Неугасимый огонь - Биверли Бирн

Небольшое трехмачтовое торговое судно – «купец», как их называли, встало на якорь в миле от берега. Им пришлось нанять лодку и шестеро гребцов уже целый час усердно работали веслами. Роберт сидел на носу, слушая, как плещет вода под днищем лодки. Они подплывали к судну, и Роберт мог рассмотреть великолепную «Куин Джуит». Как и ее родная сестра – «Куин Эстер», она была снабжена амбразурами для шестнадцати орудий: восемь по левому борту и столько же – по правому, но «Куин Джуит» имела более многочисленную команду, чем обычно бывает на торговых судах.

Было ветрено. Судно низко сидело в воде и ветер трепал его квадратные паруса. Лодка подошла вплотную к судну, и Роберт мог различить английский флаг, свисавший с бизань-мачты и под ним бордово-золотой флаг дома Мендоза. Баркас заскользил вдоль «Куин Джуит».

– Эй, на судне! Разрешите на борт?

Какой-то моряк перегнулся через борт и высветил из темноты баркас.

– Кто просит?

– Роберт Мендоза. Где ваш капитан?

– Здесь, мистер Роберт. – Руди Грауман подошел к перилам.

– Прошу на борт. Боцман, опустите трап!

Грубый веревочный трап спустился вниз и Роберт, раскачиваясь на ветру, не без труда взобрался на борт судна.

– Здравствуйте, капитан. Мой отец написал мне, что вы снова командуете, Грауман. Вы опять работаете на дом Мендоза? А что с вашим китобоем?

– С ним, надеюсь все в порядке. Мистер Бенджамин попросил меня принять участие в этом плавании, потому что я знаю Вас в лицо. Мне показалось, что это для него очень важно.

По улыбке голландца Роберт заключил, что тому был известен характер груза.

– Мой отец всегда был осторожным человеком, – хмыкнул Роберт.

– Пройдемте вниз, сэр. Удобнее говорить там, – предложил капитан.

Роберт кивнул, но прежде чем следовать за капитаном Грауманом, крикнул гребцам на баркасе:

– Отправляйтесь на берег. Вам заплатят сразу же, как вы причалите.

– Кто нам заплатит? Это уродище? – то ли со злостью, или из страха переспросил старший гребец.

– Если вам нужны деньги, то можете получить их у сеньора Хоукинса. И, ради Бога, будьте с ним повежливее. Что он, прокаженный? Идиоты суеверные! – Роберт повернулся к Грауману. – Мой служащий-карлик, да поможет ему Господь. Это его не делает ни глупым, ни злодеем, но эти идиоты-испанцы вбили себе в голову, что он мечен дьяволом или что-то подобное. Чушь несусветная…

– Ему хуже, сэр, чем нам.

– Да, капитан, вы правы. Ну, а теперь давайте спустимся вниз и я выпью с вами вашего замечательного рому, запас которого неистощим у вас на борту.

Беседа шла в каюте хозяина, которая была приготовлена для Роберта еще перед отплытием из родной гавани Блэкуолла-на-Темзе.

– Это плавание прошло чрезвычайно спокойно. На борту тридцать человек команды, больше обычного. Каждый член экипажа проверен-перепроверен. Один раз – вашим отцом на преданность, другой – мною, на умение работать.

– Тридцать? Это для того, чтобы стоять за пушками? В случае нападения? Полагаю, что стрелять не пришлось.

– Нет, слава Богу, ни разу. Погрузка производилась в полночь, а отплыли мы на рассвете. Все позаботились о том, чтобы ни пиратам, ни кому бы то ни было еще не стало известно, чем мы грузились и, по всей видимости, нам это удалось.

– Прекрасно, надеюсь и французы не докучали? Ваша голландская душа перенесет, если я осмелюсь утверждать, что снова Британия правит морями в мире, капитан Грауман?

– Душа-то перенесет, а вот разум не желает.

– О, а в чем дело?

– Не знаю, как Вы смотрите на это, но я думаю, что этот мир между Англией и Наполеоном долго не продлится.

Роберт сделал большой глоток рома и подцепил на вилку кусок холодного пирога с мясом, приготовленным судовым коком.

– Вам что-нибудь известно или же это ваши размышления, капитан?

– Это размышления, но они основаны на том, что говорят люди и в Лондоне и в Роттердаме.

Пирог был вкусный. Он только сейчас понял, как истосковался его желудок по любимой британской пище.

– Честно говоря, я не могу ни соглашаться, ни перечить. Кордова – это же край света по нынешним временам.

Это не то место, где бурлит жизнь и обсуждаются всякие сплетни, как в Лондоне, например.

– Мне много приходилось слышать, что Испания – очень своеобразная страна. Говорят, что испанцы живут, в основном, для себя. Это так?

– Рядовые испанцы – это точно. Они очень религиозны и фанатично верят в Бога. Но, как бы то ни было, это очень красивая и веселая страна. – Роберт прожевал последний кусок пирога, смахнул крошки со своей рубашки. – А теперь, Вы готовы войти в гавань и разгрузиться, капитан?

– Как прикажете, сэр. Признаюсь, мне и самому не терпится избавиться от груза, по крайней мере, от ста коробок с чаем, на которых написано «Ассам».

Роберт улыбнулся.

– Это как раз мы и намерены забрать с собой в Кордову. Чай «Ассам». Не очень-то здесь прибыльное дело – испанцы предпочитают кофе. Но ничего, капитан, возвращаться вы будете с отличным грузом – шерри. Пятьсот бочонков из Хереса. И один, особый бочонок, для личного потребления – моему отцу. Это аментильядо двадцатилетней выдержки. Прекрасное вино. Проследите, чтобы бочонок пришел по адресу, хорошо, капитан?

– Конечно, сэр, все будет так, как Вы сказали. Когда мы должны сниматься с якоря?

– Чем скорее, тем лучше. – Голландец кивнул. – Начинается прилив и ветер крепчает. – Вы правильно все рассчитали, сэр Роберт. Из Вас бы получился неплохой моряк.

– Сомневаюсь. – Его уже начинало подташнивать, качка усиливалась.

Одновременно усиливались и неприятные ощущения в желудке. Но в Кадисе не дождутся, когда будет разгружен этот необычный чай, и чем быстрее это произойдет, тем спокойнее у меня будет на душе, – подумал Роберт.

– Мистер Роберт, могу я у вас кое-что спросить?

– Все, что угодно, Хоукинс. Мне всегда интересно знать, какие у вас возникли соображения по тому или иному вопросу. А сейчас мне кажется, что ваш вопрос вот об этом, – Роберт показал назад, где за ними во след везли в фургонах ящики.

В каждом из них покоились сто шестнадцать слитков золота. Это золото стоило около пятисот тысяч фунтов стерлингов или пятидесяти миллионов реалов. Достаточно для короля Чарльза, черт бы побрал его охочую до денег душу. Но сейчас Роберта терзали мрачные мысли: как доставить золото в Кордову без потерь.

Разбойники в те времена были обычным явлением везде и Испания не стала исключением. Его экипаж с золотом сопровождали две дюжины охранников, вооруженных мушкетами и шпагами, одетых в ливреи цвета золота и бордоского вина – символ дома Мендоза. У самого Роберта за поясом торчали два пистолета. Либо вооружиться до зубов и выглядеть непобедимым, либо прикинуться слабым, беззащитным и, следовательно, ничего за душой не иметь. Роберт предпочел первое и пока на них никто не нападал. Дай Бог, чтобы так продолжалось и дальше.