Питер - Шимун Врочек

— Знаешь, сколько мой друг выбивал киловатт-часы для своих опытов? Это целая история.

— Угу. Норма расхода? — Иван понял, что его зацепило в рассказе Манделы. — Так «централка», получается, от аккумуляторов?

Негр пожал плечами.

— Может быть. Или подземная электростанция с дизелями и морем солярки. Мы думали об этом. Но представляешь, какой у нее должен быть выхлоп?

Иван кивнул.

Столб дыма бы было видно с любой точки Питера. Нет, здесь что-то другое. ЛАЭС? Может, старик был прав — и ему действительно звонили с атомной станции?

— Атомная станция? — спросил Иван.

— Скорее всего, — ответил негр не очень уверенно. — Это тебе надо с моим другом разговаривать, а я в этих вопросах так — погулять вышел.

Теперь самый важный вопрос. Иначе все это только теория.

— Как можно включить свет на остальных станциях метро?

Мандела задумался.

— Это тебе надо с моим другом переговорить… Но, мы думали — наверное, с самой ЛАЭС.

Пам-пара-пам. Батончики.

Может, старик был прав? И атомная станция — это действительно цель более высокого порядка?

Шанс для человечества, да?

Иван кивнул.

— Спасибо, Юра.

* * *

Мандела ушел вперед — так проще. Меньше вопросов. Иван остановился. Дальше, метров через триста, будет Невский. Что ж, вот и пришло время прощаться. У мертвых диггеров свои пути.

— Дальше вы пойдете одни, — сказал он. — А я двину ночью… или еще как.

— Ваня? — не понял Проф. — Что-то случилось?

— Проблема в том, что вы можете вернуться, а я — нет.

Молчание. Долгое молчание. Недоуменное.

— А объясниться? — предложил Уберфюрер. — Влом?

— Мне нельзя возвращаться, — сказал Иван. Черт, да как же мне с вами…

— Почему нельзя? — Миша недоуменно посмотрел на Водяника, затем на Ивана. — Что я, маленький, что ли? Объясните.

— Поддерживаю Михаила, — сказал профессор.

— Хорошо, — Иван вздохнул. — Кажется, я должен вам кое-что рассказать…

* * *

Он рассказал все, ничего не скрывая (почти. Про манию старика он умолчал). И про пропавший генератор, и про убийство Ефиминюка, совершенное Сазоном, и про заговор Мемова, и про царя Ахмета Второго, и девушку Иллюзу, и про собственную бесславную попытку остановить генерала. Про финальный выстрел Сазонова, поставивший жирную запятую в этой истории.

А мог, кстати, поставить и точку.

Иван закончил свой рассказ, оглядел слушателей. Молчание затянулось. Карбидная лампа светила желтым теплым светом… Лица, которые уже стали практически родными. Профессор Водяник, Миша, Убер.

— И что вы собираетесь делать, Ваня? — спросил профессор наконец.

САЗОНОВ, МЕМОВ, ОРЛОВ. Необязательно в таком порядке.

Не прикрываешь ли ты личную месть высокими мотивами, а, Иван?

Даже если и так.

Зло должно быть наказано.

— Драться.

Он встал, выпрямился.

— Я объясню, что это значит. Я — вне закона. Фактически я не существую, я мертв и забыт. Поэтому я не буду никого уговаривать пойти со мной. Нет, наоборот. Я скажу: не надо. Идите домой. К родным и близким. На вашем месте я бы так и сделал — забыл про все и жил обычной жизнью. Потому что если вы останетесь со мной, обычной жизни вы уже не увидите. Теперь решайте.

Уберфюрер долго молчал, морщил лоб.

— Знаешь, брат, а я, пожалуй, рискну. Пойдут пацаны со мной или не пойдут, это им решать. Но я с тобой.

Иван кивнул. А что сказать? «Спасибо»? Словами этого не скажешь. Поэтому просто кивнуть, словно это самое обычное дело — военный переворот. И друзей на него приглашают, как на субботнюю пьянку.

Диггер поднялся. Водяник размышлял. Кузнецов переводил растерянный взгляд с Ивана на Уберфюрера и обратно. Во взгляде молодого мента было необычайное смятение. Все еще хочешь быть как я, Миша? — подумал Иван.

Не советую.

— Профессор, Миша, — сказал Иван. — Спасибо, что помогали мне. У вас своя жизнь.

— Я разве что-то уже сказал? — удивился Водяник. — Михаил, ваше решение?

Кузнецов тоже поднялся.

— Я с вами.

— Но… — Иван замолчал.

— За кого вы нас принимаете, Ваня? — профессор в упор посмотрел на него. — Мы хоть, в отличие от вас, диггеров, и книжные дети, но… Поверьте, Иван. Мы читали в детстве правильные книги.

