Рассекая ветер - Сион Миура

под названием «дорога Сёнан Кайган», виды не особенно отличались разнообразием. Домов почти не было, дорога была далеко от станции, поэтому здесь даже поредели толпы зрителей.

Сам Дзёта загорался энтузиазмом, когда на него возлагали надежды, поэтому бег по безлюдной дороге без поддержки ему давался с трудом. Ему было трудно бежать еще и потому, что дорога Сёнан Кайган вдоль моря была ровной и почти прямой, в отличие от небольших подъемов и спусков до этого.

Температура была пять целых семь десятых градуса тепла. Защитный перелесок находился слева от него. Солнечный свет, довольно яркий для зимы, освещал Дзёту. Ветер все еще дул в лицо. Он не удивился бы, если бы увидел гору Фудзи прямо перед собой, но времени на проверку не было.

«Все же Хаконе Экиден – это то, что нужно смотреть по телевизору, – размышлял Дзёта. – Пока все едят новогодний набор блюд осэти и бездельничают. Когда снимают с вертолета, то показывают море, бесконечно тянущуюся дорогу и гору Фудзи. Это мирные картинки, подходящие к новогоднему настроению. А когда бежишь, ощущаешь только боль».

После получения эстафетной ленты от Мусы на станции Тоцука Дзёта начал свой этап вверх по склону. В Тоцука бегун из Университета Китаканто, получивший эстафету семнадцатым, быстро обогнал его, но он не беспокоился. Токийский университет Гакуин, стартовавший на шесть секунд позже Дзёты, тоже его обогнал, но он не паниковал.

«Я не умею бегать по дорогам с подъемами и спусками», – подумал Дзёта.

Время бегуна из Китаканто было лучшим среди участников. Дзёта попросил Юки, чтобы тот собрал ему данные о бегунах, которые бежали на одном этапе с ним. «Бесполезно пытаться соревноваться с ними на равных. Но парень из Токио Гакуин уже тяжело дышал, когда обогнал меня. Я уверен, что смогу догнать и обогнать его снова».

На дороге Сёнан Кайган хорошо просматривались остальные. Дзёта мог ясно видеть Гакуин и Синсэй, а также Маэбаси и Дзёнан, которые, кажется, теряли позиции.

На пятнадцатикилометровой отметке, где спортсмены получали воду, ему крикнули:

– Разрыв с бегуном впереди сокращается.

«Хорошо, у меня получится».

Он почувствовал прилив энергии в ногах. Из машины сопровождения, где до этого момента царила тишина, раздался голос хозяина дома:

– Дзёта, ты сосредоточен? Ты ведь не думаешь о чем-то другом?

«Я думал. О Дзёдзи и много еще о чем». – Дзёта покачал головой, недоумевая, откуда их тренеру это известно. Может, фигура при беге какая-то не такая?

– Есть сообщение от Хайдзи. На последнем километре ты должен продержаться. Не поддавайся эмоциям, что бы ни увидел. Вот и всё.

Значит, все же Хайдзи-сан. Хозяин дома никак не мог об этом знать. Киёсэ, наверное, на экране портативного телевизора увидел, как бежит Дзёта, и решил его подбодрить.

Но что же может встретиться ему на дороге, из-за чего он может поддаться эмоциям?

Дзёта ждал с восторгом. Киёсэ действительно хорошо понимал его: если Дзёте сказали, будто впереди есть что-то интересное, он не мог не пойти и не проверить. Сколько бы он ни бунтовал против Киёсэ, в итоге он чувствовал себя так, будто танцует на его ладони. Это и раздражало, и радовало одновременно.

Сначала он обогнал Токио Гакуин и Синсэй.

На отметке в восемнадцать с половиной километров находился мост Сёнан через реку Сагами. Между деревьями Дзёта наконец-то краем глаза смог увидеть морские просторы. Пресная и морская вода сталкивались, смешивались и образовывали большие белые волны у устья реки.

«Вот уже скоро можно будет обогнать Дзёнан и Маэбаси. Я попытаюсь, когда они пересекут мост», – решил Дзёта и посмотрел вперед.

Там был Тотай.

Вот она, синяя форма со светло-голубыми линиями. То, что он не мог разглядеть до сих пор.

Он еще не мог догнать этого бегуна. Но мог подбежать ближе. Он мог немного сократить расстояние, а потом передать его Дзёдзи. Это был Сакаки. Тот, кто изводил Какэру и создавал проблемы ребятам из Тикусэйсо. Тот, кто всегда раздражал Дзёту. Дзёте было жаль Какэру, который не мог придумать, что ответить, и в итоге замолкал.

