Список для выживания - Кортни Шейнмел

Вычистили грязь из щелей маминой плиты и положили сверху мелкие камешки. Еще одна еврейская традиция – оставлять на могилах камни вместо цветов. Цветы умирают, а камни нет. Камни на могиле – символ бесконечной любви. Мы положили камни на мамину могильную плиту и на пустое место рядом, где будет могильный камень Талли – скоро, я знаю. Но не сегодня.

Когда мы вернулись к машине, было уже почти восемь. Солнце зашло. (Или Земля отвернулась от Солнца.) Когда Талли умерла, стоял май, и дни становились длиннее. Прошло три месяца и пять дней. Дни опять становятся короче. Папа сел за руль, и я была не против. Последнее время я постоянно тренируюсь, но пока не готова водить ночью. Я только что была на группе поддержки, а потом на могиле сестры. Талли была права: я способна справляться с трудностями, но есть предел трудностей, с которыми можно справиться за один день.

– Осталось пять минут. Хорошо.

Бла. Бла. Руку очень сводит. Но в целом я опять стала больше писать. Это не значит, что я оправилась от всепоглощающей грусти – это не так. Я так сильно скучаю по сестре, что иногда ее отсутствие ощущается острее, чем присутствие, когда она была жива. А это говорит о многом, учитывая, что Талли была самым заметным человеком из всех, кого я встречала.

Но папа был прав: жизнь продолжается. Я снова работаю над рассказом, который начала весной и хотела сдать в конце семестра, но так и не продвинулась дальше стадии первого тошнотного черновика, поэтому сдала доктору Ли свой старый рассказ, который она еще не видела. Теперь я выискиваю бриллианты в черновике нового рассказа и улучшаю его. (Надеюсь, он становится лучше.) Пишу в жанре реализма, как обычно. Все персонажи выдуманные. Рассказ не про Талли. Но, конечно, я пишу о ней, даже когда пишу не о ней. То, что она моя сестра, всегда будет влиять на все, что я делаю. Как эффект бабочки. Она взмахнула крыльями, и моя жизнь изменилась. Из-за нее все, что я делаю, отныне будет совсем другим.

Я всегда говорила, что люблю писать, потому что мне нравится придумывать что-то новое, чего бы не было, если бы не было меня. Так вот все, что я пишу сейчас, я пишу только благодаря тому, что Талли жила. Может быть, однажды мои тексты будут читать не только доктор Ли и сокурсники. Может быть, их опубликуют, и незнакомые люди прочитают книжку с моим именем на обложке. И это будет именно то, что им необходимо прочитать именно в этот момент, и так я смогу им помочь. Талли будет участвовать в этой помощи, и ей бы это очень понравилось, потому что она любила помогать людям. Вот моя мечта.

А пока я пытаюсь помогать людям другими способами. Осенью, когда мне исполнится восемнадцать, я смогу стать волонтером на телефоне доверия. Я уже записалась на курс обучения. Его проводит отделение психиатрии больницы Голден-Валли – больницы, где умерла Талли. С той ночи я ни разу там не была, и мне страшно, но со мной будет Талли, по-своему. Если бы она не была моей сестрой, я бы туда не пошла. Она всегда будет частью моей истории.

– Тридцать секунд, – объявила доктор Ли. – Пора писать последнее предложение.

Вот оно: наши истории никогда по-настоящему не заканчиваются, потому что любовь продолжается вечно.

Благодарности

СЕРДЕЧНО БЛАГОДАРЮ:

моего агента Лору Дэйл за то, что была моей рьяной защитницей, верной подругой и модным вдохновителем; за то, что поддерживала меня, находила новые возможности, следила за прогрессом и нашла мне редактора, Клаудию Габель.

Вышеупомянутую Клаудию Габель. Что тут скажешь? Признавать, что книга забрала у тебя все самое лучшее, трудно, но эта книга действительно забрала у меня все самое лучшее… по крайней мере на время. Спасибо тебе, Клаудия, за доброту, терпение, непоколебимую веру в эту историю и то, что я смогу ее рассказать.

Команду издательства HarperCollins, особенно Стефани Гердан – за веселые и продуктивные мозговые штурмы; Джуди Голдсмит – за ценные замечания; Бекку Клэйсон и Аврору Парлагреко – за разработку обложки, от которой я не могу оторваться; Шону Маккарти и Кэтрин Сисланд – за внимательное чтение рукописи; Майю Майерс – за то, что привела в порядок каждое предложение, и Кэтрин Теген – за то, что нашла этой книге дом. [За маркетинг и продвижение спасибо ТК.]

Спасибо Лие, Рэйчел и Дэниэлу Карсону – моим друзьям из Миннесоты, которые ответили на все важные вопросы (это дорога или магистраль? газировка или минералка?); друзьям из Залива, особенно Лизе, Питеру, Маракел, Рэйчел и Лили Лейб, которые миллион раз прогуливались вместе со мной по закоулкам памяти, обычно за пиццей из «Круглого стола»; Алексу Коулеру Уоррену (и Люси!), которые ответили на все мои вопросы про кохлеарные имплантаты; и паре других друзей, которые согласились ответить на очень личные вопросы и помогли мне не наделать ошибок в истории Талли.

Невероятному писательскому сообществу. Особенно трем людям, которые помогли мне с этой книгой: Адель Гриффин, которая выискивала бриллианты в моем (тошнотном) первом черновике, страница за страницей, глава за главой, висела со мной на телефоне до рассвета, рассказывая обо всех своих прекрасных замечаниях; Саре Млиновски со светящимися оптимизмом глазами, которая всегда быстрее меня добирается до сути того, что я пытаюсь сказать, и Мег Волицер, которая была моей любимой писательницей задолго до личного знакомства.

Спасибо тебе, Мег, за то, что разглядела во мне талант, поощряла меня забираться глубже, смешила и кормила тоннами гуакамоле.

Группе писательского мастерства Writopia Lab, особенно Йелю Шику, Даниэль Шилер и Ребекке Уоллес-Сигалл; и выпускникам моей любимой группы по вторникам, которые до сих пор переписываются со мной в чате и продолжают меня вдохновлять: Дрю Арнум, Лили Дэвис, Алтане Элингс-Хейни, Кэти Хартман, Пайлоту Ирвину, Джорджии Сильверман, Карли Соренсон и Кай Уильямс.

Моим подругам Эми Бресслер и Ариэль Уоршалл Кац, с которыми я становлюсь лучшей версией себя и которые не боятся худшего во мне.

Реган Хофманн – королеве метафор и моему ежедневному тестовому читателю. Кстати о метафорах: иногда, когда я захожу в тупик, я вспоминаю, как она учила меня колоть дрова. Я ударила по полену топором, топор застрял, я уже хотела сдаться, но она заставила меня тянуть топор дальше. Бум. Дрова готовы. Спасибо тебе, Регз.

Всем моим друзьям, которые всегда со мной – и в радости, и в горе. Линдсей Ааронсон,