Глава 14

Блокада

— Кто первый засмеется — убью, — предупредил Иван. Оглядел компанию. Уберфюрер, Миша и даже профессор с трудом сдерживали улыбки. — Ясно с вами. Думаете, найдется идиот, который в это поверит?

— Найдется, — заверили его.

— Мда, — сказал Иван. — Ситуация…

— Не жмет? — спросил Уберфюрер участливо.

Иван посмотрел на него в упор из-под накрашенных ресниц. Глаза у диггера были подведены синим, скулы подкрашены румянами, на лице слой пудры толщиной в палец. Спасибо торговке барахлом, встреченной в туннеле. Помогла и подобрать одежду, и сделать раскраску… мда.

Словно пролежал в туннелях двадцать лет, покрываясь пылью, некий придурок, а сейчас вдруг проснулся, накрасил губы темно-красной смесью ржавчины и животного жира и вышел на свет. Пройтись, блин, по Невскому. Иван с раздражением одернул кофточку, чтобы фальшивые груди хотя бы были на одном уровне. Нет, это точно плохая идея — переодеться в женщину. Выгляжу как кастрат с Пионерской. Заметив его движение, Уберфюрер заржал. Ага, ему смешно. А меня любой нормальный мужик с первого взгляда раскусит.

— Не жмет, — отрезал Иван. — Пошли уже, а то стоим тут, как две…

Одна проститутка.

Иван в сердцах махнул рукой. Тронулись.

— Не морщите лицо, — шепнул профессор сзади. Ивану сразу захотелось его жестоко убить.

Невский изменился. Не слишком сильно, но достаточно чувствительно, чтобы Иван ощутил укол ностальгии. Следов военного времени почти не осталось: ни лазарета — он был в южном торце станции, — ни запаха крови и гноя, сопровождавших его. Ни лежащих рядами на полу спящих бойцов, ни походной кухни, от которой шел жар и воняло пригоревшим жиром. Зато теперь в центре станции, там, где начинался переход на Гостинку, висел огромный флаг Альянса — серо-зеленый, с могучим кулаком в центре. Иван дернул щекой. Генерал в своем стиле: будущее в единстве. Угу. А кто не согласен — в расход? Логично.

Додумать он не успел. Его больно ущипнули за зад. Блин, что за манера?! Иван резко повернулся, готовясь влепить локтем, чтобы зубы посыпались. В последний момент остановился. На него смотрел Уберфюрер — и делал страшное лицо. Иван скосил глаза вправо, затем влево. Мать моя женщина! Вдоль базарных рядов шел патруль адмиральцев. Двое солдат и сержант в серой форме. А рядом с ними… Иван зажмурился на мгновение, снова открыл глаза. Отвернулся, прикрыл лицо платком…

Сердце завелось и стучало так, что, наверное, его было слышно на другом конце метро.

За патрулем шел человек среднего роста. Круглая голова с залысинами, слишком тонкая шея, высовывающаяся из слишком широкого ворота куртки. Начальник адмиралтейской СБ Орлов.

Собственной персоной.

Вот так встреча.

Повинуясь знаку Уберфюрера, они медленно двинулись вдоль платформы. Водяник и Кузнецов, не сговариваясь, прикрывали Ивана сзади… тьфу, ты, подумал Иван, даже обычные слова в таком наряде звучат пошло. Справа Иван видел лотки со всяким женским товаром, который для Ивана выглядел, как инопланетные артефакты.

Орлов вдруг отстал от патруля, что-то сказал, махнул им рукой и пошел прямо к лоткам, пересекая курс команды. Иван остановился. Что делать? Орлов все-таки профессионал, шансы, что он не узнает диггера, столкнувшись с ним нос к носу, — ничтожны.

Орлов остановился у лотков. Начал разглядывать товар. Приценился к заколкам. Зачем ему? Что у него здесь, любовница?

Женские штучки.

Я в них ни черта не понимаю. Хотя с поверхности таскать приходилось.

Но там просто: запихал в мешок, что влезло, — и беги, пока не сожрали.

Словно почувствовав его взгляд, Орлов начал поворачиваться…

Иван преодолел тошноту и сделал шаг к прилавку. Торговец, жиденький еврей пожилых лет, совершенно лысый, с кругами под глазами, с такими рельефными морщинами, что они казались пластмассовыми, улыбнулся ему. Открыл рот, чтобы начать обработку «покупательницы» с дежурной фразы… и замер. В его глазах Иван прочитал свой приговор. Да какая из меня женщина, блин?! Я же говорил. Допрыгались. Рядом остановился Уберфюрер. По его напряженной фигуре и короткому кивку Иван понял, что патруль все еще рядом. Да что за день такой! Что, их заинтересовала женщина с солдатской походкой?

Иван поймал взгляд торговца. Рот того снова начал открываться, он стрельнул глазами в сторону… Иван холодно оценил, что сейчас будет. Торговец позовет патрульных, мы окажем сопротивление, и все — конец планам.