Рейтинговые книги
Читем онлайн Пташка - Уильям Уортон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 79

Утром, едва начинает светлеть небо, Перта говорит мне, что яйцо уже снесено. Она приподнимается, чтобы я мог его видеть. Оно такое красивое. Она сходит с гнезда, и я медленно на него опускаюсь. Тепло ее тела исходит от яйца, от гнезда, проходя через перья к самой моей груди. Я стараюсь не шелохнуться, и это тепло пронизывает меня всего. Я стараюсь почувствовать то, что недавно ощущала Перта, что ощущает она сейчас. Перта наклоняется над гнездом и кормит меня. Затем она приседает рядом с гнездом и выгибает спинку, желая принять меня.

И Перта, живущая в моем сне, и Перта, живущая в клетке, откладывают по четыре яйца. Те, что снесены Пертой, обитающей в клетке, такие же красивые, как наши. Эти яйца я оставляю в ее гнезде. Я хочу исключить всякую вероятность того, что яйца в моем сне окажутся камушками; а кроме того, я знаю, что яйца дневной Перты должны быть стерильными. Если я знаю, что они должны быть такими, то какой смысл забирать их из гнезда?

Днем я боюсь, что яйца в моем сне могут тоже оказаться стерильными. Однако ночью я об этом совсем не беспокоюсь. Я спрашиваю Перту, почему раньше у нее были только стерильные яйца, и она отвечает, что до сих пор ее никто не оплодотворял как следует. Мне хочется в это верить.

Мне очень хочется, чтобы наши яйца оказались оплодотворенными. Я желаю этого изо всех сил. Я рассматриваю в бинокль, как вылупляются из яиц птенцы в гнездовых клетках. И это глубоко отпечатывается в моем мозгу. Мне хочется в точности знать, как мне себя в этом случае вести, когда я буду птицей. Мне хочется отворить моим детям дверь в большой мир по всем правилам.

Другая большая клетка постепенно заполняется птенцами. Судя по тем схваткам, которые там время от времени происходят, большинство — самцы.

Я смотрю на бедную Перту, одиноко сидящую в клетке на свитом ею гнезде со стерильными яйцами. Мне кажется несправедливым, что ей придется зря их высиживать. По прошествии недели, то есть половины срока высиживания, я беру эти яйца по одному и подношу к свету. Они все действительно стерильные.

Я решаю, что с этим нужно что-то делать. У меня есть три самки, в чьих кладках птенцы должны вылупиться примерно в то же время, когда это могло бы произойти у Перты. У одной пять яиц, а у других по четыре. Я беру два яйца из того гнезда, где их пять, и по одному из остальных. Три птенца на гнездо — это как раз то, что надо, им будет не так тесно и у них будет больше шансов выжить.

Я подкладываю эти четыре яйца Перте взамен стерильных. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Уверен, Перта будет хорошей матерью. Два яйца взяты у Пташки и Альфонсо. Думаю, Пташка не возражает, чтобы я их взял. Перта, похоже, не замечает подмены и принимает новые яйца за свои. Прежде чем положить их в гнездо, я убеждаюсь, что они все действительно оплодотворены. Яйца я проверяю с помощью карманного фонарика. Семидневное оплодотворенное яйцо матовое, и сквозь него уже проступают кровеносные сосудики.

В моем сне я без устали разглядываю кладку наших яиц, но не могу заметить в них никакой перемены. Замена яиц в гнезде другой Перты совершенно не сказалась на наших. Думаю, от этого у наших яиц больше шансов оказаться оплодотворенными. Мне очень хочется поскорей стать отцом. Я хочу сам выкармливать своих птенцов. Сидя на насесте, я часто кормлю Перту и пою ей песни.

Когда я стану отцом и буду знать, что продолжением меня стала новая жизнь, это лучше всего подтвердит, что я действительно существую. Я чувствую, что стану от этого более настоящим, причем не только как птица, но и как человек. Осознание своего отцовства — вот, по существу, единственная вещь, доказывающая самцу, что он состоялся, что он есть.

В ту ночь, когда птенцы должны вылупиться и Перта говорит, что уже чувствует, как они шевелятся под скорлупой, я сижу на яйцах, пока она принимает ванну, чтобы потом прикосновение ее мокрых перьев сделало скорлупу мягкой и птенчикам было легче ее проломить. Я и сам теперь могу чувствовать движение в каждом яйце. Да, все вылупятся к утру. Я это знаю. Когда Перта возвращается в гнездо, я пою ей песню. И я хочу, чтобы ее услышали мои дети, они уже умеют слышать. А скорлупа очень тонкая. Вот она, эта песня:

Появитесь,Пробейте насквозь скорлупуБытия и отведайтеСоленый воздух начала;Оно ваше, это теплое,Подоткнутое одеялоНовой жизни.

