стена, тупик. Но Каор не сбавляет шаг, а спустя минуту я понимаю почему. То, что казалось твердой нерушимой каменной кладкой, оказывается тщательно замаскированным ходом.

Мне плохо видно, что делает мой похититель, лишь чувствую, как он немного меняет мое положение у себя на плече, тянется к кинжалу на поясе, потом проводит окровавленным пальцем по одному из камней, вырисовывая странные, смутно знакомые символы. А через несколько секунд в стене с тихим шелестом открывается тайный проход. Не стоит труда догадаться, что как только мы окажемся за его порогом, меня никто не найдет.

На смену отчаянию приходит слепая безудержная ярость. Не могу вот так сдаться, просто не могу. Всего за шаг от победы. Когда счастье было так близко. Где-то там Сивард, он спешит ко мне, верит, что я жду. У него есть весомые доказательства против моего бывшего опекуна, и король теперь уж точно поверит. Несомненно. А уважаемому лорду Каору нечем будет крыть…

И наш разговор. Мы должны его закончить, вот просто обязаны. Наше будущее. Оно такое хрупкое. И только-только начало выстраиваться. Я не хочу его терять. Я хочу увидеть что дальше. Узнать. Попробовать. Вдруг… Вдруг там есть место не только дружбе, уважению, влюбленности… Вдруг нас ждет более глубокое чувство…

И теперь я никогда не узнаю? Не могу с таким смириться?

Прикрываю глаза, стараясь сосредоточиться. Длинные волосы спадают почти до пола, колышутся в такт его шагам, отвлекают… Тошнота поднимается липким противным клубком. Плечо больно давит… Не думать об этом… Не думать.

Глаза закрыты. Я ничего не чувствую, кроме приятного тепла. Нежного, мягкого, словно шерсть котенка. Оно зарождается прямо в солнечном сплетении, растет, пульсирует, разгорается невидимым огненным шаром. И источник отвечает ему плавной едва ощутимой магической вибрацией. Ну же давай, родненький, помоги!

Легкий толчок под ложечкой, и пол под ногами начинает мелко дрожать. Распахиваю глаза. Каор пошатывается. Едва не падает. Упирается свободной рукой в стену.

— Ну же, милый, еще немного, — мысленно прошу.

Каменная кладка вздрагивает, известь осыпается серой крошкой под ноги.

— А ты умеешь удивлять малышка Касси, — хмыкает Каор. — Когда эти грязные крысы Хротгунда мне рассказали о магичке, я признаться не проверил. А они, выходит, не врали. Ты и щиты ставишь, и с источником уже какая-никакая связь закрепилась… Представляю, как сильны будут наши дети.

Едва не стону от разочарования. Это только подзадоривает моего похитителя. В отчаянии делаю еще одно усилие. Дрожь становится сильнее, легкая волна пробегает по полу, Каора ведет в сторону. Гаснут светильники на стенах.

Еще чуть-чуть сильнее. Пол вздрагивает снова, я резко выпрямляюсь и дергаюсь в сторону. А на голову Каору обрушивается отвалившийся кусок камня.

Падаем на пол мы вместе. Но мне везет, под удар я подставляю плечо и локоть, но большая часть тела таки оказывается на опекуне. Он, похоже, пока без сознания.

Извиваясь как уж, сползаю с мужского тела. Мне бы от веревок избавиться. Хоть как-нибудь, хоть от тех, что на ногах.

Осторожно переворачиваюсь на спину и медленно сажусь. Подняться на ноги, пока они связаны мне не под силу. Но и руки Каор замотал на совесть, изогнуться и подцепить пальцами узел, спутавший лодыжки, я никак не могу. А если не развяжу веревки, то вся эта канитель совершенно бессмысленна. Еще каких-нибудь пару минут, и опекун придет в себя. Он и так уже начинает понемногу шевелиться.

Закусив от усилия тряпку во рту, верчу то одним запястьем, то другим. Если хоть чуть-чуть ослабить веревки, то я смогу свободнее двигать руками и возможно у меня получиться развязать ноги.

Через каких-нибудь пару секунд кожа на запястьях краснеет и начинает саднить, а веревки лишь на самую малость становятся слабее, но это уже хоть какая-то победа. Еще с большим энтузиазмом принимаюсь вертеть ладонью.