«Я и сам не идеал, с кучей загонов, но уж точно не такая коварная свинья, как Сакаки.

Я ничего не имею против других членов команды спортивного университета, но, раз в этой команде Сакаки, они наши соперники. Это враг, которому нужно всыпать по первое число. Конечно, в отличие от Сакаки мы сделаем это честно и открыто – с помощью бега».

Дзёта резко вдохнул через нос и сделал рывок. Он был рядом с Дзёнаном и Маэбаси. Соперники не собирались так просто пропускать его. Однако Дзёта уже не обращал внимания на бегунов рядом с собой, он видел только спортсменов из Кикуи и Тотая впереди.

На двадцатикилометровой отметке стоял знак. Двадцать один километр триста метров третьего этапа были почти преодолены. «Что же это такое, что меня потрясет?» Приблизившись к последнему километру, он понял, что имел в виду Киёсэ.

Так как дорога стала прямой, он уже видел станцию Хирацука в километре от себя. Когда Дзёта заметил цель, его охватило такое чувство, будто, как бы сильно он ни бежал, он все равно не сможет туда добраться. Но он не должен паниковать. Нужно было продержаться, оторваться от других бегунов и передать эстафету Дзёдзи, показав как можно лучшее время.

Но затем произошло нечто, удивившее Дзёту. За двести метров до эстафетной станции он заметил Ханако, яростно крутившую педали велосипеда на тротуаре рядом с ним.

– Дзёта-кун, еще немного!

Среди радостных возгласов Дзёта отчетливо слышал голос Ханако.

«Хана-тян, ты никогда не говоришь нам: “Вы должны постараться”. Так как знаешь: мы работаем так усердно, что больше стараться уже некуда. Почему ты нас так поддерживаешь?»

Дзёта вспомнил выражение лица Ханако, когда она подняла на него глаза и улыбнулась, и чуть не воскликнул.

Это снизошло на Дзёту как божественное откровение.

«Может быть, я нравлюсь Хане-тян?

Если подумать, то ухмылки Юки и Никотян каждый раз, когда Ханако приходила в Тикусэйсо, и уговоры Мусы проводить ее до дома теперь имели смысл.

Подождите-ка. Мы с Дзёдзи всегда провожали Хану-тян вместе. И она всегда выглядела довольной.

Кто из нас ей нравится?»

Дзёта был настолько сбит с толку внезапным счастьем и размышлениями, что сам не заметил, как обогнал Дзёнан и Маэбаси.

Незадолго до этого на станции Хирацука Дзёдзи и Никотян ошеломленно смотрели, как Ханако уезжает на велосипеде.

– Она уехала.

– Уехала.

Ханако ждала вместе с Никотяном старта Дзёдзи на станции Хирацука, но, когда узнала, что Дзёта приближается, рванула с места. Она почти силой выхватила чей-то велосипед со словами: «Я скоро верну».

– Хорошая девочка, да, – сказал Никотян.

Ханако оставалась с Дзёдзи на станции Хирацука, следя за тем, чтобы ему было комфортно перед стартом. Вместе с Никотяном она принесла одеяло и напитки, а также разговаривала с Дзёдзи, пока он разминался, чтобы отвлечь его.

Никотяну очень нравилась открытая и добродушная Ханако. Ему казалось, что для его будущего сына подошла бы именно такая жена.

Но была проблема. Никотян потер щетину. Кто из близнецов ей нравится?

Он подумал, что, раз она решила посидеть с Дзёдзи, значит, ей нравится он, но потом Ханако побежала поддержать Дзёту. И не просто побежала, ее как ветром сдуло, да еще и на чужом велосипеде.

«Какой из них? Может, оба?»

С этой мыслью Никотян сказал Дзёдзи:

– Она хорошая девочка, да?

Дзёдзи ответил с ухмылкой:

– Да, она такая.

Этот парень действительно не догадывается.

Никотян вздохнул и переключился на группу лидеров, один за другим они приближались к станции Хирацука. Манака, Рикудо, а затем Босо. Все ожидали, что забег превратится в битву между Рикудо и Босо, но неожиданно появился еще один сильный участник, отчего зрители пришли в восторг.

Приближались бегуны и из других университетов, их было видно все лучше.

– Это ниитян! Ниитян вырвался вперед! – закричал возбужденно Дзёдзи.

– Где он? – Никотян выглянул на дорогу.

Дзёта в черно-серебристой форме только что обогнал бегунов из команд Дзёнана и Маэбаси. Ханако, крутившая педали велосипеда вдоль дороги, не могла угнаться за ним. Тем временем лидеры гонки передавали эстафету.