В тот день, когда птенцы должны вылупиться, я должен идти в школу, но решаю прогулять. Впервые в жизни. Хотя и знаю, что все немедленно обнаружится. Ведь я каждый день обедаю с отцом в его служебке. Он тут же поймет, что меня в школе нет. Но мне все равно. Конечно, я не могу слоняться вокруг вольера — мать сразу меня обнаружит. Вместо этого я иду в лес и забираюсь на одно из своих самых любимых деревьев, невдалеке от того места, где у нас была голубятня. Я устраиваюсь в развилке ветвей, почти у самой верхушки, откуда все видно, как на ладони.

Там, наверху, я провожу весь день. Не могу удержаться и все время думаю о том, как мои детки пытаются пробить скорлупу. Я словно сам чувствую, как им это трудно. Откидываюсь спиной на толстую ветку и пытаюсь прямо сейчас вернуться в мой сон. Ничего не выходит. Кроме того, где-то в глубине души я сознаю, что попытка попасть в него днем может для меня плохо кончиться. Не знаю точно, что именно случится: может, это разрушит мой сон, а может, он захлопнется, и я уже не смогу выйти из него, чтобы вернуться в свой мир, — просто я знаю, что это опасно.

Сидя на дереве, я представляю себе, как учу летать моих деток. Гляжу вниз и мечтаю о том, как было бы здорово здесь полетать, да не одному, а вместе с ними. Именно в этот день, когда я сижу на дереве, меня осеняет идея, как это лучше всего устроить. Я до такой степени ухожу с головой в эти мои планы, что даже не обращаю внимания, когда за ужином отец с матерью набрасываются на меня за то, что я не пошел в школу. Они требуют от меня, чтобы я рассказал, где болтался. Я отвечаю, что просто сидел на дереве, но они не верят.

Когда родители наконец успокаиваются, я иду в вольер и тщательно прислушиваюсь, не вылупился ли кто у Перты, но ничего не слышно. Я начинаю беспокоиться, вылупятся ли птенцы во сне, если этого не произойдет наяву. Хотя мне теперь уже совсем не ясно, что идет впереди, сон или реальная жизнь. Я отправляюсь спать, не зная сам, что меня ждет.

Когда я оказываюсь опять в моем сне, Перта совершенно счастлива. Она сообщает, что один птенец уже разламывает скорлупу клювиком. Она даже привстает повыше, чтобы мне было видно. В одном из яиц действительно видна дырочка, которая все время увеличивается. Перта тянется клювом к яйцу и осторожно отламывает кусок скорлупы. Мы видим черный глазик и влажную головку. Я нервничаю, но Перта довольна и счастлива. Чтобы успокоиться, я облетаю клетку, закладывая несколько самых лихих виражей.

Уже через два часа все птенцы выбираются наружу. Я помогаю Перте убрать из гнезда обломки скорлупы. Рассматривая новорожденных, я вижу, что двое из них темненькие, а другие двое светленькие. Перта говорит, что у нас два мальчика и две девочки. Мальчики темненькие, а девочки светленькие. Я — отец! Перта позволяет мне их покормить. Какое удивительное чувство испытываешь, когда кладешь кусочки корма им в клювики. Требовательное попискивание тут же начинает звучать радостно, словно какая-то особая песня маленьких канареек.

На следующее утро, еще до завтрака, я спешу в вольер посмотреть, как там дела у Перты. У нее под гнездом валяются обломки скорлупы. Я ставлю на пол блюдце с яичным кормом, и она сразу подлетает. Я смотрю в гнездо — там четверо птенчиков, двое темных и двое светленьких, все как во сне. Когда я иду к двери, она взлетает и начинает кормежку. Мне хочется снова ей помочь. Пожалуй, я к ней несправедлив. Заставляю жить в одиночестве, без самца. Я боюсь кого-нибудь к ней подсаживать из-за моего сна. А может быть, тут еще примешивается и ревность.

Днем я делаю все, что положено. Хожу в школу, учу уроки, помогаю по дому — даже вношу кое-какие усовершенствования в свои модели орнитоптеров. В них я пробую использовать то, о чем узнаю, когда летаю, как птица. К тому же так день проходит быстрее. Не то чтобы мне очень уж хотелось полететь самому или придумать соответствующее механическое устройство — я просто пытаюсь привнести в свою обычную жизнь частицу моего сна.

За весь сезон гнездования мы с Пертой успеваем свить три гнезда — со всеми вытекающими последствиями. Для каждого из них мне приходится брать яйца из других гнезд и днем подкладывать их к Перте. Мне просто страшно этого не делать. Всего у нас вылупляется двенадцать птенцов, но один из них, молодой самец, умирает. Перта говорит, можно было с первого взгляда сказать, что он не жилец, в его глазах не было отсвета неба, так что ему все равно не суждено было жить и летать. В моих снах птицы знают то, чего не знают люди. Не знаю, что это такое. Я — лишь человек, и очень страдаю, когда он умирает. В день смерти ему исполнилось пять недель. По птичьему счету это значит «скийн».

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 79
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пташка - Уильям Уортон бесплатно.

Оставить комментарий